Прошедшее межсезонье запомнилось большим количеством распадов дуэтов в фигурном катании. Самый ощутимый разрыв в спортивных парах случился между Юлией Артемьевой и Михаилом Назарычевым. Подопечных Павла Слюсаренко называли одной из самых перспективных пар. По юниорам они собрали немало наград: несколько сезонов подряд увозили медали с международных серий Гран-при, побеждали на первенстве страны и даже взбирались на пьедестал чемпионата мира.
Многие с нетерпением ждали выхода яркой пары во взрослые соревнования, но этому не суждено было сбыться: в июне 2022 года стало известно о распаде. Вскоре после этого Михаил перебрался из России в США, где теперь строит новую жизнь.
Из интервью Metaratings.ru с бронзовым призёром чемпионата мира среди юниоров вы узнаете:
- почему распалась их пара с Артемьевой;
- что стало поводом для его отъезда из страны;
- какими сильными качествами обладает тренер Павел Слюсаренко;
- каким образом помогала их паре Тутберидзе;
- когда впервые фигурист задумался о смене спортивного гражданства;
- в чём отличия фигурного катания в США и России;
- в какой стране Диана Дэвис и Глеб Смолкин будут чувствовать себя комфортно.
«На мой взгляд, распад пары произошёл, потому что накопилась ненависть ко мне»
– За последнее время ваша жизнь сильно изменилась. Ещё год назад вы боролись с сильнейшими фигуристами страны на чемпионате России, а сегодня вы в Майами, не соревнуетесь. Как так получилось?
– Всё довольно просто и логично. Из-за политической ситуации я оказался в США. Я перестал чувствовать себя в безопасности в своей стране и задумался, какие варианты можно найти для безопасности, для нормальной жизни. Мне удалось найти вот такой вариант.
– Ещё до отъезда в США стало известно о распаде вашей пары с Юлией Артемьевой. Что послужило причиной разрыва?
– Это уже прошло и я бы хотел сказать, что никого не подбиваю на какие-то пристрастия. Это было хорошее время. Могу отзываться об этом времени только положительно.
Были вопросы ко мне как к спортсмену, наверное. Но не как к спортсмену на соревнованиях – я всегда выполнял все элементы, судьи и технические контролёры отмечали в паре именно меня. Ко мне были претензии вне спорта: то, что я люблю любоваться собой, веду достаточно провокационно соцсети и так далее. На мой взгляд, распад пары произошёл, потому что накопилась ненависть ко мне, потому что я не изменял в себе ничего, а партнёрше надо было со мной кататься и её это, видимо, бесило.
Было много попыток со стороны, чтобы мы закончили карьеру в этой паре раньше, чем планировалось. В один день я пришёл на тренировку, и там у нас состоялся разговор с моим тренером Пашей Слюсаренко и с партнёршей. Меня, по сути, поставили перед фактом, сказав, что мы заканчиваем работу в этой паре, потому что никто не хочет или кто-то не хочет. У меня спросили моё мнение. Я сказал, что это слишком долго продолжается. Сказал, что тоже не могу постоянно сидеть, как на пороховой бочке: то мы катаемся, то не катаемся, то мы хотим, то не хотим.
– То есть, вся эта ситуация длилась довольно долго?
– Да. Для меня стало обыденностью то, что каждый раз кого-то что-то не устраивало. Просто в какой-то момент это надоело.
– Кто конкретно вам объявил это решение?
– Мне кажется, это решение было принято коллективно: моим тренером и партнёршей. Они и объявили. Так как это была не первая попытка, какого-то удивления не было. Мы не сошлись характерами. Юлия более спокойная. Не сказать, что замкнутая. Просто она сначала сделает дело, а потом может пошутить, расслабиться. Я другой. Обычно делаю два дела одновременно. Могу параллельно выполнять элементы и шутить. Считаю, что одно другому не мешает. В моём случае это так. Я просто сам по себе такой.
– Официально о вашем разрыве стало известно в июне прошлого года, а когда это произошло в действительности?
– Это произошло раньше. К моменту выхода официальной новости я уже давно катался с Надей Лабазиной.
– Вы четыре сезона откатали вместе и делали это весьма успешно. Вам не было обидно расходиться вот так? Ведь столько времени и усилий было вложено в вашу пару.
– В паре важна работа обоих. Если один человек не хочет, то какой смысл его заставлять? Насильно мил не будешь.
– Не поверю, что вас с Юлией не уговаривали остаться в паре. Вы же считались одной из самых перспективных пар.
– С нашей парой была проделана колоссальная работа. Огромный тренерский штаб работал с нами. Павел Слюсаренко, Максим Траньков, в прошлом сезоне катались на катке «Хрустальный» с Этери Тутберидзе. Конкретно Паша сделал очень многое, чтобы наша пара существовала. Когда встал вопрос о разрыве, он неоднократно разговаривал с нами. Он, все хореографы группы, глава федерации фигурного катания Перми и ещё многие другие люди пытались предотвратить разрыв. Но случилось то, что случилось.
«Я не предупредил тренера перед отъездом из России. Знал, что если я предупрежу, то мне закроют все границы»
– Каким образом дальше развивались события после распада вашей пары?
– Распалась пара. Это не были отношения длиною в жизнь. Это просто спорт, просто карьера – ничего личного. Мы продолжили работу со Слюсаренко. Юля встала в пару с Лёшей Брюхановым, я – с Надей [Лабазиной]. И мы также все вместе продолжили там работать.
– Сейчас поддерживаете связь со Слюсаренко?
– Нет. Больше нет.
– Этому поспособствовал ваш отъезд?
– Думаю, да. Было на самом деле тяжело и ему, и мне. Это непросто, когда знаешь человека, работаешь с ним много лет (около 10 лет в нашем случае) – и вот вы расстаётесь. Это должно быть очень неприятно. Я прекрасно его понимаю. Дело в том, что я его не предупредил перед отъездом из России, но только лишь по одной причине: я знал, что если предупрежу, то мне закроют все границы, и я никуда не уеду. Я бы очень хотел ему сказать заранее, его подготовить тоже, но я понимал, что от этого мне будет хуже.
– Впоследствии вам удалось как-то в переписке объясниться?
– Да, мы созванивались по видеосвязи пару раз. Поговорили, объяснили всё друг другу и закончили на хорошей ноте. Я очень благодарен Слюсаренко за работу. Рад, что мы знакомы, и надеюсь, что наши пути ещё когда-нибудь пересекутся. Паша – прекрасный специалист. Я немало провёл времени в фигурном катании, многое повидал, поэтому могу с уверенностью сказать: Слюсаренко – идеальный тренер. Он прислушивается к мнению своих спортсменов, умеет найти подход к каждому. Под его руководством выступает грузинская пара Карина Сафина / Лука Берулава. Лука максимально темпераментный парень – грузинская кровь, сами понимаете. Да даже если взять меня. Со мной было непросто, я это прекрасно знаю. Однако он сумел найти подход. Другие на его месте давно бы сдались.
С ним было невероятно здорово работать. Любому человеку, который хочет кататься в паре или попробовать себя в фигурном катании, очень рекомендую тренера Слюсаренко.
– Главный совет Слюсаренко, который вам запомнился больше всего?
– Как таковых советов не было. Были разговоры. Очень тёплые, приятные. Но мы с ним в целом мыслили одинаково и часто так бывало, что мы дополняли мысли друг друга во многих моментах.
– Можно ли сказать, что разрыв с ним стал самым болезненным для вас?
– Если брать из всех людей, которых я знал в российском фигурном катании, то да, это самый болезненный разрыв. Но опять-таки: это должно было когда-нибудь закончиться. Все спортсмены когда-нибудь заканчивают у того или иного тренера.
«Тутберидзе с раннего возраста приучает детей к тому, что они спортсмены, что на них лежит ответственность»
– В прошлом сезоне вы немало времени проводили в «Хрустальном». Какие впечатления оставило у вас это место? Удалось поработать с Тутберидзе?
– Да, мы катались и в «Хрустальном», и в Новогорске вместе с ней. Тутберидзе нам помогала всякими советами по поводу костюмов, эмоций, внешнего вида, подачи. Также с нами работала вся её команда: Сергей Дудаков, Максим Траньков, за что им спасибо большое. У неё сильный штаб.
– Какое главное впечатление на вас произвела Этери Георгиевна?
– Серьёзность намерений – не знаю, как это правильно описать. Это отличный и сильный тренер с командой, в которой у неё всё схвачено. Каждый знает свою работу, свои правила, и это очень круто. Дисциплина на невероятном уровне. Даже если сравнивать детей, которые занимаются у нас в Перми и у Этери Георгиевны, это просто небо и земля.
Понятное дело, что дети остаются детьми везде. Но как только начинается тренировочный процесс у Тутберидзе, эти дети превращаются в маленьких профессионалов. Они знают весь распорядок, все правила. И видно, что это надо им. Не родителям, не тренеру, который заставляет, а именно детям. Поэтому и получаются такие отличные спортсмены на выходе.
– Многие критикуют строгие методы работы Этери Георгиевны. Вы что-то подобное замечали?
– Нет каких-то странных методов воспитания. У них просто всё по полочкам. А как иначе? Без дисциплины никак. Если ты будешь делать всё, что ты захочешь, тогда ничего и не будет. Да, она с раннего возраста приучает детей к тому, что они спортсмены, что на них лежит ответственность. На мой взгляд, здорово, что она прививает это с детства.
– Вы отметили команду Тутберидзе. Как вам работа с Сергеем Дудаковым? Он считается одним из ведущих специалистов по прыжкам в России.
– Никак. Но это не потому, что он плохой специалист. Дело в том, что у меня вообще нет никакой техники в прыжках. Я прыгаю по каким-то собственным правилам. В такой ситуации тяжело чему-то научить, переучить. Слюсаренко знал, как я прыгаю. У него был подход ко мне.
– Какой в таком случае функционал выполнял Траньков относительно вашей пары?
– В первую очередь, он помогал с эмоциями. Помогал с программами, с переходами, с работой рук. Он ненавидел пустые места в программах. Всё время что-то добавлял, предлагал. И также очень много времени мы пытались поправить наш подкрут. Так как это был, по сути, самый малостоящий элемент в наших программах. Поэтому мы вместе посвятили немало времени подкруту.
Лучшие букмекеры для ставок на фигурное катание
«Я взял небольшую паузу для возможной смены гражданства, потом буду возобновлять карьеру»
– Вы отметили, что после разрыва с Артемьевой встали в пару с Надеждой Лабазиной. Вы, я так понимаю, уже не катаетесь вместе?
– Да, я уехал один. Она тоже не знала о моём отъезде. Разговора после не было.
– Сейчас вообще как-то продолжаете тренироваться, заниматься фигурным катанием или решили взять паузу?
– Тренируюсь по личному графику. Тренировочный процесс состоит из следующих частей: лёд, тренажёрный зал, физическая подготовка. Выполняю прыжковые элементы, парные, но большую часть времени сейчас катаюсь как одиночник. Официально в паре пока не стою. Моя цель сейчас – улучшить владение коньком и прыжки. Более подробно пока рассказать не могу.
– То есть, вы не собираетесь заканчивать карьеру?
– Я взял небольшую паузу для возможной смены гражданства, потом буду возобновлять карьеру. Я в отличной форме, и очень хочу кататься.
– Почему вы выбрали Майами в качестве места для релокации?
– Штаты оказались одним из самых простых мест, куда можно переехать. Также нужно понимать, что США и Россия – страны, которые создают правила как в фигурном катании, так и в целом. Европа чаще всего играет по правилам вышеперечисленных стран.
– То есть, другие варианты вы для себя не рассматривали?
– Рассматривал, но мы не сошлись с федерациями во мнении.
– Вы затронули разговор о возможной смене гражданства. На какой стадии вы находитесь, какие требования были к вам и есть ли понимание по срокам?
– Я пока только рассматриваю этот вариант, советуюсь с людьми, так что никаких дел ещё на этот счёт нет. Срок может быть любым: решение может быть принято через неделю, полгода или год. Но мне это не особо важно, потому что для участия в соревнованиях нужен только один паспорт в паре, а вот на Олимпийских играх – уже два.
Передо мной поставили определённые условия, но это абсолютно адекватные условия, которые могли бы поставить перед любым спортсменом.
– Это будет гражданство США?
– Не знаю, не могу ничего на этот счёт сказать.
– Насколько это в целом тяжёлый процесс? Не усложняется ли он отношением к русским?
– Не везде. Где-то можно было столкнуться с предвзятым отношением, но в массе своей к российским фигуристам очень хорошее отношение. Все понимают, на каком уровне у нас находится фигурное катание. Поэтому многие с удовольствием готовы принять наших фигуристов.
– После вашего отъезда из страны представители нашей федерации как-то пытались с вами связаться?
– Может быть, они пытались, но у меня не было особого желания с ними общаться.
«У меня были мысли о смене гражданства ещё до того момента, пока я не встал в пару с Юлией»
– Вы же понимаете, есть вероятность того, что вы можете больше не вернуться в Россию. По крайней мере, в ближайшее время. Нет ли у вас сожаления, грусти из-за этого?
– Я и не собираюсь возвращаться. Сожаления тоже не испытываю. Я это уже планировал очень давно. У меня были мысли о смене гражданства ещё до того момента, пока я не встал в пару с Юлей.
– Вы с кем-то делились этими мыслями?
– Об этом прекрасно знает Паша [Слюсаренко], Егор Закроев, президент федерации фигурного катания Перми Шубодеров Дмитрий Александрович. Для меня было открытием, когда после контрольных прокатов среди юниоров мне попалась статья, в которой Закроев утверждает, что никто из его спортсменов не хочет сменить гражданство. Для меня это было очень странно.
Я знаю как минимум четырёх людей, которые хотели бы сменить гражданство. И они это прекрасно знают, но, естественно, об этом никто говорить не будет. Даже выступая в России, если я в интервью упоминал, что задумывался или хотел бы сменить гражданство, это всегда вырезали.
– Получается, мысли о смене гражданства возникли у вас задолго до начала всех событий. С чем это связано?
– Во-первых, чтобы чувствовать себя в безопасности. До февраля было то же самое. В моём случае в этом отношении ничего не изменилось. Ну и выступать за другую страну – мне это всегда было интересно.
До того, как я встал в пару с Юлией, я видел больше перспектив в отъезде. После того, как наша с ней пара понравилась всем, я решил, что можно пока повременить с этим. Внутри понимал: как только мы будем снова не нужны, то можно будет вернуться к вопросу отъезда.
Если бы я менял гражданство вне сегодняшней ситуации и это бы получилось, я бы остался у Паши. Потому что лучше, чем Слюсаренко, тренера тяжело найти.
– Если бы все эти события не развернулись, вы бы уехали?
– Наверное, нет. Это стало точкой невозврата.
– Как родители отреагировали на ваш отъезд? Поддержали вас?
– Они были рады, поддержали меня. Сказали, что если я всё спланировал, у меня всё под контролем, то ехать нужно.
«Уровень жизни в России и США отличаются в корне. Россия даже рядом не стояла»
– Как-то удалось соприкоснуться с фигурным катанием в Штатах? В чём принципиальное отличие фигурного катания у нас и в США?
– Принципиальных отличий нет. Я, конечно, пока не могу сравнивать. В России я катался везде и всю мою жизнь, а здесь только начинаю. Но пока всё в целом одинаково.
– А если абстрагироваться от спорта, где лучше – в Майами или в Перми? В чём в целом отличие США от России?
– Очень интересное сравнение – Майами и Пермь (смеётся). Пока для меня, понятное дело, лучше жить вне России. Я много раз летал куда-либо и давно понимал, что надо бы уехать. Уровень жизни отличается в корне. Россия даже рядом не стояла. Тут даже правильнее будет сказать вся оставшаяся часть России, кроме Москвы. Потому что все деньги в Москве. Стоит выйти оттуда, всё становится предельно понятно. Есть, конечно, много хороших городов. Та же Пермь. Ничего не имею против этого города. Там есть всё. Там отличная школа фигурного катания, там прекрасный президент федерации фигурного катания, который делает всё для спортсменов. Но если мы говорим про Майами и Пермь, то нельзя их сравнивать.
– По чему или по кому из России скучаете больше всего?
– Мне кажется, нет такого. Пока ещё не успел. Хотя я люблю снег. Сейчас конец декабря (интервью записывалось до Нового года, – Прим. Metaratings.ru). Обычно ты привык, что в это время года идёт снег, такая зимняя погода. Тут, конечно, совсем не так.
«Когда мы вместе с Галлямовым играли в футбол, это было на таком контрасте – как небо и земля»
– Вы отмечали, что больше всего в фигурном катании дружите с Олимпийским чемпионом Пекина Александром Галлямовым. Поддерживаете с ним связь до сих пор?
– До чемпионата России мы поддерживали с ним связь. Потом у него были свои дела, у меня – тоже, поэтому пока нет. Думаю, мы спишемся и всё обсудим позже.
– Смотрели чемпионат России?
– Да, смотрел, но не всех. У ребят (Анастасия Мишина / Александр Галлямов) случилась обидная ошибка.
– Не писали Саше после проката, чтобы как-то поддержать?
– Нет, он всё прекрасно и сам знает. Человек катал эту программу – ему виднее. Да и после таких поражений бывает довольно обидно. Нужно какое-то время. Как я уже сказал, будем всё обсуждать позже.
– Какой он в обычной жизни?
– Человек очень ответственный, пунктуальный. Всегда всё делает как надо. Любит стиль. По его социальным сетям это можно понять (смеётся). В целом очень классный человек и хороший друг.
– Все знают о любви Саши к футболу. Какой он на поле?
– Для меня футбол больше как времяпрепровождение, а Саша – реальный фанат. Когда мы вместе играли в футбол, это было на таком контрасте – как небо и земля, честное слово. Я как ребёнок, которому только что дали мяч, а Саша – профик. В целом я не такой фанат футбольный. Иногда смотрю, но не слежу за каждым матчем.
«Дружественной среды в российском фигурном катании нет»
– В целом, по вашим воспоминаниям, насколько у нас в российском фигурном катании дружественная среда? Можно ли её вообще назвать такой?
– Дружественной среды нет. Конечно, есть люди, которые умеют разделять спорт и личную жизнь, но это единицы. Нет настоящей дружбы нигде. Может быть, дружба среди тех, кто всегда на пьедестале, и тех, кто на нём никогда не окажется, и об этом все знают. В таком случае, да, может быть дружба, потому что никакого соперничества нет и никто никого не ревнует. Но дружба среди тех, кто постоянно делит пьедестал, невозможна. В фигурном катании по крайней мере такого нет.
Конечно, везде есть исключения – я не спорю. Но очень мало людей, способных разделять спорт и всё, что идёт вне. Саша Галлямов, Матвей Янченков, Андрей Филатов из танцев могли. Но вообще смешно зачастую наблюдать за тем, как многие делают вид, что они дружат, хотя там этим и не пахнет. Все любят лицемерить, все любят поврать. Для кого-то, видимо, это нормально.
– Вы отметили, что немного посматривали за чемпионатом России. В целом следите за тем, что происходит у нас в фигурном катании?
– Я иногда слежу за новостями. Когда несколько соревнований кряду проходят, ради интереса смотрю, что произошло.
– Может быть, успели застать прыжковый чемпионат России?
– Это был какой-то «недоделанный» турнир. Меня не зацепило. Были очень странные комментарии по ходу турнира. Именно с организационной точки зрения не понравилось. Хотя зрители были довольны. Я слышал, как они визжали, хлопали, и это самое главное. Формат в целом достаточно хороший. Хотя я не думаю, что это было как-то сложно придумать.
«В плане карьерного роста отсутствие международных стартов – это всё, крышка гроба»
– Российские фигуристы лишены возможности выступать на международных стартах. Насколько это большой удар для спортсменов?
– Это дерьмово. Хотя для кого как. Может быть, кто-то тренируется из-за денег. Сейчас федерация пытается сделать всё возможное, чтобы три первых места в каждой дисциплине не уехали никуда, чтобы они остались в России. Поэтому они организовывают какие-то внутренние старты, переименовывают обычные соревнования в Гран-при России, тем самым пытаясь компенсировать отсутствие международных стартов.
– Это может в полной мере компенсировать отсутствие международных соревнований?
– Деньгами – да. Но глобально смысла в этом нет. Да, ты заработаешь кучу денег, но ты не оставишь след в рекордах ISU, не сможешь показать всему миру свои программы. В плане карьерного роста – это всё, крышка гроба. В плане просто посидеть и заработать деньги – это отличный вариант.
– Вы отметили, что задумываетесь о смене гражданства. Этот вариант мог бы стать хорошей альтернативой для российских фигуристов?
– Конечно. Это был бы отличный вариант для тех, кто сидит всё время ниже пятёрки, например. Тем, кто по разным причинам не может соревноваться с топами: не хватает физической выносливости, прыжкового набора и т.д. Проще поменять гражданство и быть лучшей / лучшим, выступая за другую страну, чем кататься без толку в своей стране. Не в обиду будет сказано, но чего бы добилась Карина Сафина, если бы не перешла в сборную Грузии?
«У Дэвис и Смолкина с карьерой и так всё прекрасно. У них тренер мама Дианы»
– Некоторые в России с осуждением относятся к смене спортивного гражданства. Например, весь сезон у нас обсуждают возможный переход под флаг США танцевального дуэта дочери Этери Тутберидзе Дианы Дэвис и Глеба Смолкина. Слышали что-нибудь об этом?
– Да, слышал, конечно. Если они хотят перейти, то пусть переходят. Тут моё мнение не играет никакого значения. Это их выбор.
– Но это бы стало хорошим импульсом для развития их карьеры?
– У них с карьерой и так всё прекрасно. У них тренер мама Дианы. Они себя прекрасно чувствовали бы и в России.
– Как они будут себя чувствовать в Штатах, сменив гражданство?
– Я не знаю мир танцев. Просто с учётом того, какие у них тренеры, штаб, насколько они артистичные и сильные, думаю, у них всё будет хорошо.
– Последний вопрос по теме. Вы можете представить себе ситуацию, что в скором будущем Тутберидзе переезжает в США и начинает там официально работать?
– Я не знаю. Я не настолько знаком с Этери Георгиевной. Мне кажется, её всё устраивает в Москве. Если бы она хотела что-то поменять, она давно это уже сделала бы.
– Как вы думаете, когда российские спортсмены вернутся на международную арену?
– Никогда. Понятное дело, что когда-нибудь это закончится, но когда именно – не знает никто. Уж точно это не произойдёт в ближайшее время. Есть одна надежда, что кто-нибудь, в конце концов, одумается и скажет: «Спорт, искусство вне политики». Но на войне все средства хороши, поэтому вряд ли международные организации отвяжутся от российских спортсменов, их будут томить до последнего.
– Ну а вообще справедливо то, что спортсмены, которые вообще ни при чём, оказались заложниками всей этой ситуации?
– И да, и нет. У меня двоякие чувства. Даже для себя я не могу найти правильный ответ на этот вопрос.
Пройдите квиз и получите бонус для ставок
Интервью покойника (о себе или хорошо, или ничего).