Защитник омского «Авангарда» и сборной Беларуси Кирилл Готовец — один из основных игроков чемпионского состава омичей, который в красивой борьбе выиграл Кубок Гагарина у московского ЦСКА. В большом эксклюзивном интервью Metaratings.ru хоккеист рассказал о сезоне, ярком плей-офф и продлении контракта с «Авангардом».
Внутри масса классных историй:
• О переходе в «Авангард» и адаптации к хоккею Боба Хартли;
• О главных впечатлениях от регулярного сезона;
• Плей-офф и победа в Кубке Гагарина – как это было, как далось.
• О самых неудобных нападающих.
• Эмоции от продления контракта.
• Об участии в чемпионате мира.
• Каким будет новый «Авангард».
• Почему Буше называют Михалычем.
– Это был ваш четвертый год в КХЛ, как возник вариант с Омском в межсезонье?
– Я был игроком минского «Динамо», отыграл очередной сезон. На меня вышел агент Дмитрий Ерёмин, который, кстати, представляет интересы моего друга Олега Евенко. Агент мне сообщил, что есть интерес от «Авангарда». У меня до этого были предложения, но когда услышал об Омске, то уже никакие другие варианты не рассматривал. Сразу согласился, предположив, что с этой командой могу взять Кубок Гагарина. Меня сразу же все устроило, и срок контракта, и сумма, ведь думал о возможности стать чемпионом.
– Насколько сложно было адаптироваться к хоккею Боба Хартли после Крейга Вудкрофта в Минске?
– Изначально понимал, переходя в «Авангард», что место в топ-6 мне не гарантировано. Шёл на позицию седьмого защитника, осознавал, что надо будет доказывать свою состоятельность, что я достоин места в составе и игровой практики.
Поначалу было тяжело из-за небольшого игрового времени. Но старался по этому поводу не загоняться. Вспоминал слова своего тренера в Америке о том, что даже если тебе дают одну смену в игре, то ты должен показать свой лучший хоккей. Поэтому старался себя именно так настраивать, сколько дают, столько и играл, показывая максимум.
У Хартли и Вудкрофта есть некоторое сходство в стиле. Но за этот сезон понял, что Хартли большое внимание уделяет деталям. Например, клюшка постоянно должна быть в правильной позиции, коньки надо правильно разворачивать в своей зоне. Он очень требовательный в этом плане.
Первое время хотел показать все, что умею, креатив включать, но потом понял, что надо четко выполнять свою работу. Играть строго по заданию, ничего не придумывать. Играть надежно: шайбу из зоны вывел, шайбу в другую зону доставил. Как только до меня это дошло и стал выполнять, то и доверие ко мне начало расти.
– Есть такая шутка: опытные игроки нормально играют три матча в сезоне: в начале, в середине и в конце. Вспомним эпизоды регулярного сезона. Первое очко набрали спустя 4 месяца после дебюта, помните против кого?
– Пытаюсь вспомнить, вроде как с «Северсталью» играли. По-моему, бросил по воротам, шайба от вратаря отскочила в угол. Хохлачев ее подобрал и отдал Потапову, тот забил, если не ошибаюсь.
– Через две недели забили первый и единственный гол в регулярке. Насколько он памятен и ценен?
– Гол в Хельсинки? На самом деле сразу не понял, что забил. Думал, что Андрей, который Стась, он мне сам уже сказал, что шайбы не коснулся. Не сказал бы, что гора с плеч, больше расслабился, ведь нулей в статистике не стало. Продолжал делать свою работу, тем более что мне говорили, что очки особо от меня не ждут, нужно было строго играть в зоне обороны.
– В какой момент у вас образовалась пара с Алексеем Береглазовым?
– Начинал я седьмым защитником. Пробовали меня со всеми практически. Помню, когда Покка травмировался, и с Каски даже выходил. С Шарипзяновым пару игр, с Чистяковым – в принципе, со всеми мне было комфортно играть. Помню, когда Чудинов получил травму, нас объединили с Береглазовым. Сразу же нашли общий язык, даже особо разговаривать было не нужно. Мы хорошо друг друга чувствовали, игра шла. Считаю, что хорошо взаимодействовали, баланс такой: он атакующий, я оборонительного плана.
– 16 февраля в Нур-Султане сыграли всего 21 секунду. Через день в Новосибирске – одну минуту. Следующие два матча пропустили, и это прямо перед плей-офф. Не сильно это давило?
– Это решения тренерского штаба, я такие вещи не контролирую. Они решают, сколько кому давать игрового времени. Опять же старался не загоняться по этому поводу. Делал свою работу, если дают столько, значит надо за это время выкладываться на сто процентов. Если больше одной смены, значит, больше, не зацикливался, не ходил с кислым лицом.
– В вашей карьере всего один раунд плей-офф с Минском. Каково пройти путь до Кубка Гагарина?
– С Минском, к сожалению, мы тогда не прошли первый раунд, хотя тоже у нас была очень хорошая команда. Тогда попали на не менее хороший «Локомотив», поэтому всего один раунд. А сейчас даже не описать эти эмоции. Этот путь был настолько тяжелым в эмоциональном и физическом плане. Но по итогу оно того стоило. Дойти до финала еще и победить – невероятный опыт и ощущения. Это эмоции, которые останутся со мной на всю жизнь, с моими родными, со всей нашей командой. Уже никто и никогда не отнимет это у нас, трудно описать, очень особенное чувство.
– Какие впечатления остались от первых трех раундов в Восточной конференции?
– В первом раунде с «Автомобилистом» начали так уверенно, повели 2-0. Но проиграли у них третью игру. Четвертая игра тоже складывалась для нас интересно. Проигрывали 1:3, за три минуты до конца, сравняли и выиграли во втором овертайме. Выиграй они, неизвестно, как бы сложилось дальше.
С «Магниткой» с первых игр была своеобразная битва. Постоянные провокации, стычки. Первую игру они у нас дома выиграли 5:2. Потом мы две взяли, хотя во второй был овертайм и удача на нашей стороне. А так могло быть 0-2 в серии и выезд. Поэтому тоже такая своеобразная серия получилась. Что первый, что второй раунды легкими для нас не были.
А по серии с «Ак Барсом» уже много кто высказался, но скажу, что это триллер какой-то был. Что-то невероятное, ведь все матчи выигрывали гости. Причем те, кто первыми забивали, те и выигрывали. Тоже была битва, «Ак Барс» – мощная команда, хорошие игроки у них. Было тяжело физически и эмоционально.
Потеряли нашего капитана Алексея Емелина после первой игры. Он – большая часть нашей команды, его нам сильно не хватало. Хотя, возможно, это нас еще больше сплотило вокруг такой проблемы. Пытались, боролись, в том числе и ради него. Чтобы он тоже мог почувствовать этот вкус победы.
И седьмая игра в Казани – это что-то. Я, наверное, никогда в жизни не испытывал таких эмоций. Конечно, победа в Кубке Гагарина перекрыла эти эмоции, но седьмой матч с Казанью – это, конечно, что-то с чем-то. Мало того, что это был мой первый седьмой матч в карьере, но еще и до овертайма игра дошла. И победить было очень приятно, невероятно просто. До финалов конференций слабые команды не доходят, там уже идет настоящая битва.
– После Казани ЦСКА уже не казался таким непроходимым?
– Наверное, после Казани мы ещё больше поверили в свои силы, что реально взять Кубок, тем более он уже не так далеко казался. Но понимали, что против ЦСКА будет нелегко, что никакого 4-0 не будет. Мы были на эмоциях после Казани, но ЦСКА все равно очень мощная команда, очень системная. Поэтому готовились к серьезной серии, но верили в свои силы, верили, что можем победить.
– Со стороны казалось, что ЦСКА постоянно играл первым номером, а вы отбивались. Согласитесь?
– ЦСКА изначально считался фаворитом перед финалом. Неудивительно, что они играли первым номером. Все ставили на них, думали, что не доставим им проблем. Получилось по-другому, мы строго действовали по своей системе, по плану на игру. И если казалось, что мы постоянно отбивались, то нас это особо не беспокоит. Ведь мы взяли Кубок, а победителей не судят, как говорится, значит, наша тактика сработала.
– В какой момент финала почувствовали, что можете выиграть трофей?
– Мы с первой игры сезона в это верили. Нам такую задачу ставили изначально еще на предсезонке. Никаких других задач и не было. Наверное, по-настоящему осознание, что мы может этого добиться, пришло, когда сравняли счет в серии с ЦСКА, сделав 2-2. Когда Павел Дедунов в овертайме забил тот гол, мы так конкретно стали думать – это реально. Уже осталось две победы, но также ясно было – это будут самые тяжелые победы в сезоне и нужно будет достать из себя все.
– Кто они, эти незаметные герои, приведшие команду к трофею?
– У нас очень большая организация, имена всех можно перечислять до бесконечности. Но, конечно же, наша победа была бы невозможна без таких людей, как все наши сервисмены, массажисты, врачи, повары, которые готовили нам еду; заливщики льда, все, кто убирал раздевалки и арену в целом; все, кто в офисе.
А также медиаслужба, наши ребята, которые нас терпели, когда кто-то не хотел давать интервью, или снимали нас исподтишка для рубрики «Подслушано». Все они профи, нам оставалось думать только о хоккее.
– Что необычного вспомните по ходу сезона? В Магнитогорске, например, около ночного клуба чеховские тафгаи Мирасти и Яблонски подрались с уфимскими фанатами.
– Такого там с нами не было, но помню, как в плей-офф выходим на раскатку, а света нет вообще. Со мной такое впервые, мы обычно намного заранее выходим на лед и свет всегда уже есть, а здесь ребята шутили, что наконец-то тренировка начнется точно по расписанию. Еще парни рассказывали, что там салют был глубокой ночью, а на следующий день игра. Правда, сам я жил на другой стороне отеля, поэтому не слышал.
– Назовите трех форвардов лиги, против кого наиболее сложно играть?
– Павла Дацюка назову в первую очередь. Павел – это Павел, от него никогда не знаешь, чего ожидать. Вспоминаю момент в серии с Екатеринбургом, я вроде его уже подпихнул, он уже падал, но все равно смог отдать голевую передачу на пятак. Так что считаю его до сих пор одним из самых опасных игроков лиги.
Из молодых, наверное, выделю Воронкова. Думаю, в серии с Казанью он на мне силовых приемов сделал больше, чем все остальные игроки за весь сезон. Мне он, конечно, запомнился. Третьим назову Шалунова, тоже очень опасный нападающий, с интересным игровым мышлением, с очень хорошим и точным броском.
– 6 мая вы продлили контракт на год. Какие эмоции? Большой был спрос на вас?
– Очень рад. Это большая честь для меня остаться еще на год в такой организации, как «Авангард». Эмоции только положительные. Буду доказывать в следующем году, что этот сезон не был случайностью. Даже не узнавал у агента об интересе со стороны других команд. Он мне после финала сказал, что есть уже предложение от «Авангарда». Сразу же сказал, что готов остаться, не рассматривал вообще ничего другого.
– Сыграете на чемпионате мира за Беларусь?
– На меня выходили представители сборной, хотят меня видеть. Но, к сожалению, не смогу помочь из-за повреждений, полученных в плей-офф. Их нужно залечить, они меня беспокоят. И, по сути, не так много времени осталось до начала предсезонки. Конечно, будь я здоров, думаю, для каждого хоккеиста большая честь сыграть за свою страну на чемпионате мира.
– «Авангард» покинули многие нападающие, есть ли беспокойство по этому поводу?
– Конечно, очень жаль, когда многие ребята уходят. Особенно, когда у нас сложился такой коллектив, такая семья. Со всеми, кто покинул команду тяжело расставаться, но это жизнь, она продолжается. Думаю, что у нас достаточно квалифицированный менеджмент, который на следующий год создаст команду, ставящую только самую высокую цель.
– Что, возможно, больше удивило: расторжение контракта Ковальчука или отъезд Семёнова в «Торонто», где первые два центральных – Таварес и Мэттьюс?
– Ничто особенно не удивило, так как писали, что Ковальчук хочет поехать обратно в НХЛ и завоевать Кубок Стэнли, ведь только этого трофея ему не хватает. Желаю ему удачи, надеюсь, что он достигнет этой цели. А Семенов также хороший нападающий, надеюсь, что в «Торонто» у него все получится, несмотря на такую конкуренцию среди центральных.
– Кто придумал Буше прозвище Михалыч? Это герой из «Наша Russia»?
– Я вот не знаю, но как-то у ребят спросил про Буша, почему Михалыч? А они мне: «Ну ты сам посмотри – он же вылитый Михалыч!».