Олимпийский чемпион Турина Евгений Дементьев официально не уходил из большого спорта, но сейчас совмещает карьеру профессионального лыжника с производством спортивной экипировки.
В интервью Metaratings.ru он рассказал о будущем клубной системы в лыжном спорте, перспективах сборной России на Олимпийских играх и как перенес допинговую дисквалификацию, а также порассуждал, почему российский биатлон не так успешен по сравнению с лыжными гонками.
«Хотел бы отобраться на Кубок мира в Тюмени»
– После завершения активной карьеры вы продолжаете участвовать в соревнованиях, бегаете марафоны. Что привлекает вас в соревнованиях сейчас?
– Это связано и с моей нынешней деятельностью по производству и продвижению бренда лыжной экипировки DE. Кроме того, этой зимой мы планируем запустить еще два бренда, о которых скоро все узнают. Они уже почти готовы, но по ряду причин пусть пока это останется небольшим секретом. Пандемия сказалась на любой деятельности, и наш бизнес – не исключение.
– Какие у вас соревновательные планы на этот сезон?
– Хотелось бы хорошо пробежать марафон «Марчалонга» и отобраться на финальный этап Кубка мира в Тюмени, где у России будет расширенная квота.
– Насколько ваш тренировочный режим сейчас отличается от того, когда вы входили в сборную страны?
– Главная разница в том, что добавилось очень много обязанностей, которые я вынужден выполнять, жертвуя тренировочным процессом. Дело даже не в том, что я отвлекаюсь, а в том, что трачу больше энергии на другую деятельность. В итоге при совмещении выступлений с другой деятельностью результат страдает и там, и там.
– Вы говорили, что не хотите резко бросать спорт. Сколько еще планируете активно участвовать в соревнованиях?
– В будущем мне бы хотелось получать эстетическое наслаждение от катания на лыжах.
– Как вы относитесь к марафонской серии Ski Classics, которая сейчас набирает обороты и привлекает многих лыжников, выступавших на мировом уровне?
– Хорошо, что это направление появилось. Я считаю его перспективным. Это соответствует тенденциям современного мира, где коммерция рождает новую идеологию, где все более логично и понятно. В профессиональных командах люди выполняют свои функции и за это гарантированно получают вознаграждение, как в велоспорте, где в команде есть капитан, а есть грегари, и каждый делает свою работу. Эта серия создана по образу и подобию профессионального велоспорта и профессионального спорта в целом.
«В национальных сборных не хватает профессионализма»
– А вы видите перспективы дальнейшего развития клубного спорта в лыжах и биатлоне? Возможно, в будущем в Кубке мира и других коммерческих соревнованиях будут выступать клубные команды, а для сборных останутся только чемпионаты мира и Олимпийские игры?
– Клубная система гораздо лояльнее к спортсменам. Каждый знает и выполняет свои функции, которые прописываются в контракте. К примеру, в НХЛ указано, в каком состоянии и когда спортсмен должен прибыть на сбор. Соответственно, спортсмен знает, какие перед ним стоят задачи и какие бонусы он получит за их выполнение.
В национальных командах профессионализм у нас немножко страдает. Что касается развития соревнований, FIS и Ski Classics нужно действовать в общем ключе. В велоспорте есть отработанные механизм, где в Кубке мира участвуют более молодые спортсмены, которых отслеживают скауты и привлекают в профессиональные команды. На чемпионаты мира съезжаются самые лучшие из клубов. При этом сейчас в рамках чемпионатов мира командная гонка разыгрывается среди клубов, а не национальных команд.
Если будет найден такой же консенсус в лыжных гонках, то спорт будет двигаться в правильном направлении. Но такое бывает не во всех видах спорта. В том же профессиональном боксе не все отлажено, так как существует много версий и поясов, нет единого чемпиона. Они молятся разным богам. А при правильной коллаборации спортсмены могут развиваться в рамках клубной системы и при этом выступать за свою страну на чемпионатах мира и Олимпийских играх.
– Из календаря Кубка мира практически убрали марафоны и скиатлоны, а все дистанционные гонки сводятся максимум к 15 км. Как относитесь к политике FIS по сокращению длинных гонок?
– Наверное, это не совсем правильно, хотя масс-старты на 15 и 20 км более зрелищны. Но эти изменения продиктованы интересами телевидения. В то же время на длинных дистанциях есть своя изюминка, за которую нужно цепляться.
Главное – понять, как это преподнести. «Тур де Франс» пошёл своим путем и в свое время собрал много публики в дневное время, когда домохозяйки готовят и могут параллельно следить за «Туром». Пускай они даже не смотрят, но слушают трансляцию. Маркетологи должны проделать большую работу, чтобы найти целевую аудиторию лыжных гонок.
– Что ожидаете от выступления российской команды на Олимпийских играх? Вас не пугает, что все силы многих спортсменов уйдут в декабре на то, чтобы туда отобраться?
– Мне бы хотелось верить, что у нас главная задача не попасть на Олимпийские игры, а выступить там хорошо. У нас в стране отбор всегда был жестким. Я в свое время тоже через это проходил. Хотелось бы, чтобы у всех было понимание, что они готовятся к своим главным стартам и максимум нужно показывать там.
Я жду повторения выступлений в Куусамо и Лиллехаммере. Эти два прошедших уик-энда выдались очень интересными. Хочется, чтобы такую же борьбу мы увидели и на Олимпиаде. По движениям спортсменов я вижу, что команда сейчас готова не на сто процентов. У всех есть потенциал и запас. У нас есть сильные методики, которые наработаны под чемпионаты мира и Олимпийские игры. И при этом в команде подобраны хорошие исполнители.
– Проведение соревнований в условиях среднегорья на высоте свыше 1600 метров не станет для наших спортсменов дополнительной проблемой?
– Нет, наработки подготовки к выступлению на высоте у нас давно имеются и периодически используются. Но высота коварна тем, что любой фактор может повлиять на результат. Хотелось бы, чтобы этих факторов было меньше и все наши наработки сработали. Если все будет сделано верно, то результат должен быть отличным.
«Было обидно, что в нашей большой стране нет почти ничего своего»
– Как вы пришли к идее производства спортивной экипировки и когда появился ваш бренд DE?
– Отсчет мы ведём с декабря 2016 года, поэтому нам уже пошел шестой год. Сама идея не новая, потому что многие бренды появились задолго до нас, например, экипировка Андрея Кириллова. Он давно занимается производством, правда, немножко в другом сегменте. Потом появились Nord Ski. Мне лично было обидно, что у нас в такой большой стране почти ничего нет своего, отсюда и появилось желание создать направление DE.
– Кто основной потребитель вашей продукции: профессиональные лыжники или продвинутые любители?
– Мы начинали с высококачественной профессиональной экипировки, произведенной в Италии. Позже мы стали добавлять более экономные варианты, которые существуют наряду с профессиональными. Хотелось бы, чтобы эконом-сегмент удовлетворял все потребности клиента по соотношению цена-качество.
– Сколько людей вовлечено в ваш проект?
– На сегодняшний день у нас работают пять человек, но не хватает физических сил для работы над проектом. Он требует все больших затрат времени и сил.
– Кроме личных связей, что помогло вам привлечь большое количество бывших и действующих лыжников, в том числе Сергея Устюгова в качестве амбассадоров проекта?
– Мне очень приятно, что все ребята вкладывают свои силы в наш проект. Что касается договоренностей, то мы стараемся слышать друг друга и исполнять обоснованные пожелания друг друга, тем самым приходя к взаимовыгодному сотрудничеству. Я бы назвал их даже не амбассадорами, а партнерами проекта. Они помогают мне продвигать бренд присутствием на мероприятиях. Можно, сказать мы идем вперед вместе с ними.
– У вас хорошие отношения с Антоном Шипулиным. Как часто общаетесь с ним и другими бывшими и действующими биатлонистами?
– Связь мы поддерживаем всегда, в основном при личной встрече. В последний раз я на вкатывании общался с Алексеем Волковым и Антоном Бабиковым. У нас всегда находится много интересных для обсуждения тем.
«В биатлон звали, но стрельба для меня – темный лес»
– Ваш товарищ по лыжной сборной России Николай Панкратов в последние годы спортивной карьеры выступал за Югру именно как биатлонист. Вам никогда не предлагали попробовать свои силы в биатлоне?
– У меня тоже были такие предложения. Мне приходилось часто пересекаться с биатлонистами на сборах, и я понял, что это очень тяжёлый вид спорта, который мне не очень подходит. Мне было бы сложно добиться успехов в биатлоне.
– Стрельба не получалась?
– Возможно, она бы и получилась, но мне пришлось бы тратить слишком много времени и энергии на отработку стрелковых навыков. Я отдавал себе отчет, что стрельба для меня – темный лес. Мне проще просто откататься два часа и на этом закончить тренировку, чем помимо этих двух часов еще отрабатывать стрельбу.
– Для вас понятно, почему у элитной лыжницы Стины Нильссон пока не получается в биатлоне?
– Нужно понимать, что биатлон –это совершенно другой вид спорта, как бы он внешне не казался похожим на лыжные гонки для обывателей. Я уверен, что и для меня было бы очень сложно сменить специализацию на биатлон.
– Когда вас дисквалифицировали в 2009 году, вы в первый раз заявили об уходе из спорта в 26 лет. Это заявление было сделано на эмоциях в связи с шоком от случившегося или тогда вы всерьез хотели попрощаться с лыжными гонками?
– Все вместе: и шок, и понимание, что я не вижу себя дальше в лыжном спорте. Я был настолько сыт лыжными гонками, разъездами и всем остальным, что испытывал усталость и разочарование.
– В какой момент вы решили вернуться и возобновить тренировки?
– Наверное, через полгода. Пришло понимание, что обычная жизнь сложная, а я к ней пока не готов. В то время я не понимал, что делать, а в лыжном спорте мне было все знакомо, поэтому потянуло назад.
– Довольны тем, что вернулись и как сложилась дальнейшая спортивная жизнь?
– Да. Я вообще по жизни никогда ни о чем не жалею. Какой бы итог ни был, а для своей жизни я приобретал полезный урок. За эти годы я узнал для себя много нового.
«Биатлону нужна не массовость, а развитие в одном направлении с лыжами»
– Дмитрий Ярошенко отмечал, что ему периодически припоминают историю с допингом в связи с его интервью и занимаемой должностью в спортивной структуре Югры. Вам в последние годы приходилось сталкиваться с негативным отношением из-за допингового случая?
– Мне сложно вспомнить моменты, когда бы на этом заостряли особое внимание.
– Ведению бизнеса это не мешает?
– Не хотелось, чтобы палки в колеса вставляли, но такое может быть. С другой стороны, эти две истории никак между собой не связаны. Человеку, решившему заниматься производством одежды, никто этого не запретит, какая бы у него ни была до этого предыстория. Если человек делает хороший и качественный продукт, то эффект сарафанного радио оказывается сильнее любой другой негативной информации.
– Вы следите за происходящим в биатлоне? Как бы ответили на простой и в то же время сложный вопрос, почему в биатлоне все складывается не так хорошо, как в лыжах?
– Все-таки наши виды спорта хоть и кажутся родственными, но они ментально и функционально сильно отличаются. Вроде они побратимы, но при этом совершенно разные. Безусловно, я слежу за биатлоном, тем более трансляции идут друг за другом. Сложно ответить на такой вопрос, когда наблюдаешь за этим со стороны и не варишься в этой кухне. Хотелось бы, чтобы у биатлонистов тоже все получалось.
– Судя по диалогу Устюгова с Дмитрием Губерниевым, для него было важно доказать, что лыжники круче, а комментатор чаще оправдывает биатлонистов и заступается за них. Насколько серьезна ревность и конкуренция между лыжниками и биатлонистами?
– Я считаю, что эту конкуренцию не нужно создавать искусственно, а лыжи и биатлон должны развиваться в едином направлении. В советские времена все биатлонисты приходили из лыжных гонок. Мировая практика показывает тот же пример, что дети начинают заниматься лыжами, а потом по тем или иным причинам могут перейти в биатлон. Не нужно создавать искусственно массовость биатлону и открывать специализированные чисто биатлонные школы. В мировой практике этого нет. Массовый вид спорта - это лыжные гонки, а биатлон - уже специализированное направление.
Если у спортсмена не получится в лыжных гонках, он может себя попробовать в биатлоне, а если не получится в биатлоне, то в лыжные гонки он уже опоздал. Мы теряем и биатлониста и лыжника. При этом на подготовку биатлониста с нуля мы тратим гораздо больше ресурсов. На мой взгляд, до 15 лет все должны вариться в одной каше, а потом уже на этой базе мы будем получать и лыжников, и биатлонистов. А когда каждая федерация работает сама по себе, то и возникает такая нездоровая конкуренция.
Мы на корню теряем кучу спортсменов, хотя могли бы их постоянно преумножать. Раньше в Советском Союзе и сейчас в Норвегии лыжники и биатлонисты гоняются вместе в начале сезона и весной, а у нас сейчас этого нет.
– Во многих странах биатлон и лыжи развиваются в рамках одной ассоциации, а у нас федерации совершенно не пересекаются друг с другом. Мне кажется очень сомнительным проект повышения массовости биатлона за счет использования большим числом детей низкопробного пневматического оружия. И это при том, что в стране элементарно не хватает качественных тренерских кадров для такого количеств занимающихся.
– В том-то и дело, что пневматическое и огнестрельное оружие – совершенно разные вещи. Это навязывание своих правил не приводит ни к чему хорошему. Работающие во всем мире тенденция и передовая практика зарубежных стран говорят о другом. Норвегия, Швеция и Германия в 80-е годы брали все наработки с Советского Союза, а впоследствии их обогатили и преумножили на своем опыте. Мы же пытаемся изобретать велосипед, что и приводит к наблюдаемому в биатлоне спаду результатов.
