«Оздоев был близок к переходу в «Лилль», но потом наступило 24 февраля». Интервью агента Анзора Гаргаева

Прошлым летом сразу два важных для российского футбола игрока уехали в Турцию. И если у Артёма Дзюбы ничего там не получилось, то его бывший партнёр по «Зениту» Магомед Оздоев сразу стал важнейшим футболистом для своей новой команды. За «Фатих Карагюмрюк» 30-летний центральный полузащитник выступает под руководством чемпиона мира Андреа Пирло и делает это весьма неплохо. За неполный сезон у Оздоева уже пять голов – так много он забивал лишь восемь лет назад за «Рубин».

Мы пообщались с его агентом. С Оздоевым Анзор Гаргаев уже сотрудничает 15 лет, и за это время их связь давно вышла за пределы обычной работы. Представитель футболиста живёт в Стамбуле, поэтому со своим клиентом и близким человеком он в постоянном контакте. Сам Анзор тоже профессионально играл в футбол, а после карьеры даже работал спортивным директором в ульяновской «Волге».

В большом интервью Metaratings.ru Гаргаев рассказал:

• что из-за проблем с сердцем не смог построить большую карьеру;
• почему не смог сработаться с Иосифовым и братьями Бакаевыми;
• кто сейчас самый талантливый футболист Кавказа и с перспективой стать вторым Кварацхелией;
• как Оздоев решился на переезд в Турцию и как ему работа с Пирло;
• почему сорвался переход в «Лилль», который в прошлом году был действующим чемпионом Франции;
• как Гаргаев и Оздоев пережили страшное землетрясение в стране;
• что случилось с Артёмом Дзюбой в Турции.

«Я относил себя к очень талантливым футболистам, но в 18-19 лет узнал о проблемах с сердцем, а в 27 лет закончил»

– Вы родом из Чечни, даже поиграли какое-то время в «Тереке». Каким был «Терек» тех времён?

– Вживую знакомство с «Тереком» для меня началась с того, что мы подавали мячи на играх. Считалось большим событием, когда в Грозном играл «Терек». Много людей приходило за два-три часа на игру, стадион находился в удобном месте – в парке имени Ленина. Болельщики до игры делились эмоциями. Атмосфера была жизнерадостная, приятные были ощущения.

​​– Как футболист в «Тереке» вы были долго?

– В «Тереке» я поиграл один год. Первый футбольный опыт был в ДЮСШ «Терек», потом в 13 лет меня заметили на одном турнире и пригласили в ростовский спортивный интернат, там я учился азам.

– Не испытывали никогда сожаления от того, что не задалась футбольная карьера?

– Было сожаление, конечно. Это будет хоть и не очень скромно сказано, но я могу себя отнести к очень талантливым футболистам. Однако с 18-19 лет я знал о проблемах с сердцем. Они не были помехой для обычной жизни, но с ними было невозможно заниматься профессиональным спортом. Но я так любил футбол, что практически девять лет тянул свою карьеру профессионального футболиста. В 27 лет мне врачи категорически запретили играть. Это как раз произошло, когда я был в ульяновской «Волге». Так и завершил карьеру

– Для вас на тот момент было важно остаться в футболе?

– Да, потому что я безумно люблю футбол. Я с семи лет в нём, рос в футбольной семье: отец известный в республике тренер. Завершение игровой карьеры было большой трагедией.

– Как быстро вы смогли смириться с этим?

– Сразу после завершения карьеры раздался звонок от президента «Волги» Василия Михайловича Пищулина. Он был хорошим руководителем и всегда интересовался судьбой людей, которые у него играли, у меня только светлые воспоминания о нём. Через полгода после ухода из футбола раздался от него звонок. Он сказал: «Ты оставил о себе хорошую репутацию, хорошо разбираешься в футболе – давай я сделаю из тебя тренера-селекционера». Тогда не было термина спортивный директор – просто тренер-селекционер. Так, почти пять лет я работал в ульяновской «Волге».

– Сейчас есть представление, чем занимается спортивный директор. Чем занимались вы в 90-е?

– Были действительно серьёзные отличия от тогдашнего менеджмента и сегодняшнего. Сейчас можно достать любые данные футболиста, не выходя из дома. Тогда была тенденция, что помимо тренеров-селекционеров главные тренера следили за календарями лиг и целенаправленно ездили на турниры, вживую просматривали футболистов. Новички на определённые позиции выбирались уже после просмотра игр будь то на сборах, на турнирах.

Поэтому приходилось много мотаться по стране и просматривать игроков. Рядом всегда была толстая записная книжка и ручка. Бывало, что и домашнего телефона и футболиста нет. Приезжаешь по адресу, объясняешь недоумённому футболисту, кто ты такой. Да, с одной стороны, было потяжелее – непростая логистика, но, с другой, более по-живому всё это работало.

В Высшей лиге было попроще, так как каждый тур показывали по центральному телевидению – все были на виду. Хотя переходов было не так много. Определённые костяки в командах играли по 10-12 лет.

– Вы не сталкивались с какими-то дикими историями, когда только начали работать менеджером?

– Первые пять лет работы в клубе протекали гладко, степенно. После закрытия клуба пошёл на вольные хлеба, так как уже какой-то опыт в менеджменте был. Часто слышу, как другие агенты рассказывают умопомрачительные истории, которые у них были. Честно, у меня ничего подобного не было, потому что я сам старался честно выполнять свою работу. Приоритет ставить не на бизнес, а на футбол. Поэтому, наверное, Бог меня и миловал.

«Лечи Садулаев – главный талант Кавказа, он может стать вторым Кварацхелией»

– Как вы познакомились с Магомедом Оздоевым?

– Я собирал очередную базу молодых талантов и увидел на игре такого светлого игрока. Уже когда ему было 16 лет, он отличался техникой, сообразительностью. Я сразу увидел в нём большой потенциал. Вышел на его семью, мы встретились с Магомедом и его отцом и затем стали сотрудничать. Отец Магомеда – прямой и честный человек. Благодаря этому за 15 лет мы ни разу с ним не поругались. Помню его напутствие, когда Магомед переезжал в Москву. Тогда у нас не было определённого варианта. Он сказал, что ему теперь ты как отец, если надо, все полномочия отца я тебе отдаю, занимайся помимо футбола с ним всеми житейскими моментами.

– Вы отметили, что за 15 лет не было ни одной конфликтной ситуации с Оздоевым-старшим, а с самим Магомедом? Или он тоже спокойный и неконфликтный человек?

– Нет, ни разу. Мы ни с Магомедом, ни с его отцом ни разу не поругались. Я – человек вспыльчивый, часто бываю категоричен. С другими родителями я даже шёл на разрыв отношений с футболистами из-за недопониманий. Есть немаленькая группа известных игроков в возрасте 23-27 лет, в отношениях с которыми я сам ставил красную линию. Я родителям напрямую говорил: сами занимайтесь своим ребёнком.

В моём понимании, раз люди передали футбольное развитие своих детей, то они должны дать мне возможность самому регулировать. Если идёт борьба, когда каждый пытается отстаивать свою позицию, из этого ничего не выйдет. В этом списке и Иосифов, и братья Бакаевы, и Гудиев. Не ругаясь, без конфликта мы просто разошлись. Если есть какое-то недопонимание в спортивном аспекте, то лучше пожать друг другу руки, посмотреть честно друг друга в глаза и разойтись.

– С братьями Бакаевыми на каком этапе вы разошлись?

– Ещё когда они были в «Спартаке». До перехода в тульский «Арсенал».

– Из выходцев Северного Кавказа за последние 10 лет в РПЛ более-менее громко о себе заявил как раз только Оздоев. Да, есть ещё братья Бакаевы, Агаларов, Адамов, но пока их карьеры больше напоминают вспышку. Почему так получается, ведь в той же Чечне есть отличные условия?

– Наши люди очень эмоциональны. Конечно, это полезно, но нужно быть эмоционально правильным человеком в рамках той профессии, в которой ты хочешь добиться успеха. А наших молодых талантливых футболистов зачастую губит то, что эмоции ведут не в ту сферу. Это связано с тем, что кто-то говорит, что ты выдающийся молодой футболист, а объективно это ещё не так. Вот и начинается губление! Я занимался с нашими футболистами и говорил: «Ты плохо работаешь!» Мне в ответ прилетало: «Нет, я отлично работаю!»

Зачастую, чтобы стать большим футболистом, нужно выдержать большой спектр всего: это и дисциплина, и правильное восприятие тренировок, и определённый кодекс поведения, и каждодневная физическая подготовка. Ты должен на протяжении лет быть профессионалом. Не только на тренировке, которая длится два часа в день. Многих молодых футболистов именно это и губит – отсутствие понимания, что они плохо работают. Чтобы стать большим спортсменом, нужно выдержать 20-30 пунктов.

Вы верно отметили, что Чечне создаются отличные условия: поля, интернаты, стадионы, экипировка. От спортсменов только требуется, чтобы они оставались спортсменами, а не просто молодыми людьми.

– Кто главный талант Кавказа в российском футбола прямо сейчас?

– Сейчас Лечи Садулаев появился в «Ахмате». Я считаю, что у него громадный потенциал. Он может стать минимум вторым Хвичей Кварацхелия. Все данные у него для этого есть. В том клубе, где он играет, наверняка хотят, чтобы он стал звездой, ему наверняка дают советы тренер, руководство. Пока он к такой цели неплохо двигается, но станет ли он большим футболистом или нет, будет зависеть только от него самого. Ему, конечно, готово всё наше спортивное сообщество помочь, потому что у него есть предпосылки к большому будущему.

– В чём эти предпосылки выражены?

– Его физические данные, его мастерство, умение думать, его харизматика на поле. Это видно невооружённым взглядом.

«Никакого хаоса в «Зените» нет. Значит, Семак – качественный тренер, человек. Умеет обходить острые углы»

– У Магомеда один из самых результативных сезонов в карьере. Как получилось, что за пять лет в «Зените» его не смогли раскрыть так, как это сделал Пирло за неполный сезон?

– Это не значит, что они не смогли разглядеть в нём что-то. В «Зените» у него была более оборонительная позиция. Менеджмент клуба учитывал именно это его амплуа. Значит, они нуждались в полузащитнике оборонительного плана. Когда Магомед перешёл в «Зенит», он выполнял свои функции достойно. Оздоев был игроком основного состава, приносил много пользы на своей позиции.

Перейдя в чемпионат Турции, появились другие задачи перед Магомедом. У них же проходит тренировочный процесс, видно, что Магомед парень мастеровитый, может и отдать, и обыграть, и забить. И учитывая, что в их команде есть набор полузащитников оборонительного плана, тренер решил попробовать Магомеда на новой позиции, и он стал приносить пользу.

Но если вдруг настанет такая ситуация в команде, что нужно будет играть полузащитника оборонительного плана, Магомед может вернуться на эту позицию и дать такую же пользу.

– Чем Оздоева удивляет Андреа Пирло?

– Впечатления абсолютно положительные. У него великое игроцкое прошлое, и он недавно оставил профессиональный футбол в качестве игрока. Пирло прошёл через большую карьеру, ему есть, что сказать футболистам, он может какие-то вещи исправлять на поле. Это положительный опыт для Магомеда поработать с таким тренером. Человек, который сам был в прошлом великим футболистом, способен раскрыть потенциал других. Мне кажется, тому же Пирло это даётся намного легче.

– Семак и Пирло – тренеры примерно одного возраста. Кто из них сейчас сильнее как тренер?

– Я в таких ситуациях всегда рассуждаю исходя из следующего аспекта: насколько влияние тренера помогает улучшить игру, вне зависимости от футболистов в команде, от лиги. Очень тяжело оценить, кто из них лучше. Это можно сделать только если их поменять местами. Пирло перегнать в «Зенит», а Семака – в «Фатих», а потом посмотреть, как на этом фоне будут выглядеть команды.

– А насколько велико влияние Семака на тот «Зенит», который мы сейчас знаем?

– Нет больших скандалов ни на тренировках, ни в играх. При этом есть результат при неплохой игре, каких-то сильных противоречий внутри коллектива нет. В этом заслуга Семака. Значит, он правильно всё выстраивает. Значит, у него правильное отношение с футболистами, с болельщиками, с руководством клуба. Этому тоже нужно отдать должное. Никакого хаоса в «Зените» нет. Значит, Семак – качественный тренер, человек. Умеет обходить острые углы. Ведь есть клубы, в которых каждую неделю какой-то скандал, которые могут выдать великую игры, а через неделю проиграть каким-то аутсайдерам.

То же самое в турецком чемпионате. Коллективы, среда вокруг, футбол – всё это очень эмоциональное. Но в «Фатихе» всё тоже очень гладко, профессионально, по-европейски. Это тоже педагогическая заслуга Пирло. Хотя в его коллективе собраны эмоциональные ребята, у каждого своё «я», каждый защищает свои интересы как на поле, так и вне его. Но бардака в команде нет.

– Можно представить, что Семака через какое-то время сможет возглавить чемпионат турецкой Суперлиги?

– Можно. У меня всегда Семак и как футболист, и как тренер вызывал уважение, потому что он многогранная личность. Я помню очень хорошо Семака-футболиста. Это был задиристый, ершистый на поле парень, который отдавал всего себя игре. Его любили в футбольной среде. Он всегда был образцом поведения во всём как на поле, так и вне его. И сейчас, когда он стал тренером, он меня по-хорошему удивляет. В нём осталась эта харизматика, но уже более степенная. Разговаривает он солидно, хорошо выстраивает тренировочный процесс и игру команды. Он смог перестроиться от ершистого, мастеровитого футболиста в степенного, солидного тренера. Хотя это один и тот же Семак как человек.

«У «Лилля» было огромное желание подписать Магомеда, но после 24 февраля они сразу заявили, что теперь это невозможно»

– Не задержался ли Магомед в «Зените»? Может быть, стоило чуть раньше попробовать перебраться в другой чемпионат? Наверняка были какие-то предложения по нему.

– Предложения были и из-за рубежа, и из России. Но тут не всё зависит от желания Магомеда. Когда футболисту с действующим контрактом поступает предложение, он анализирует своё нынешнее рабочее место. Конечно, когда заканчивается контракт, легче уйти, футболист уже не обременён. Как правило такой серьёзный толчок для перехода наступает именно в такой момент. Так получилось и у Магомеда. Когда у него закончился контракт, была возможность остаться в «Зените», но он начал рассуждать, а почему бы не попробовать себя в другом месте. Он почти пять лет отдал «Зениту». Поэтому он решил что-то новое для себя испытать и перейти в зарубежный чемпионат, даже несмотря на предложения из России.

– Магомед говорил, что в феврале, ещё когда он был в «Зените», у него было предложение от европейского клуба, но из-за всем известных событий сделка не состоялась. Что это был за клуб?

– На нас обоих одновременно вышел спортивный директор футбольного клуба «Лилль». Мы с ним разговаривали, они хотели подписать Магомеда.

– Но потом наступило 24 февраля.

– Да. Мы тогда были близки к переходу. У них было огромное желание его заполучить или зимой, или летом после окончания контракта с «Зенитом». Они давали ему хорошие условия. Однако когда всё это началось, пошла дискриминация, они сразу заявили, что теперь это невозможно.

Но нужно отдать должное французской стороне, что они честно признались. Была такая формулировка: даже если мы подпишем контракт, он может не получить рабочую визу. Мол, это не от нас зависит. Они анализировали эту ситуацию с точки зрения своих властей.

– Как Магомед воспринял эту ситуацию? Был ли он расстроен?

– Нет, а чего расстраиваться? Что Магомед, что я мы действуем по ситуации. Случилось оно так – ну и ладно. Особенно в какой-то момент стали сыпаться какие-то неприятные формулировки. После этого было легче сказать «нет». А что нам ещё оставалось? Мы-то рассматривали с самого начала чисто футбольный аспект. Раз уж политика вмешалась в спорт – окей. От нас уже ничего не зависело.

– Магомед ещё может попробовать себя в одном из топ-5 европейских чемпионатов, или его время уже прошло?

– Мы как-то шаблонно подходим к выбору топ-5 чемпионатов. Возьмём чемпионат Испании. Понятное дело, что есть «Барселона», «Реал», «Атлетико», но я вам без какого-либо сомнения скажу, что любой футболист «Зенита» способен играть в Испании, да и в любом топ-чемпионате. На мой взгляд, уходить из «Зенита» в крепкий середняк Германии, Франции смысла нет. Ты играешь в большом клубе, ты чемпион, по финансам ты тоже будешь уступать в другом клубе. Всё-таки речь идёт о профессиональном спорте, люди своё здоровье отдают, поэтому футболисты тоже подходят финансово к таким ситуациям. По уровню в нашем чемпионате очень много футболистов, способных играть в Европе. Но где-то не берут по определённым причинам, где-то сами футболисты не хотят.

«Из России Оздоевым интересуются топы, есть предложения из Турции и Греции»

– Вы отмечаете, что уходить из «Зенита» в какой-то середняк Германии нет смысла. Предположим ситуацию: у Магомеда заканчивается контракт в «Фатихе» и у него на руках два предложения. Одно от «Бешикташа», второе – от середняка из топ-5 чемпионатов. Как поступать в такой ситуации?

– У турецких грандов прекрасные, современные и забитые до отказа стадионы. Я бы никогда не ушёл из «Бешикташа» и «Галатасарая» в «Хетафе». Стамбул – прекрасный город, на каждом матче все три топ-клуба собирают по 50 тыс. болельщиков, сюда приезжают звёздные игроки. Да, конечно, когда поступает предложение от гранда, который борется за Лигу чемпионов, – другая история. В остальном – спорно.

– Спортивный директор Мурат Акын недавно заявил, что, несмотря на предложения, Оздоева клуб не отпустит, потому что он очень нужен «Фатиху». Магомед ещё на год точно остаётся в команде?

– У него действующий контракт. У руководителей клуба могут найтись аргументы, чтобы он остался в «Фатихе»: какие-то новые задачи, укрепления состава, попадание в топ-4. Следовательно, футболисту может стать интересно остаться, чем куда-то уходить. Особенно если поступившее предложение не будет очень выгодным в финансовом плане. Конечно, бывают ситуации, когда есть предложение, от которого невозможно отказаться.

– У Магомеда есть сейчас такое предложение?

– На самом деле предложения есть, но всё зависит от того, когда до финала дойдут эти предложения, сформулированные на 100 процентов. Сейчас предложения сформулированы только на 80 процентов.

– Из каких стран есть предложения?

– Из Турции, из Греции. Это те страны, которые ещё с нами в нормальных отношениях и не чураются нас. С Эмиратов поступают звонки, из России тоже интересуются, какая ситуация у Магомеда.

– Из России интересуются топы?

– Да.

– Вы часто говорите, что Магомед готов вернуться в Россию. Но есть ли смысл после «Зенита» переходить в какой-то другой российский клуб? Особенно при нынешнем прогрессе футболиста.

– Это зависит от клуба и задач. Представим ситуацию, что какой-то клуб из России захочет бросить вызов «Зениту» и побороться за первое место. Если у них есть возможности взять какую-то группу высококлассных футболистов и они начнут переговоры с акцентом на том, что, мол, мы готовы, это может быть интересно для любого потенциального новобранца. Прервать гегемонию «Зенита» – это новый ракурс. Футболисты на горячее могут пойти.

– Вы часто отмечаете, что Магомед вам как младший брат. Вы занимаетесь его делами 15 лет. Наверняка вас связывает миллион историй. Расскажите одну, которая характеризует Магомеда как человека.

– Он очень много занимается благотворительностью, он помогает многим своим школьным друзьям, соседям. На протяжении своей карьеры многократно оплачивал людям дорогостоящие операции. Очень много ситуаций, где он помогает людям, но при этом не афиширует этого, старается молча это делать. Я сам очевидец многих вещей, где он помогал по учёбе, по медицине, по разным житейским нюансам. Помимо дисциплины в спорте, он ответственен перед многими людьми.

«Если бы Магомеда вызвали в сборную, он бы поехал»

– Оздоев давно не вызывается в сборную. Даже на последний сбор, когда из-за травм выбыли Головин и Миранчук, Магомед не получил приглашение. У вас есть этому объяснение, помимо того, что это выбор тренера?

– Если бы вызвали, поехал бы. А так ковыряться в причинах – смешно. Во-первых, это неэтично. Во-вторых, футболисты никогда не спрашивают, а почему меня не вызвали в сборную. Такой вопрос вообще неприемлем. С российским гражданством несколько тысяч футболистов в стране, и каждому, что ли, теперь отвечать? Я за чёткую структурность. Есть главный тренер. Кого он вызывает, те должны явиться в сборную. Тренер ответственен за сборную, за вызов – за всё. Даже задумываться на этот счёт не хочется, голову ломать.

– Магомед ждал вызова? Не был расстроен, когда не получил его?

– Я не знаю, был Магомед расстроен или нет, но по крайней мере мужчина не должен показывать видимость. Он не проявлял никакие эмоции, а в душе я же не могу копаться. Да и мне, с моей стороны, было бы неэтично спрашивать, мол, Мага, а ты расстроен или ты рад, что тебя не вызвали.

– Уже прошёл почти год с момента изоляции российского спорта. Наша сборная и лига стали слабее?

– Тяжело сказать. Конечно, эмоциональный заряд внутри чемпионата чуть-чуть угас, потому что нет официальных игр у сборной и нет борьбы за попадания в еврокубки. Конечно, это всё не добавляет плюсов. Однако спортсмен не должен топтаться на месте. Исходя из рамок, которые есть, он должен себя реализовывать, стараться быть лучшим. Также и клубы. Сейчас для молодых футболистов появилась хорошая возможность проявить себя. Раз уж сложилась такая ситуация, нельзя стоять на месте, нужно прогрессировать в том, что мы имеем.

– То, что мы ждём возвращения в еврокубки, а не уходим в Азию, это правильное решение?

– У руководителей нашего футбола должна быть какая-то более глубокая аналитика на этот счёт. Если есть шанс вернуться в мировой футбол, лучше немного подождать. Несомненно, европейские кубки на порядок интересней и выгодней. Если бан продолжится, то остаётся вариант только с Азией. Выбора нет.

«Мы с Магомедом не относимся к паникёрам, не было панического страха после землетрясения в Турции»

– Как вы пережили зимнее землетрясение в Турции? Весь футбольный мир скорбел по тому, что особенно тяжело переносили клубы «Газиантеп» и «Хатайспор». Стамбул и Карагюмрюк находятся максимально далеко от места, где был эпицентр. До вас ничего не дошло?

– Это огромная беда и страшные события. Больше 50 тыс. людей погибло. Стамбул Бог миловал, это несчастье прошло нас стороной, всё прошло в 1000 км от нас. При этом ощущение тревожности было везде. Прошло уже больше двух месяцев, но у людей до сих пор есть тревога. В подобных ситуациях бывают две категории людей: паникёры и те, которые спокойнее относятся к происходящему. Например, Стамбула не коснулось землетрясение, но многие иностранцы стали уезжать отсюда.

– Чемпионат мог досрочно закончиться?

– Тут такая тенденция, что чтобы ни случилось, нужно жить дальше в память об ушедших. Поэтому местные власти быстро восстановили всё. Была идеология, что нужно по-новому строить, помогать людям. Жизнь должна продолжаться. Все эмоционально подхватили этот порыв и стали ему придерживаться. Понятное дело, что внутри остаются боль и трагедия, но посыпать много лет голову пеплом и не двигаться дальше тоже нельзя. «Газиантеп» и «Хатайспор», понятное дело, снялись с чемпионата, но у них остались преференции. Как только они будут готовы, их вернут в Премьер-Лигу.

– Вы отметили, что была группа иностранцев, которая покинула страну сразу после землетрясения. Вы и Магомед не обсуждали вариант уехать из страны, хотя бы на время?

– Мы с Магомедом не относимся к паникёрам. У Магомеда есть рабочее место, оно находится в Стамбуле. Не было какого-то панического страха, и мы пришли к тому, что нужно двигаться дальше.

«Никому не запрещается составлять конкуренцию. Развивайте свои команды, усиливайтесь, станьте такими, как «Зенит»

– Хотелось бы ещё обсудить с вами дела сегодняшние. Гегемония «Зенита» не вредит российскому футболу?

– Я думаю, что нет. Никому не запрещается составлять конкуренцию. Развивайте свои команды, усиливайтесь, станьте такими, как «Зенит». Понятное дело, что помимо желания, должны быть ещё финансы у клуба. Но если не хватает чуть-чуть финансов, сделайте ставку на качественную игру и формирование команды.

– Сейчас бесспорным костяком команды являются бразильцы. Есть вероятность, что некоторые из них покинут клуб летом. Какие перспективы у Зенита без бразильцев в составе?

– Если по какой-то причине летом бразильцы покинут «Зенит», то команда будет искать усиление или за счёт своих воспитанников или за счёт покупки других футболистов: россиян, иностранцев. Они же выручат деньги за тех, кто ушёл. Никто же не запрещает оставшимся клубам растить своих звёзд, правильно выстраивать клубный менеджмент, выискивать каких-то игроков, развивать, потом продавать их. Это же не запрещено никому.

– Бакаев и «Зенит». Насколько это было верным решением?

– Насильно в «Зенит» не попадают. Нет ничего удивительного, что они обратили взор на Бакаев. Он был ведущим футболистом в «Спартаке», проводил немало ярких игр, он хорошего возраста. Когда у Бакаева истёк контракт со «Спартаком» и поступило предложение от нашего гранда, тяжело было его не принять. Понятное дело, что никому не гарантировано место в стартовом составе. Это вообще нелёгкая история! Сейчас тяжело делать выводы. Можно сказать, что он ещё новичок в «Зените». Может быть, пройдёт время, и он лучше адаптируется. Он может ещё стать твёрдым игроком основного состава. Зелимхан не разучился играть в футбол. Он играл в «Спартаке», и вызывался в сборную. Ставить на нём крест однозначно нельзя.

«До «Аданы» Дзюба был очень популярным в Турции, за него реально боролись. Может быть, не угадал с командой»

– Дзюба и «Локомотив». Как вам подобный союз?

– Я всегда говорил, что Дзюба – лучший нападающий России последних десятилетий. Для меня было удивительно, что, когда Дзюба расторг контракт с «Аданой», за него не боролись российские клубы. «Локомотив» – молодец, что среагировал. Дзюба в плане спорта парень очень амбициозный. Практика показывает, что они угадали. Очень мастеровитый футболист.

– Он мастеровитый футболист, но в то же время возрастной. Как долго он ещё сможет на высоком для РПЛ уровне поиграть?

– Он физически очень мощный парень. Если Артём будет за собой следить – за физикой, за режимом – думаю, минимум ещё три года он будет хорошо смотреться на уровне РПЛ.

– Артём приехал в Турцию после Магомеда. Вы были задействованы в этом трансфере?

– Одно могу сказать: до подписания множество агентов выходили на меня, спрашивали о Дзюбе, просили соединить. Мне неэтично было лезть в дела Дзюбы – я не его представитель. Но ещё до подписания с «Аданой» он был здесь очень популярным, и его фамилия активно муссировалась. Он с помпой приехал сюда, за него реально боролись. Но, видите, каким бывает футбол. Может быть, не угадал с командой в Турции.

– Турция настроена приглашать россиян? К кому из российских игроков был реальный интерес в Турции в последнее время?

– Я встречаюсь со спортивными директорами различных турецких клубов, и много фамилий фигурирует, ко многим есть интерес. Понятное дело, что следующий этап – финансовые потребности, трансферная стоимость, но интерес к шести-семи нашим футболистам есть: Миранчук, Лунёв. Того же Баринова хотели купить.

– То есть реальный интерес к Баринову был со стороны «Бешикташа»?

– Да. Я с одним из руководителей «Бешикташа» встречался, он мне показывал. Я никак не был задействован в этом трансфере, просто люди спрашивали моё мнение и показывали мне письмо-предложение, которое они отправили.

– Вернёмся к Дзюбе. Как вы относитесь к публичным высказываниям Дзюбы? Вам не кажется странным, что человек на всё обижается?

– У каждого публичного человека есть почитатели и антагонисты. Артём – неординарный парень, поэтому и тех, и других у него достаточно. Что касается обид, то это такая черта характера у человека. Мы не в праве ему что-то запрещать.

– Ну, история с рукопожатием не очень ведь красивой получилась?

– Да, согласен. Это было некрасиво. Человеку свойственно иногда в эмоциональном порыве делать какие-то неправильные вещи. Это, конечно, никого не красит. Но ситуация, наверное, была такая, что команда проиграла. С одной стороны, все эти черты характера мешают ему, но, с другой, в каком-то смысле даже помогают. Да, конкретно в этой ситуации Артём был неправ. Что бы там ни было, Семак старше его, он был его тренером, Семак сам сделал шаг навстречу, понимая, что у него может быть такой эмоциональный фон. Это же не была какая-то подколка со стороны Семака. Можно было просто пожать руки и разойтись.

«Есть масса предложений по Азмуну. Из России интересуются гранды, в Турции тоже. На месте «Зенита» вернул бы его»

– Вы рассказывали, что близко дружите с Азмуном и его агентом. Он уже год в Германии, почему у него не очень там получается? У него есть желание покинуть «Байер»?

– Он первые месяцы был травмирован, лечился долго. Потом было непросто привыкать к новой стране и команде. В какой-то момент обрёл себя, начал забивать, а сейчас снова сидит в запасе. При всём при этом он очень качественный форвард, который пользуется спросом, несмотря на то, что в последних играх снова мало играет.

Есть масса предложений по нему. Я слышал, что из России интересуются наши гранды, в Турции тоже. Азмун как был хорошим нападающим, так им и остался. Ему хочется больше играть, но пока не получается по разным причинам. Он эту ситуацию пересилит и выйдет на прежний уровень.

– То есть возможен вариант его возвращения в Россию?

​​– Я бы исключать не стал. Вообще я бы тоже постарался. Я бы на месте «Зенита» вернул Азмуна. Парень уже адаптированный с точки зрения игры и того, что коллектив ему близок. Может быть, для него это станет вызовом – ещё раз вернуться и доказать. Чисто в футбольном аспекте, думаю, он «Зениту» не помешал бы.

– Бердыев и «Сочи». Что это было?

– Курбан – большой тренер, очень серьёзный специалист, а что там было – мне неизвестно. Я думаю, он ещё может вернуться в РПЛ. У него ещё много запала, он в прекрасной физической форме, ни в одном аспекте хуже не стал, выглядит, как молодой человек, мысли у него очень яркие и острые. В каких-то моментах добавилась мудрость.

– После его отставки из «Сочи» возникли разговоры, что возрастные тренеры, видимо, уже всё. Вы поддерживаете такую позицию?

– Посмотрите на Юрия Палыча – он вообще не постарел, он такой же активный, у него такой же живой мозг. Что 20 лет назад, что сейчас это один и тот же человек. Хуже он точно не стал. Внешне даже они не изменились. А то, что они умудрённые большими знаниями, опытом, в том числе житейским, это понятно каждому. Они бы принесли пользу любой команде. Есть люди, про которых можно сказать, что возраст берёт своё. Но это точно не о наших ветеранах.

Квиз: