Антонин Кински – главная легенда «Сатурна» 2000-х и один из самых заметных игроков в истории РПЛ, благодаря спасениям которого в Раменское впервые приехали клубы из Европы. Вратаря случайно заметил Олег Романцев, и уже в статусе игрока подмосковной команды чех выиграл «бронзу» Евро-2004 и получил предложение от «Челси».
В итоге Кински остался верен далеко не самой статусной российской команде и завершил в ней карьеру, став первым иностранным голкипером, который провел 200 матчей в Премьер-лиге.
В большом интервью Metaratings.ru Антонин рассказал:
- Как его «Слован» чуть не выбил «Милан» из Лиги чемпионов в сезоне-2002/03;
- О предложении Ральфа Рангника перейти в клуб Бундеслиги;
- Почему предпочёл греческому топ-клубу российский середняк;
- О роли Олега Романцева в переходе в «Сатурн»;
- О «Сатурне», где капитаном был Онопко, шутил Канчельскис, а бразильцы не общались с аргентинцами;
- О легендарной драке с ЦСКА в Раменском;
- Как делился опытом с Артёмом Ребровым;
- О жизни в Москве и встрече с фанатами «Спартака» в метро;
- Что предшествовало концу «Сатурна»;
- О сыне Антонине Кински-младшем, который тоже стал вратарём;
- Об отношении к России после 24 февраля.
Работа в сборной Чехии U-19, победа над «Миланом» Карло Анчелотти и предложение Ральфа Рангника
– Антонин, о тебе давно не было слышно в России. Как твои дела и чем ты теперь занимаешься?
– Могло бы быть лучше. Немного здоровье подводит. Надеюсь, будет лучше. Я после долгого перерыва встал в ворота, и у меня что-то защемило в спине, уже болит где-то в течение трех месяцев. Сейчас у меня только одна должность – я тренирую вратарей в сборной Чехии U-19. В прошлом году мы играли отборочный раунд во Франции, но не вышли на чемпионат Европы. В этом сезоне и по ходу ближайших двух лет будем работать со сборной U-18.
– Надеюсь, ты как можно быстрее восстановишься. Предлагаю перенестись в 2002 год за несколько лет до переезда в Россию. Ты – вратарь «Слована» из города Либирец, который только что выиграл чемпионат Чехии. В отборе Лиги чемпионов вы попали на «Милан», уступили на «Сан-Сиро» со счетом 0:1, но выиграли 2:1 в Чехии. Против тебя вышли Индзаги, Пирло, Мальдини и другие мировые звезды. Что помнишь о том противостоянии?
– Я до сих пор помню арбитра решающего матча с «Миланом». Это был испанец Артуро Ибаньес. Наш нападающий забрал мяч в середине поля и вышел один на один с Дидой, но судья свистнул и завершил встречу. Это случилось, когда шла 91-я минута, а всего он добавил три минуты к основному времени. Общий счёт был 2:2, и один гол мог всё решить. Если бы мы забили, то вышли бы в основной раунд Лиги чемпионов. После этой игры было ясно, что спортивный мир ждал дальше «Милан», а не какой-то «Слован».
– Самое забавное, что «Милан» в итоге стал победителем того турнира. Я смотрю на состав «Слована», но не вижу ни одной знакомой фамилии.
– Ты прав, мы действительно чуть не выбили будущего чемпиона. Я думаю, что тогда в нашей команде очень хорошо играл Иржи Штайнер и потом уже Вацлав Колоушек, который вскоре перешёл в «Салернитану», когда ему было 19-20 лет. У него не получилось там, и он вернулся в Чехию. У нас был сплоченный коллектив со средним возрастом 20-25 лет и с очень хорошим тренером.
– В 2002-м тебе было 27 лет, прекрасный возраст для вратаря. Тогда же ты еще и дебютировал в сборной Чехии. Неужели не поступало интересных предложений из серьезных европейских чемпионатов?
– Конечно, в Чехии мы все мечтали перейти в серьезный клуб из большой европейской пятерки. Ходили разговоры, что меня хотел «Ганновер 96», который тогда тренировал Ральф Рангник, и туда же перешел Иржи Штайнер. Был вариант перейти туда, но потом зимой 2004-го пришло предложение из «Сатурна» и из греческого «Панатинаикоса».
Интерес Олега Романцева, экзамен по русскому языку, дружба с Виктором Онопко и Андреем Канчельскисом
– Почему сделал выбор в пользу России?
– Я созванивался с игроком ЦСКА Иржи Ярошиком и тренером «Зенита» Властимилом Петржелой. Они мне сказали, что «Сатурн» недалеко от Москвы и что это хорошая команда из Московской области. Я посчитал, что, как славянину, который приезжает к русским, мне будет проще, чем у греков. И погода в России меня устраивала больше, чем в Греции, потому что я не люблю играть в жару. По финансовому вопросу оба предложения были одинаковыми, один в один, но я учитывал наличие двух маленьких детей – годовалого сына и двухлетней дочки. Супруга тогда сказала: «Мне все равно, я поеду с тобой, куда ты сам решишь». Решающим фактором при выборе стала заинтересованность мной Олега Романцева – уважаемого человека и уважаемого тренера. Когда тебя хочет такой специалист, тяжело отказаться.
– Получается, ты с Олегом Ивановичем созванивался до перехода?
– Нет-нет, я узнал от своего агента, что, когда у нас был матч со «Славией» осенью 2003-го, Олег Романцев приезжал в Чехию просматривать каких-то футболистов. После игры его спросили, кто ему понравился. Он ответил, что из полевых игроков – никто, но вратаря «Слована» он бы забрал с удовольствием. Эта заинтересованность меня впечатлила.
– Олег Романцев вскоре покинул клуб из-за проблем со здоровьем, но ты с ним чуть-чуть успел поработать. Что можешь вспомнить?
– Да, мы отработали два сбора в Турции, и на третий в Голландию Романцев с нами уже не полетел. Олег Иванович требовал от игроков дисциплину. Я помню, что мы постоянно играли квадраты и делали упражнения с мячом, ребята много били по воротам. Это был совсем новый опыт для меня, потому что в Чехии тренеры больше заставляли бегать, но без мяча.
– Что больше всего удивило, когда только приехал в Россию?
– Удивил совсем другой менталитет. В России очень уверенные в себе футболисты. В Чехии же с детства давят только на лучших игроков, чтобы тем, кто послабее, было проще дорасти до их уровня.
– Я в восторге от твоего русского языка. Расскажи, как ты его учил и не забыл за все эти годы?
– Когда я ходил в школу, то у нас был обязательный второй язык. У нас это был русский. Когда я заканчивал школу, у меня проходил выпускной экзамен по русскому языку. Мне попался вопрос про Александра Сергеевича Пушкина, и я на него хорошо ответил. Когда я уже переезжал в Россию, мне было 29 лет. Получается, больше 10 лет у меня не было практики вообще, поэтому в Россию я взял с собой словарь и учебники, после тренировок записывал некоторые слова и учил их. Уже через три подготовительных сбора я стал нормально понимать русский язык. Мне очень помогал наш капитан Витя Онопко.
– Кажется, что Онопко очень спокойный, тихий и даже дружелюбный. Тяжело представить, чтобы он мог напихать кому-то.
– Я никогда не видел Онопко злым и чтобы он на кого-то кричал. Витя всегда по-хорошему общался с футболистами. Даже если были проблемы, он всегда всё решал спокойно. Я его очень уважаю, он рассудительный и интеллигентный.
– В «Сатурне» завершал карьеру Андрей Канчельскис. Чувствовалось, что приехала легенда «Манчестер Юнайтед»?
– Да, Канчелу я хорошо помню. Он постоянно шутил, в раздевалке рассказывал истории про «Манчестер Юнайтед» и Алекса Фергюсона. Конечно, на поле сказывались травмы и возраст, ему было где-то 35 лет, но его мастерство проявлялось на тренировках и в матчах. Молодые ребята в «Сатурне» могли у него многому научиться.
Разделение «Сатурна» на два лагеря, слухи про ссоры в команде южноамериканцев с русскими, драка с ЦСКА
– Я слышал, что в той команде было четкое разделение на два лагеря – русских и южноамериканцев. Эти две банды вообще не общались друг с другом?
– Не совсем так. Когда я пришел в «Сатурн», там было 13 южноамериканцев. Для меня это было совсем нетипично. У нас в столовой сидели за одним столом четыре бразильца, а за другим – четыре аргентинца. Они между собой не общались. На тренировках иногда один другому не отдавал пас. Потом, когда они постепенно уходили из «Сатурна» и стало больше славян, игроков из бывших стран Югославии, то команда стала заметно лучше, и больше делений на разные лагери не было.
– Откуда взялся слух, что Николас Павлович нетрадиционной ориентации?
– Честно говоря, не знаю. Я хорошо помню Павловича, он был нападающим из Аргентины, но про его ориентацию не слышал.
– Правда, что Антонио Барихо и другие южноамериканцы выходили на тренировки в одних украшениях и были как ювелирный магазин?
– У южноамериканцев чуть-чуть другой менталитет. Может быть, поэтому многие русские игроки были недовольны их поведением. Мне все равно, как выглядит игрок и в чем он ходит, но каждый тур ты должен доказывать и показывать хороший результат. Когда этого нет, то люди смотрят, в чем может быть причина и почему футболист не полностью сконцентрирован на футболе.
– Самым запоминающимся эпизодом того «Сатурна» стала драка с ЦСКА. Кто тогда спровоцировал конфликт: Адриан Бастиа, Жедер или Жеан?
– Я думаю, что это был Бастиа (смеется). Он был таким и на тренировках, можно сказать, зажигательным. Мы тогда проигрывали 0:1. Жедеру хватило эпизода, и он пошел драться тоже.
– Я пересмотрел отрывок матча с дракой несколько раз, но вообще не увидел тебя в ней. Ты смотрел на нее от ворот?
– Меня тогда вызвали в сборную Чехии, и у меня сразу после матча был самолет. Я хотел, чтобы все побыстрее закончилось и я не опоздал на рейс в Шереметьево, а от Раменского до аэропорта далеко, и там есть пробки. Я стоял у ворот и говорил: «Ребята, что вы делаете? Мне нужно в Чехию лететь». Я в таких драках никогда не участвовал. Не хочу, например, как в хоккее, когда вратари дерутся друг с другом. Мне не хотелось драться с Игорем Акинфеевым.
– Чьи кулачные навыки особенно впечатлили тебя?
– Конечно, Жедера. Он был мускулатурным, накаченным. С ним драться наверняка было очень неприятно.
– А вообще в «Сатурне» при тебе драки внутри команды были?
– Нет, никогда. Думаю, что за счет опытных игроков вроде Вити Онопко в раздевалке было всё хорошо.
Самый неудобный соперник, отношение к Акинфееву, Малафееву и Шунину, главный конкурент в «Сатурне»
– Это был 2004-й. Лучшие команды того времени – ЦСКА Валерия Газзаева и «Локомотив» Юрия Семина. Какая из них тебе больше нравилась по стилю?
– Мне «Локомотив» был всегда более симпатичен, потому что у них был очень уютный стадион.
– Самый неудобный соперник лично для тебя – это ЦСКА. За 16 матчей ни одной победы «Сатурна», 11 поражений и 28 пропущенных голов. Кто вызывал наибольшую опасность? Вагнер Лав, Олич, Жо?
– Все трое были хороши. ЦСКА был очень неудобным соперником лично для меня. Я с радостью играл против них: на наших матчах всегда был полный стадион, если речь не про «Лужники». Там я не любил играть. Это стадион для больших матчей.
– Мы уже обсудили драку «Сатурна» с ЦСКА и даже упомянули Акинфеева. Ты уже тогда понимал, что это очень талантливый вратарь?
– Да, он мне тогда очень нравился. Он был молодым и динамичным для своего возраста, очень уверенным. Для молодого вратаря уверенность очень важна. Еще мне тогда нравился Слава Малафеев. Мне эти вратари очень подходили по стилю – гибкие, атлетичные. Кстати, я недавно смотрел матч с участием московского «Динамо» и увидел, что за них все еще играет Антон Шунин. Я очень удивился, потому что застал момент, когда он только начинал в 17 лет. Он всю карьеру за один клуб, это поразительно. Так уже почти не бывает, только он и Игорь Акинфеев.
– За «Сатурн» играл Роман Широков – на тот момент он никому не был известен, но потом стал лучшим футболистом России. Вспомни, какое он впечатления на тебя произвел?
– Рома был очень тихим. Тогда он мало играл и не был игроком основного состава. Я знаю, что у него появились какие-то неприятные инциденты с законом после завершения карьеры, но мне было сложно это себе представить, потому что тогда он был молодым и совсем другим.
– У тебя было много интересных конкурентов в «Сатурне» – Сергей Рыжиков, Валерий Чижов, Артем Ребров. В ком ты видел наибольший потенциал и главного конкурента для себя?
– Там был еще Саша Макаров. Артем Ребров тогда был очень молодым. Мне нравилось, как он работал. Он постоянно смотрел, как я тренируюсь, о многом спрашивал у меня, приезжал на тренировки и за полчаса до их начала работал в тренажерном зале. В нем я видел самый большой потенциал.
Роль ментора для Артема Реброва, пиво в компании Петра Чеха и предложение перейти в «Челси»
– Артем Ребров, как и ты конце 2000-х, ведет блог на популярном спортивном сайте. Там он признается, что ты один из главный вратарей в его жизни, очень благодарен тебе и считает тебя своим учителем.
– Приятно слышать такие слова от Артема. Я видел его желание работать и понял, что мне нужно ему что-то передать. Мне хотелось, чтобы после того, как я завершу игровую карьеру, после меня что-то осталось. Иногда мне даже ничего говорить не надо было, Тема смотрел и знал, что надо делать так же. Я рад, что Артем в итоге построил хорошую карьеру, стал чемпионом со «Спартаком». Он до сих пор в клубе?
– Артем не просто в «Спартаке», он несколько дней назад занял должность исполняющего обязанности спортивного директора «Спартака» после ухода Лука Каттани.
– Отлично, очень рад за Артема.
– Ребров в своем блоге рассказывал, что ты его научил правильно питаться. Расскажи о своей диете.
– Профессиональному спортсмену важно правильно питаться. В России у меня была проблема, что я приходил на завтрак и видел, что все кушают яичницу с сосисками, а я привык питаться в Чехии чуть по-другому. Например, утром ел мюсли. Если была манная или овсяная каша, то обязательно ел, потому что это очень вкусно, но сосиски или салями с утра – нет. Мне кажется, это не подходит для профессионального игрока с утра. Однако если организм к этому привык с детства, то, возможно, это и не вредно.
– А еще Ребров рассказывал, что вы с Петром Чехом перед тренировкой сборной Чехии могли хлопнуть по пиву.
– Это было не перед тренировкой, а после. В хорошем пиве есть витамин B, а хорошим у нас считается Pilsner Urquell. Это точно лучше, чем кола или другая газировка. Если после ужина выпить один бокал пива, то это лучше, чем три стакана колы.
– К слову о Петре Чехе. Мы знаем про его музыкальное хобби, его любви к игре на барабанах. Расскажи, какой он человек.
– Петр – профессионал с большой буквы П. Я знал его, когда ему было 17 лет и он начал играть в нашей Высшей лиге. Я видел, как он прогрессирует, как он каждые полгода становится лучше и лучше. В конце концов, он попал в «Ренн», где встретил сильного тренера вратарей, с которым он тренировался по три раза в день. Затем Чех его забрал с собой в «Челси» личным тренером. Кстати, Петр знает пять языков: английский, немецкий, французский, итальянский и чешский. Он до сих пор играет вратарем в хоккее (Чех подписал контракт с клубом «Гилфорд Феникс» из четвертой лиги Великобритании, – прим. Metaratings.ru ).
– У тебя было предложение перейти в «Челси», но ты отказался. При каких обстоятельствах это случилось?
– Это было, когда я уже играл за «Сатурн». Генеральный директор команды Борис Жиганов позвонил мне и сказал, что тобой заинтересован «Челси». Я позвонил своему агенту, и он мне подтвердил, что есть такой вариант. Через неделю мы уже не обсуждали эту историю, потому что я знал, что не хочу в команду, где буду сидеть на скамейке. Каждый игрок тренируется, чтобы выходить и играть. У меня так было всегда, я хотел играть и если не играл, то сидел в запасе и был очень недоволен. Я знал, что в «Челси» Петр Чех – номер один, и я буду только вторым или третьим в команде. Сразу закрыл этот вопрос и остался в «Сатурне».
Жизнь в Кузьминках, встреча с фанатами «Спартака», бронза Евро-2004
– Еще одна история: ты подошел к российскому футболисту и спросил: «Что ты все время воду в «Азбуке Вкуса» покупаешь? Там она стоит 80 рублей, а в магазине попроще – 20. Чем вода-то отличается?» Тот ответил: «Понимаешь, там приходишь, и все красиво». Ты ему возразил: «Вот когда ты закончишь играть и тебе хлеб не на что будет купить, ты будешь вспоминать, как воду в четыре раза дороже покупал». Антонин, откуда у тебя такое правильное отношение к деньгам?
– Меня так воспитали родители. Они учили, чтобы я всегда помнил, где вырос. Деньги тебя не сделают более счастливым, они тебя сделают более независимым, но точно не счастливым. К деньгам нужно относиться более уважительно, даже если у тебя 50 миллионов, 100 миллионов или миллиард.
– В России ты жил в Москве или в Раменском? Как добирался до базы?
– Я жил в Москве, в Кузьминках. Обычно добирался на машине, но когда были большие пробки, допустим, перед игрой в пятницу, то я ехал на электричке. Очень удобно и быстро. В Москве я чаще ездил на метро, чем на машине, потому что можно было добраться быстрее. Помню даже, что мы играли со «Спартаком» в «Лужниках», и после матча «Сатурн» поехал на автобусе в Раменское, а я отправился домой на метро. Я спустился, сел в полный болельщиками в красно-белом вагон, меня кто-то узнал, и весь вагон начал заряжать «Кински». Мне было очень приятно.
– Какое у тебя самое яркое воспоминание с Евро-2004?
– Это было очень красивое время. Мы добрались до полуфинала, где играли с Грецией. Все были расстроены, когда мы пропустили после углового. Мы чувствовали, что наша команда может добиться больших результатов и выиграть турнир. У нас были ведущие футболисты топовых европейский клубов, вроде Янкуловски и Недведа. Команда была отличной, и нам не хватило совсем чуть-чуть.
– Как ты думаешь, почему после Греции на больших международных турнирах не было сенсационных победителей?
– Честно, не знаю. Через два года мы попали на Чемпионат мира в Германии и в итоге не вышли даже из группы. А команда, можно сказать, вообще не поменялась. Чтобы добиться больших целей, всегда должна быть удача. Когда ее не хватает, это многое решает.
Связка Кириченко и Каряки, регресс российского футбола, отношение к лимиту на легионеров
– В России мы не очень любим вспоминать то Евро, но гол Дмитрия Кириченко в ворота Греции стал историческим. Расскажи про российского нападающего, с которым вы выступали вместе.
– Да-да, самый быстрый гол в истории чемпионатов Европы. Кириченко – отличный футболист и отличный человек. Когда он был тренером «Ростова», они играли против «Спарты» в рамках Лиги Европы в 2017 году. Мы после матча встретились в Праге, он был со своей супругой, вместе поужинали, пообщались – очень теплая встреча. У меня о нем только хорошие воспоминания. Мой сын до сих пор помнит, что в «Сатурне» была связка Андрея Каряки с Димой Кириченко. Он даже помнит их номера, а ему, когда мы играли, было 5-7 лет.
– В 2007-м вы заняли с «Сатурном» пятое место. Кириченко и Каряка забили на двоих 19 голов. Почему у Гаджи Гаджиева получилось, а у Бориса Игнатьева, Александра Тарханова, Владимира Шевчука – нет?
– В 2007-м у нас получилось. Мне тяжело объяснить, почему мы так высоко не поднимались с другими тренерами, потому что все воспоминания уже просто сливаются в одно общее. Я помню, что у Гаджи Гаджиева были очень длинные установки по часу. Мы смотрели много видео, разборов. Гаджиев говорил очень медленно, возможно, потому что он по натуре очень интеллигентный и рассудительный человек.
– Давай вспомним, каким был «Сатурн» при Владимире Вайссе.
– Думаю, что ребята, которые были в команде Вайсса, его любили, потому что он привнес в «Сатурн» что-то европейское. Можно сказать, что обстановка в команде стала лучше. Когда были российские тренеры, то было больше дисциплины. Вайсс же всегда старается создать правильную химию в раздевалке и семейную обстановку. Большую работу делали тренер вратарей Мирослав Ментель и помощник Михал Хипп, который отвечал за физподготовку. Помню, Игорь Лебеденко тогда сказал: «Блин, Вайсс – сумасшедший тренер», потому что Владимир был близок к команде, мог после игры с нами в ресторан пойти, был таким своим дядькой, как Клопп в «Ливерпуле».
– 2008-й год, «Зенит» выигрывает Кубок и Суперкубок УЕФА, Россия – в полуфинале Евро-2008, «Сатурн» – в Кубке Интертото. В тот момент Россия представляла из себя большую силу в европейском футболе?
– Мне казалось, что российские клубы всегда были сильными. Это касается и ЦСКА, и «Спартака», и «Зенита». Думаю, никто не хотел играть против российских клубов, потому что их сила чувствовалась.
– У тебя есть объяснение, почему с тех пор РПЛ стала слабее, а клубы перестали добиваться результата в еврокубках?
– Когда я покинул Россию, то перестал следить за РПЛ. Я занимался другими вещами в Чехии. Конечно, когда российские клубы играют в еврокубках, то я всегда с удовольствием смотрю и немного ностальгирую, потому что часто вижу футболистов, которых знал, против которых играл. А в Чехии следить за чемпионатом России очень сложно.
– У нас в России неудачи связывают в том числе и с лимитом на легионеров. Когда ты выступал в России, местные футболисты конкурировали с лучшими легионерами. Сейчас же есть ограничения, и клубы зачастую вынуждены ставить россиян. Как ты к этому относишься?
– Я думаю, что если в клуб приходит иностранец, то он должен быть на голову выше своего воспитанника. Когда вы приводите много легионеров, то закрываете двери для своих молодых игроков.
Нагрузки Рёбера, братство с Гордеевым, последние годы жизни «Сатурна»
– Помнишь Юргена Рёбера – первого тренера-немца в РПЛ? Чем он тебе запомнился?
– Я его очень не любил, потому что он заставлял меня бегать. Я любил нагрузки, когда на тренировке можно выдать как можно больше. Но бегать перед и после тренировки по 15-20 минут – это не для меня. Рёбер говорил: «Эй, Тони, знаешь такого Питера Шилтона?» Я отвечал: «Да, конечно». Они играли с ним вместе с «Ноттингем Форрест», и Рёбер мне отвечал: «Он всегда прибегал первым, а если бегал Питер Шилтон, то ты будешь бегать тоже». Нам, вратарям «Сатурна», это было непривычно. Я сходил с ума, для меня это было кошмаром. У вратарей работают другие мышцы, вы должны развивать реакцию, акробатику.
– Последний тренер того «Сатурна» – Андрей Гордеев. Что ты чувствовал, когда тебя тренировал твой ровесник?
– Андрей тогда только начинал работать тренером. Он перешел из дубля «Сатурна», очень хороший и честный человек. Когда с ним общаешься, то ощущение, что разговариваешь с братом, на равных. Я, правда, не знаю, как сложилась его карьера.
– Гордеев, к сожалению, не стал лучшим тренером страны, но зато он работал несколько лет с юношеской сборной России.
– Я надеюсь, у него все будет хорошо. Мне очень жаль, что мы не встретились. У нас с юношеской сборной Чехии был один турнир в Дубае, я там встретился с Сашей Кержаковым. Он был главным тренером юношеской сборной России. Понимаешь, всегда приятно, когда встречаешь этих футболистов, против которых играл на воротах. Виделся с дублем «Спартака», и с ними тоже общался. Очень приятно поговорить на русском языке.
– В какой момент ты понял, что у «Сатурна» начались финансовые проблемы?
– По-моему, это было за полтора года до банкротства команды. Для меня финансовый вопрос был не поводом для ухода. В 2010-м пошли слухи, провальный год. Нам обещали заплатить деньги и всё твердили: «Потом, потом, потом». Задержки зарплаты были весь последний год. А мы должны были играть в Премьер-лиге, чтобы было проще найти спонсора и сохранить «Сатурн» живым.
– Тебя могло что-то удержать в России еще на сезон?
– Мне было вдвойне неприятно, потому что все знали, что я буду завершать карьеру. Я это сказал перед началом сезона-2010. У меня уже были взрослые дети. Они ходили в школу в Чехии и на месяц приезжали в Россию. Было тяжело, когда они мне звонили и спрашивали: «Папа, почему ты не с нами?» Я знал, что отработаю контракт и вернусь в Чехию. Я очень не хотел уходить из «Сатурна», когда команда вылетела.
За пять-шесть туров до конца чемпионата я призывал ребят бороться за команду, а настроение уже было такое, что она скоро закончит своё существование. Я хотел уйти из «Сатурна» и покинуть Россию так, чтобы мне было не стыдно посмотреть людям в глаза. У нас не получилось. В последних двух матчах мы победили «Анжи» (2:1) в Махачкале и сыграли вничью с «Аланией» (1:1). Мы закончили на десятом месте и должны были выступать в РПЛ дальше, но команда не получила лицензию. Я ушел с чистой совестью.
– За верность «Сатурну» тебя очень уважают болельщики вне зависимости от клубных пристрастий.
– Знаешь, у меня взаимная любовь к России и к российским болельщикам. Все семь лет, проведенных у вас, остались в сердце. Много друзей, много знакомых, я познакомился со многими хорошими людьми. В том числе на базе в Раменском, от уборщиц и поварих до тренеров. Я всегда защищаю Россию в любом споре.
– Расскажи, от каких клубов РПЛ у тебя были предложения за семь лет в Раменском?
– Меня звали в «Локомотив» и «Спартак». А когда я закончил и полгода еще оставался в России, то приезжал Стас Черчесов и звал меня хотя бы на год в «Жемчужину», но у меня уже тогда была другая жизнь. Сын начал заниматься футболом, дочь – пляжным волейболом. Я себя чувствовал правильным отцом и был счастлив, когда дети улыбались. Я не хотел возвращаться в футбол.
Сильнейших чех в истории РПЛ, проблемы Кухты и Крала в России
– Кто сильнейший чешский футболист, выступавший в России, не считая тебя?
– Я назову Иржи Ярошику, он здорово играл за ЦСКА. Также как тренер очень хороших результатов добился Петржела.
– Недавно наткнулся на совместное фото семей Томаша Нецида, Марека Сухи и Любоша Калоуды. А ты с кем-то из чехов, поигравших в России, поддерживаешь общение?
– Иногда встречаемся с Иржи Ярошиком на футболе, потому что он сейчас тренирует «Теплице» из Первой лиги. Также пересекаемся с Радославом Ковачом, он будет тренером во Второй лиге, а мой сын как раз сейчас станет выступать в этом же дивизионе. Не могу сказать, что мы регулярно созваниваемся, но, когда встречаемся, всегда общаемся.
– У тебя есть объяснение, почему в 2000-х в России играло множество чехов, а в последние годы их здесь стало намного меньше?
– Мне кажется, дело в качестве футболистов. Если вы посмотрите на западную часть Европы, то тоже не увидите большого количества чешских футболистов. Раньше они играли в ведущих лигах и на ведущих ролях, а сейчас почти никто не уезжает за границу. Возможно, у нас просто слабые игроки, мне сложно сказать точно.
– Ян Кухта – очень интересный нападающий, он идеально вписался в «Локомотив» и здорово играет за сборную Чехии. Игрок покинул Россию под предлогом личных обстоятельств. Как думаешь, у него действительно уважительная причина, или это просто удобный предлог, чтобы не возвращаться в РПЛ?
– Честно, я не знаю обстоятельства, которые у него дома, тут тяжело что-то сказать. Я не читал его высказывания. Даже в чешских медиа про это много не писали. Его критикуют за то, что он вернулся не в «Славию», а перешел в «Спарту». Дело в том, что в «Славии» сейчас работает хорошо знакомый ему тренерский штаб по карьере в «Словане», где он впервые заиграл и где ему дали шанс раскрыться. Тренеры и футболист вместе перешли в «Славию», откуда он потом попал в «Локомотив». Не знаю, по каким обстоятельствам, но он перешел в «Спарту». Это равносильно переходу из ЦСКА в «Спартак».
– Алекс Крал не заиграл в «Спартаке» и не очень подошел «Вест Хэму». У тебя есть объяснения, почему?
– У него был хороший сезон в «Славии», а потом его отдали в аренду в «Теплице». Вернувшись в «Славию», его уже через полгода забрал «Спартак». Мне кажется, что игрок должен чуть дольше проявить себя на хорошем уровне перед продажей, а «Спартак» в итоге подписал футболиста, который был к этому не готов.
Сын Кински Антонин Кински-младший тоже стал вратарем, играет за сборную Чехии U-19 и принадлежит пражской «Славии»
– Твой сын, Антонин Кински-младший, тоже стал вратарем. Ему всего 19 лет, а он уже в составе действующего чемпиона Чехии пражской «Славии». Расскажи, в каком возрасте он понял, что хочет быть похожим на тебя и стать вратарем?
– Мне кажется, он захотел стать футболистом, когда начал ездить со мной на базу в Раменское. Он уже тогда стоял в воротах. Он тоже очень работоспособный, тоже любит тренироваться. Надеюсь, что у него получится не так как я желаю, а как он сам хочет.
– Твой сын родился в 2003 году и примерно до 7 лет жил в России? Какие у него остались воспоминания из детства?
– Сын и дочка хорошо помнят базу, мою комнату там, столовую. Вспоминают, как мы гуляли по парку в Кузьминках, ходили в Парк Горького и, конечно, не забыли аэропорт Шереметьево. А ещё пробки помнят (смеется).
– Они успели поучиться в московской школе или начали учиться уже в Чехии?
– В России мне предлагали международную школу, но я отказался, потому что они были еще маленькими. Мы договорились с учительницей в России, что закончим, когда они перейдут во второй-третий класс. Их бы возил водитель в центр Москвы, где находилась эта школа, но я не хотел, чтобы дети по три часа сидели в машине. Лучше я три раза в неделю их возьму с собой на базу, и они с супругой меня подождут с тренировки. После этого мы могли вместе пойти в бассейн, в баню или на поле. Я старался проводить с детьми время в спортивном стиле.
– Это правда, что ради развития сына ты устроился тренером вратарей в юношеский состав «Дуклы» и работал бесплатно?
– Да, все верно.
– Ты не доверял другим чешским специалистам развитие своего сына?
– Когда ты игрок, ты тренируешься так, как тебе скажет тренер. Во время игровой карьеры я всегда хотел понять, почему делается то или другое упражнение, как реагирует на это организм, как всё работает. Я хотел это понять, а потом поделиться опытом.
– Несколько лет назад ты сказал, что твой сын талантливее тебя. А в чем это проявилось, в каких компонентах игры он особенно хорош?
– Я в его возрасте не был таким работящим. У него есть стремление, он знает, чего хочет добиться. Но сейчас ты можешь посмотреть разные тренировки, как работают испанцы или итальянцы. У нас не было возможности посмотреть это. Он мне сам постоянно приносит видео с тренировок, и мы обсуждаем определенную технику. Мне кажется, что стремление зачастую важнее, чем талант.
– Кстати, очень популярная история, что отцы становятся агентами для своих сыновей. Ты отвечаешь за его финансы и переходы в другие клубы?
– Нет, у него уже есть агент. Он работает с тем же агентством, что и я. У меня с ними вышла нормальная карьера, надеюсь, у сына получится лучше.
– Давай представим, завтра конфликт между Россией и Украиной урегулируют, и твоему сыну придет предложение от серьезного российского клуба – скажем, «Спартака» или «Локомотива». На него будут рассчитывать и видеть его первым вратарем. Что ты скажешь своему сыну про РПЛ?
– Я бы сказал сыну: «Не думай ни о чем – езжай». Я считаю, что российский чемпионат хорош. Мне кажется, что после ЧМ-2018 у вас стали намного лучше даже стадионы. Поэтому я не вижу ни одного повода отказаться.
Последний визит в Россию, отношение к стране после 24 февраля, развитие футбола вслед за баном от ФИФА и УЕФА
– Когда ты последний раз был в России?
– Я договаривался с Лехой Игониным и Сашей Макаровым, что полечу с женой в Питер и мы встретимся. Последний раз в России я был у Вадика Евсеева на прощальном матче в 2012 году. Надеюсь, что еще будет возможность приехать и пообщаться.
– Ты любишь политику и увлекаешься ей. Твое отношение к России поменялось после 24 февраля?
– Когда началась спецоперация РФ на территории Украины, я стал читать российскую прессу, потому что то, что пишут в Чехии и у вас – это день и ночь, это 180 градусов. Очень тяжело: когда человек хочет составить какое-то мнение, ему нужно знать как можно больше информации, включить мозг и сделать какой-то вывод. Мир не черно-белый, поэтому ситуация очень сложная, и я верю, что она закончится как можно скорее.
– У нас сейчас нет еврокубков и матчей сборных, сильнейшие легионеры уезжают бесплатно. Как российскому футболу развиваться в таких условиях?
– Сложно сказать, мне кажется, это шанс для молодых игроков. Определенно будет не хватать конкуренции, но по сравнению с другими командами в Европе. Спорт и политика не должны пересекаться. Я не поддерживаю решение ФИФА и УЕФА. Повторю ещё раз, надеюсь, что это как можно быстрее закончится.
