Два года назад «Рубин» был далёк от себя нынешнего. Тогда клуб не рвался в еврокубки, а разбирался с долгами и переживал неудачное второе пришествие Курбана Бердыева. Вытаскивать команду из кризиса пригласили легенду золотой эпохи казанцев Романа Шаронова.
В первых матчах тренер-новичок и его команда поразили всех. «Рубин» побеждал, играл непривычно ярко на контрасте с Бердыевым, а Шаронов жег в раздевалках и в видео «КраСавы». Всё это с командой, которую собрали только перед стартом чемпионата на половину из арендованных футболистов. Но надолго этого огня не хватило. Команда почти перестала забивать, а к концу первой части чемпионата оказалась в одном балле от последнего места. Тренера, которому руководство доверило строительство нового «Рубина» в сверхограниченные сроки, уволили через полгода. Дальше пришёл Слуцкий, и под него спонсоры выделили деньги на большие трансферы.
После «Рубина» Шаронов на год выпал из футбола, пока прошлой осенью внезапно не уехал в чемпионат Кипра. Там он осознанно согласился на роль помощника главного тренера местного «Пафоса», потому что раньше не получал такого опыта. Недавно он вернулся в Казань после 7 месяцев работы за границей и встретился с корреспондентом Metaratings.ru Данилом Зайнуллиным.
В большом интервью нашему порталу тренер рассказал много интересного о последних событиях и о работе в «Рубине». Итак, Роман Шаронов:
•решился в разгар пандемии отправиться в другую страну без семьи;
•работал с победителем Лиги чемпионов и бывшими игроками АПЛ;
•сам учил английский язык и в своей следующей команде будет настаивать, чтобы на тренировках не работали переводчики;
•нашел общее между золотым голом «Челси» в финале ЛЧ и игрой его «Рубина»;
•объяснил, почему у него редко играл Кварацхелия, и рассказал, как относится к обвинениям в том, что держал такого таланта на лавке;
•убедил руководство не продавать Уремовича, но не получил опорника, которой был больше всего нужен команде;
•признался, что доволен своей работой в «Рубине», но ушёл с чувством незавершённости;
•считает, что клуб упустил момент, когда нужно было заканчивать с видео из раздевалок;
•хочет пообщаться с Бердыевым и не исключает возвращения в «Рубин».
Одна игра на Кипре отменилась из-за вспышки у соперника, в команде Шаронова тоже болели
– Вы уехали работать на Кипр в разгар пандемии. Как решились оставить семью на 7 месяцев?
– Когда поступило предложение, и мы обсуждали поездку, предполагали, как все будет происходить. Но когда наступила реальность, на Кипре ввели ограничения, начались некоторые сложности. Поэтому я семью видел за все время всего 1 месяц. Они приезжали два раза на каникулы и один раз я к ним.
Когда поступило предложение, я не думал о том, что закроется или не закроется. Взвесил все плюсы и минусы. Плюсов оказалось больше. Над предложением долго не думал.
– До того, как открыли границу на Кипре, россиянам как-то можно было попасть в страну?
– Да, нужно было иметь специальное разрешение на работу. Мы его очень долго делали, и поэтому я не мог долгое время привезти семью. Рейсы летали, как грузоперевозки.
– Как выглядел Кипр до закрытия границ с Россией?
– Когда я приехал, все было открыто, жизнь текла. По сравнению с россиянами жители Кипра были более дисциплинированы. Все и везде ходили в масках.
Потом ввели локдаун: в 9 быть дома, выход из дома по смс. Я особо этого не почувствовал, потому что рабочий день с пандемией у меня не изменился. А когда приехала семья, то каких-то жёстких ограничений уже и не было.
– Как часто у вас отменялись матчи?
– Перед каждым матчем проводились тесты. У соперника, как я понял, было большое количество положительных тестов, поэтому один матч отменили.
– У «Пафоса» с этим были проблемы?
– У нас болело несколько игроков, но матчи не отменяли. Больших проблем не было, потому что тесты проверяют постоянно, перед каждой игрой. Кипр – один из лидеров по числу тестов по отношению к количеству населения. У них даже есть точки, где бесплатно можно сделать тест. На Кипре еще есть правило: если ты работаешь, через каждые пару дней должен делать тест.
– Киприоты вас узнавали?
– Русские нет, к тому же, их из-за закрытия границ было не так много. Но в магазине меня узнал один киприот. Он знал, что я играл в сборной, помнил многих игроков.
«Хотел себя попробовать в «Пафосе» помощником. Когда ты главный тренер, многое не видишь со стороны»
– Как появился «Пафос»?
– Мне позвонил совладелец Роман Дубов с предложением и рассказал про «Пафос», потому что я мало знал про этот проект. Дальше уже я называл свои условия. В частности, я ему сразу обозначил, что для меня это промежуточное звено, и я не вижу себя в роли помощника на долгий период работы. Хотя тогда я хотел себя попробовать в такой роли.
– Почему?
– Когда ты главный тренер, ты многое не видишь со стороны. Я получил очень много полезной информации для себя.
Ещё мне было интересно увидеть, как работает по-настоящему частный клуб. Когда ты платишь свои деньги – это одно. Я видел, как покупают игроков. В клубе не могло быть такого, что сегодня есть деньги на трансферы, а завтра их нет, как бывает в бюджетных. Всё чётко распланировано.
– И видно, что руководство готово расстаться с деньгами ради больших игроков. Сейчас в команде играет легенда «Кристал Пэлас» Джейсон Панчон, в прошлом году выступал победитель АПЛ и ЛЧ Сэм Хатчинсон…
– Они не просто приехали доигрывать. Хатчинсон уехал из-за определенных проблем в конце года, а так готов был и дальше выступать за нас. Панчон играет, иногда выводит команду с капитанской повязкой. Он пришел не только из-за имени и привлечения болельщиков, но и показать мастерство, помочь партнерам. Это правильное использование звезд для клуба. Но это мой взгляд со стороны. Не знаю, насколько клуб думает, как я.
– Какие полномочия были у вас при главном тренере команды Дмитрии Михайленко?
– Я работал над обороной, но это не значит, что работал только с линией защиты. Михайленко любит прессинг, поэтому мы начинали оборону с линии атаки.
Также я занимался анализом игр и тренировок. Когда Дима хотел, я проводил определенные занятия с игроками. Причем не только для игроков обороны, но и для игроков атаки. И это касалось игры без мяча – как открываться, куда и зачем.
– Вы впервые оказались в роли тренера для игроков, которые прошли АПЛ. Каково было работать с такими футболистами?
– Тут важен не статус игрока, а какой ты найдешь к нему подход. Если игрок чувствует, что ты ему что-то даешь, то он погружается в процесс. Когда игроки в этом процессе, они понимают, что статус неважен. У тебя есть определенные требования, он их выполняет. Самое важное – это когда он понимает, что у него и команды все получается.
– Тот же Панчон был в процессе и все понимал?
– Да. Это люди, с которыми ты разговариваешь на одном футбольном языке. И с такими проблем вообще нет. Когда ты уважаешь их труд, но в то же время ты требователен – это баланс. Для меня коммуникация с игроками – одна из важнейших вещей, потому что я думаю, что это тенденция мирового футбола. Раньше такого не было. Раньше игрок не был настолько ценен, как сейчас.
– В золотом «Рубине» тоже было полно звёзд.
– Да, поэтому я могу сравнивать. Сейчас для меня очевидно, что к игрокам более особое отношение. У них выше зарплаты, за них больше платят, над их восстановлением клубы тщательнее работают и есть ещё множество различий с того времени.
– Вы до этого только раз уезжали на такой срок из России – в начале игровой карьеры в Китай. Ту поездку можно сравнить с этой?
– Тогда была вообще моя первая поездка за границу. В Китае я полностью сменил образ жизни, потому что я тогда еще с родителями жил. Сейчас мне не пришлось перестраивать жить по-новому. Самая большая сложность была в том, что я не знал, когда увижусь с семьей.
«Раньше смотрел на футбол так, как мне говорили смотреть. Только позже вышел за рамки»
– По ходу сезона команду покинул Михайленко, и «Пафос» возглавил английский специалист Стивен Константайн. Как поменялись ваши полномочия?
– С ним был совсем другой футбол, чем у Михайленко. Я начал заниматься в основном видеоанализом в перерыве: готовил материал вместе с видеоаналитиком и показывал его игрокам, исходя из того, как складывалась игра, были проблемы у оппонента или у нас. Также я индивидуально работал с игроками.
– То, что вы описываете, похоже на работу видеоаналитика. Это разные вещи?
– Я хотел бы в будущем использовать видеоанализ. Просто Стивен отдал тут мне инициативу, чтобы я давал информацию игрокам в перерыве. Когда работал в «Рубине», делал нарезки, потому что в клубе не было специалиста, который мог бы это делать.
– Сейчас Слуцкому помогает в аналитике Никита Васюхин, который рассказывал про футбол в своём блоге, откуда попал в «Зенит», а затем перешел в «Рубин». Вы бы могли взять аналитиком себе в штат бывшего журналиста?
– Конечно. Если человек делает профессионально свою работу, меня это устраивает. Не надо, чтобы он бил по мячу, потому что у каждого своя зона ответственности. Какая разница, чем человек раньше занимался? Мне на это всё равно, если он понимает футбол и в моменте справляется со всеми обязанностями, требованиями главного тренера. Так устроен современный футбол, что нужно выходить за рамки.
Не люблю говорить о своём прошлом, но это просто факт, что я играл на определённом уровне. При этом у меня была чёткая роль центрального защитника, я видел футбол с этой позиции и делал на поле только то, что мне говорил Курбан Бекиевич. Можно сказать, я видел футбол так, как мне говорили на него смотреть. Уже позже в академии я стал понимать футбол по-другому благодаря долгим разговорам с Эду Докампо, Эфреном Петейро (оба были методистами «Рубина» после окончания футбольной карьеры Шаронова, – прим. Metaratings.ru) и другими. Был такой же выход за рамки. Поэтому, возвращаясь к вопросу об аналитиках, которые занимались другими делами до прихода в футбол – я не допускаю мысли, что они чем-то хуже людей, которые вышли из профессионального футбола.
– Игроки готовы после 45 минут матча оперативно понять ваши установки?
– В последнее время я всегда брал у игроков обратную связь. У меня были игроки, которые не просто говорили «да, нам понятно», а давали полную обратную связь.
Надо показывать ключевые моменты. Нельзя устраивать долгую теорию в перерыве. Я это понимал и старался видео сделать в таком контексте. Плюс использовали немного индивидуальных нарезок. И когда это работало, игроки были довольны, это и есть командная работа.
«Если захочу поехать в «Зенит», чтобы посмотреть на работу клуба, думаю, Семак не откажет»
– В последнем большом интервью год назад вы говорили, что занялись обучением на категорию Pro. Как с этим дела?
– Год назад я поступил, учусь на одном курсе с Игнашевичем, Кержаковым, Яровинским, Кузьминым и другими известными людьми. Всё идёт по плану, сейчас мы уезжаем на сессию в Питер. Я думаю, что ближе к зиме получу лицензию Pro.
– На стажировку куда-нибудь хотите отправиться?
– Да, мне бы хотелось увидеть работу интересных тренеров. Я уже разговаривал с людьми, которые обещали мне помочь. Я высказал свои пожелания, жду, что из этого получится. Мне неинтересно просто смотреть тренировки. Мне интересно пообщаться с тренером. Нужен тренер, который будет открыт, который расскажет, «что, зачем и почему».
– Есть тренеры, к кому вы особенно хотите попасть?
– Нет. Мне главное поехать к тренеру, который будет открыт. Появляются же постоянно в Европе новые тренеры, которые очень интересны. Я бы 5 лет назад поехал к Нагельсманну, когда он не был так знаменит. Очевидно, что он не стал интересным специалистом за один день, просто о нём на тот момент немногие знали. Я понимаю, что знаю не всех интересных тренеров, которые сейчас не работают в больших клубах, поэтому попросил помочь с поисками людей.
– Вы довольно известный человек для футбольного мира. Даже вам сложно попасть в условные топ-20 клубов Европы?
– Достаточно сложно. Это большие и в основном закрытые клубы. Возможно, попасть туда и пообщаться пару минут с условным Гвардиолой реально, но я не ищу таких встреч. Мне главное, чтобы тренер был открыт и мог показать весь свой процесс. Пускай это будет не тот уровень, но я возьму оттуда информацию, которая мне поможет. Клубы другого уровня, я думаю, более открыты. Я ищу именно такие.
– С Сергеем Семаком продолжаете общение?
– Не очень близко, потому что у каждого была работа, но периодически общаемся.
– Вы говорили, что он вам открывал тренировочный процесс, когда работал в «Уфе». Сейчас с «Зенитом» это реально устроить?
– Если я захочу поехать к нему в Питер посмотреть на работу клуба, думаю, он мне не откажет. «Зенит» – это российский топ-клуб, мне было бы интересно посмотреть, как он устроен.
«Когда игроки сами понимают, как поступать, это ни с чем не сравнимый кайф»
– Вы сами сейчас много смотрите футбола?
– Люблю смотреть один или с сыном. Мы с ним обсуждаем игру, а не счёт. Если не удаётся посмотреть какие-то матчи, то я записываю их и разбираю.
– Какие последние игры так отсмотрели?
– Четвертьфинал Лиги чемпионов «Бавария» против «ПСЖ» очень понравился, нашёл много общего с нашим «Рубином». Не говорю, что мы играли точно так же, но принципы игры схожи. Моменты, которые я видел в этой игре или в финале Лиги чемпионов между «Челси» и «Манчестер Сити», совпадают.
Например, гол «Челси». Игрок получает мяч, и в этот момент Вернер уводит на фланг защитника. В свободную зону вбегает Хавертц, получает мяч и забивает гол. Такой же эпизод был у нас с «Зенитом». Кьяртанссон уходит на фланг и сам показывает Зуеву вбегать в появившийся коридор. Ситуация такая же, но у игрока «Рубина» преимущество ещё выше. Это не комбинация, это результат упражнений, построенных на определённых принципах игры. Разница только в уровне исполнителей.
– Для вас это главный кайф, когда игроки сами уже понимают, как поступать?
– Ни с чем не сравнимо. Ты смотришь на «Баварию», «Реал», «Челси» и видишь, что твоя команда делала такие же вещи… Классные ощущения.
В «Пафосе» я много работал индивидуально с Онни Валакари, показывал, что ему следует открываться в коридор между центральными защитниками и туда шёл длинный пас. Мы создавали Онни такие условия, много раз делали это на тренировке. Сначала получалось на занятиях, затем прошло несколько раз на играх, а потом Онни сделал это в сборной Финляндии в матче с Боснией. Мы потом это обсуждали, он сам замечал, откуда пришло. Было отличное ощущение.
«При нашем первом разговоре в «Рубине» Сорокин сказал мне, что хочет играть в команде более высокого уровня»
– Из Кипра вы следили за РПЛ? В лиге осталось много людей, с кем вы работали…
– Я смотрел много футбола и особенно слежу за игроками, но если мы возьмем «Рубин», то там очень мало тех, кто был у меня. В других командах не все играют на ведущих ролях. Данченко вернулся в «Уфе» на свой уровень, потом уехал в Грецию, где пока не всё получается. Слава Подберезкин не играет, Паша Могилевец и Игорь Коновалов тоже не играют. Все, кто был у меня на ключевых позициях, сейчас не играют.
– Егор Сорокин был, наверное, одним из главных игроков вашего «Рубина», которого клуб выгодно продал. Почему у него не получается?
– При нашем первом разговоре Егор сказал, что хочет играть в команде более высокого уровня. Сейчас он там. Почему он не играет, я не знаю. Надо быть внутри команды, видеть тренировочный процесс.
– По вашему мнению, Сорокин – игрок уровня большого клуба?
– У него есть определенные качества для игры на хорошем уровне, но для этого надо много работать.
– По каким критериям его брали?
– Он был одним из лучших по проникающим передачам, по первому пасу.
У меня строится игра на позиционной атаке, на создании условий для владеющих мячом, создании преимущества, реализации преимущества. Но это не значит, что надо всегда играть в пас. Если у игрока есть пространство, он может сокращать расстояние за счет движения с мячом. Остальные игроки создают ему условия. Если бы не было этой структуры, то Сорокин не делал бы этих передач и движений. При такой командной игре он прогрессировал.
«Читал, что меня называли человеком, который не давал Хвиче играть. Я так не считаю»
– В «Рубине» остались Кузьмин, Козко, тренер по физподготовке Хави. Общаетесь с ними?
– Да, поддерживаем контакт. С Олегом мы учимся на одном курсе на категорию Pro, скоро увидимся на занятиях. Хави мне очень много дал. Звоню ему, если есть вопросы. Он – один из лучших тренеров по физподготовке.
– За счёт чего этот «Рубин» достиг хорошего результата в прошлом сезоне?
– Появились системообразующие игроки. Сам Леонид Слуцкий, например, подчёркивал, что уход Кварацхелии не сильно ударит по манере игры, потому что это не системообразующий игрок. Для меня такие футболисты это Дюпин, Абильдгор и Деспотович, плюс есть индивидуально сильные игроки, которые не раз приносили результат, решали эпизоды. Команда обладает хорошей контратакой.
– Вы видели, как вас называли человеком, который не давал Хвиче играть?
– Да, я читал такие мнения, но я так не считаю. Я с ним много работал индивидуально, чтобы он был лучше. Мы оба знаем, что тогда было. Я использовал его так, как считал нужным, чтобы он был лучше, но это не вопрос одного дня. Плюс не надо забывать, какие партнёры у него есть сейчас. Хороший футболист всегда растёт вместе с той средой, в которой оказывается.
– Вас обижали обвинения в том, что держали Хвичу на скамейке?
– Нет, потому что был внутри команды и понимал текущую ситуацию. Для общественности было непонятно, почему яркий футболист не выходит на поле, я к этому нормально относился.
– Слуцкий говорит, что Хвича из редкой категории футболистов без потолка. Вы это тоже видели?
– Я всё-таки считаю, что у каждого есть свой потенциал. Но Хвиче я с первых дней говорил, что он может играть в топ-клубе, у него огроменный потенциал.
– В интервью после ухода из «Рубина» вы говорили, что перегибали палку с жёсткими разговорами с Кварацхелией. Сейчас также считаете?
– Сейчас у меня был бы совершенно другой подход к каждому игроку, включая Хвичу.
– Он приходил в «Рубин» вместе с Зурико Давиташвили, и на тот момент они считались одинаково талантливыми игроками. Почему у одного получилось, а другой отправился в аренду в «Ротор»?
– Оба индивидуально сильные футболисты. Зурико более тонкий игрок, лучше понимает футбол между линиями. Хвича же более сильный физически, его главные качества видны, когда он получает больше пространства, поэтому он очень полезен в футболе Слуцкого. Зурико тоже талантливый, я им обоим говорил, что у них потенциал больше, чем у других. Оба могут играть на топ-уровне.
– Нет опасения, что Хвича попадёт в лигу, где соперники ему не дадут убегать с центра поля по флангу?
– Думаю, что клубы, которые готовы заплатить «Рубину» желаемые для клуба деньги, прекрасно знают, что Квара может, а что – нет.
Тяжёлый вопрос, готов ли он вообще к новому чемпионату. Если он уедет и сразу сядет на скамейку, для него это будет большой минус.
– При Сёмине Хвича играл примерно столько же, но Юрий Палыч постоянно высказывается о нём. Вы чувствуете, что тоже приложили руку к становлению Хвичи?
– Он не так много играл в старте, как сам бы хотел, но я видел его прогресс. Мы с ним провели всего полгода, которые включали очень короткие сборы. Я рад за него, вижу, что у него получается в «Рубине», а это главное. Мне нравится, что он чистый и искренний, несмотря на обилие шума в медиа вокруг него. Желаю ему развить весь свой потенциал в футболе.
«Я убедил руководство оставить Уремовича, по остальным игрокам как на вход, так и на выход, решал клуб»
– Если на одном крае у Слуцкого есть Хвича, то на другом не менее ярко играет Денис Макаров. Насколько я знаю, «Рубин» мог получить его от «Нефтехимика» ещё до закрытия летнего трансферного окна в 2019 году. Почему не вышло?
– Да, такие разговоры были, но, когда клуб вступил в финальные переговоры с «Нефтехимиком», окно уже закрылось.
– Вам он нужен был?
– Не мне, а клубу нужно было много игроков (улыбается). Мы следили за Денисом и надеялись, что он присоединится к команде. У Макарова много классных качеств, но нам, в первую очередь, требовались люди на ключевые позиции: нападение и опорник. Вторая позиция требовала укрепления больше всего.
– Почему вам не привезли условного Абильдгора, который появился сразу после вашего ухода?
– У меня был список игроков, которые могли к нам перейти. Мы постоянно с клубом это обсуждали, но каждая кандидатура срывалась. Я только мог предполагать, какие финансовые возможности у клуба были на тот момент. Вспомните, сколько арендованных футболистов тогда было у «Рубина».
В итоге нам пришлось использовать в опорной зоне Игоря Коновалова, который хорош только в созидании. При этом он хорошо адаптировался, и, когда команда оставалась без него, мы сталкивались с ещё большими проблемами.
– Курбан Бердыев в богатые для «Рубина» годы мог сам выбирать себе игроков, а дальше менеджмент уже договаривался. Вы могли на что-то влиять во время комплектации?
– Я убедил руководство клуба оставить Филипа [Уремовича], когда по нему уже было предложение от «Селтика». По остальным игрокам как на вход, так и на выход, решал клуб. Но это не моя зона ответственности, я понимал, на что соглашаюсь.
– Дюпина критиковали за игру ногами, но вы же брали его именно за это?
– Нам нужен был вратарь, играющий ногами. Коновалова я видел лично, когда его опускали для практики в молодёжку. Городовой играл у Радимова в «Зените-2», а значит, что с игрой ногами у него тоже всё в порядке. Дюпина знали по выступлениям за «Анжи». Он играет ногами так, чтобы помогать команде продвигать мяч и создавать голевые моменты, которые мы не реализовали, за исключением последнего гола в Сочи. Он один из лучших в лиге по работе ногами. У него на топовом уровне принятие решений и их исполнение. Юра – вратарь современного футбола, кроме этого, отлично справляется с прямыми обязанностями. Конечно, у него есть минусы, о которых он знает и в которых ему надо прибавлять, но я вижу, за счёт чего он пригодился сборной.
– В ваш сезон у него было несколько обрезов, один из которых закончился голом от «Краснодара». Не было мысли усадить его, как, например, делал в этом сезоне Слуцкий?
– Нет. Дело не в том, что он тогда ошибся, а в том, как он отреагировал на потерю: не надо было выбегать на Игнатьева. Я слышал много обвинений за его использование так высоко, что это авантюра и риски. Для меня это просто стереотипы и шаблоны в сумме со страхом. Всё, что я делал в своей работе – это использовал сильные качества игрока, а вратарь – это такой же игрок. С каждой тренировкой и игрой Юра понимал наши требования всё лучше и лучше.
«При хорошей селекции зимой мы могли сделать больше, поэтому ушёл с чувством недоделанной работы»
– У вас есть понимание, почему сразу после вашего ухода ТАИФ дал клубу деньги на трансферы?
– Я предполагаю почему, но не хотел бы говорить.
– Со стороны кажется, что акционеры увидели громкое имя Леонида Слуцкого, и под него решили выделить средства. Вам так не кажется?
– Не хочу заниматься догадками. Просто скажу, что есть слова «опытный» и «неопытный».
– Как вы оцените свою работу в «Рубине»?
– Я доволен тем, что мы сделали. За неделю до старта сезона мы только получили свой итоговый состав. Считаю, что справился с целями, которые тогда стояли перед командой. Одной из задач было поменять игровой стиль: больше позиционных атак и высокий прессинг. Мы это сделали. При хорошей селекции зимой мы могли сделать больше, поэтому я ушёл с чувством недоделанной работы.
Мы понимали, как играть с каждым соперником. Тот «Рубин» критиковали за малое количество голов, но никто не говорил, что мы мало пропускали, играя с высокой линией обороны. У нас была только одна провальная игра с «Зенитом». Точнее реакция игроков на первый пропущенный мяч, после него команда развалилась. В остальном мы находили положительные моменты, и команда ни разу после этого не разваливалась. Я выжимал из каждого игрока максимум. Насколько получилось, это уже другой вопрос.
– При этом команда шла в одном очке от последнего места, логика же была в смене тренера…
– С одной стороны, одно очко и 13-е место, а с другой – 6 очков до шестой позиции, которая в итоге дала возможность сыграть в Лиге Европы, и ещё треть сезона впереди. Кто-то смотрит назад, другие – вперёд. Как раз я всегда смотрю вперёд!
Когда ты управляешь командой, важно, чтобы игроки понимали тебя. Если бы у меня этого чувства не было, я сам бы ушёл. Для меня неприемлемо держаться за место, когда всё идёт не так. Может быть, если бы мы проиграли «Уфе» после пяти поражений подряд на тот момент, я бы сам ушёл. Но потом я увидел, как команда выходит из пике. Не слышал сомнений от игроков. Были очень хорошие игры, особенно отмечу матч со «Спартаком» в Москве (0:0) и с «Зенитом» в Казани (1:2). В двух последних играх с «Ахматом» (1:1) и «Сочи» (1:1) мы сравнивали, проигрывая по ходу матчей, и держали свой уровень игры. Команда показала себя живой. Был хороший фундамент, чтобы двигаться дальше.
– Тот «Рубин» почти не покупал игроков, вы не могли получить не то что хороших футболистов, а просто тех, кто мог бы закрыть нужные вам позиции. Стоило ли вообще соглашаться на предложение Сайманова возглавить команду?
– Ни секунды не жалею, что согласился на эту работу. Для меня это огромный опыт, мне было очень интересно работать. Я благодарен Рустему Фидаевичу [Сайманову] и всем, кто предложил мне работать с командой на том этапе.
– Игроки, которые поиграли в Европе, не очень рвутся обратно в Россию. Вы бы вернулись сейчас работать в Россию?
– У меня нет рамок, я уверен в себе, поэтому готов к самостоятельной работе в любом месте. Самое главное – задачи, а где это будет, мне неважно.
«В своей будущей работе буду ограничивать работу клубных медиа. В «Рубине» всё превратилось в сериал, и хуже сделали только мне»
– Вы полтора года не работали в России. Люди интересуются вашими планами?
– Звонки приходят, какие-то разговоры ведутся, но конкретных предложений нет. Я понимаю, что сейчас на первый план выходит работа агентов, потому что пока нет громкого имени в тренерской деятельности. На данном этапе своего развития я близко знаком только с Сергеем Галицким. Он подошёл впервые, когда мы играли с молодёжкой в «Краснодаре», а затем была известная история после игры главных команд.
– Ваш партнёр по «золотому» «Рубину» Сергей Рыжиков недавно возглавил авантюрный проект «Красава» из второй лиги (интервью записывалось до ухода Рыжикова из клуба, – Прим. Metaratings.ru). Вы бы согласились на работу в ПФЛ?
– Не скажу, что у меня на это стоит блок, но на данный момент я могу тренировать команды выше уровнем. Работа на Кипре мне помогла в этом убедиться. Сейчас я прошёл определённый процесс, начиная с маленьких возрастов и заканчивая самостоятельной работой в «Рубине» и опытом в «Пафосе». Мои задумки работали в «Рубине», почему тогда я не должен быть уверен в своей работе на таком уровне?
– В своей будущей работе вы будете ограничивать работу клубных медиа в раздевалках?
– Да, потому что я не мог это контролировать. Когда это вышло первый раз с «Динамо» – окей, все оценили. Был баланс, а дальше его не было. Раздевалка – это святое место. Один раз можно было сделать исключение, а потом всё. Мы упустили момент, когда это могло стать нашей изюминкой.
Постепенно всё превратилось в сериал. И кому сделали хуже? Мне. Хотя я убеждён, что это упущение клуба, потому что я не могу думать об операторе, когда игра только что завершилась. Да, я не среагировал, тоже ошибка, но для меня это непрофессиональная работа клуба. Подчёркиваю, что это исключительно моё мнение. Любой клуб хочет, чтобы его обсуждали и за ним следили. Ваня Бодылевский (руководитель медиа-службы «Рубина», – Прим. Metaratings.ru) тоже мне это объяснял, но я не был против их идей. Просто в какой-то момент случился перебор, а в клубе этого не поняли сами, пока я сам не запретил.
– В «Рубине» вы сменили Курбана Бердыева, который с тех пор никого не тренирует. Общались с ним с тех пор?
– Нет, но мне до сих пор очень интересно поговорить с ним о футболе и поговорить о нашем «Рубине», если он смотрел те матчи. Для меня этот человек невероятно понимает игру и футболистов. Пытался с ним связаться, но это не самое простое дело даже для тех, кто знает его много лет.
– Рыжиков мне рассказывал , что мечтает возглавить «Рубин», вы это уже реализовали. Хотели бы ещё когда-нибудь вернуться в «Рубин»?
– Я готов ко всему, у меня нет никаких обид. Я в качестве игрока приходил в «Рубин» дважды, и тогда мы с командой выиграли все титулы. Поэтому ни в коем случае не закрываю для себя эту дорогу. Для меня «Рубин» со своими преданными болельщиками по-прежнему главный клуб в моей жизни, который мне дал очень многое.
Шаронов по ходу работы на Кипре учил английский, игроки его понимают. Теперь он считает, что переводчики в клубах вообще не нужны
– На Кипре говорят на английском и греческом языках. Как вы общались с местными?
– На Кипре все говорят на английском. Сам я на стадии изучения языка, свободно пока не говорю. Но одна из причин, по которой я поехал туда, это изучение английского в среде.
– Сложно учить язык?
– Самое важное это погрузить себя в процесс. Пока Дмитрий Михайленко был главным тренером, я все равно использовал русский, что не очень хорошо для изучения. Но когда он уехал, я стал говорить только на английском и ощутил определенный прогресс.
– Если бы вам пришлось после матча идти на пресс-конференцию, вы бы ответили журналистам на английском?
– Да, но мне проще объяснять теорию игрокам. Я проводил теорию индивидуально, объяснял разные упражнения. База была, но я ее постоянно расширял.
– Вы быстро смогли выйти на уровень английского, когда научились всё объяснять игрокам в перерывах?
– Потребовалось время, но футбольный язык везде одинаковый, поэтому никаких проблем нет. Спрашивал у Онни Валакари, который будет играть за сборную Финляндии и может выйти против российской команды, понимает ли он, что я говорю. Он ответил: «Да, потому что мы говорим о футболе». Но я всё равно продолжу работать над своим английским.
– У вас ни одного дня не было переводчика?
– Ещё одно отличие «Пафоса» по сравнению с российскими клубами: переводчика мне не предоставляли. В России переводчики есть, а там нет.
Я считаю, это профессионально, когда человек выходит из зоны комфорта. Для меня важно, чтобы человек, приходящий в новый чемпионат, погружался в языковую среду.
– Когда вы возьмете клуб премьер-лиги, упраздните должность переводчика?
– Я предложу руководству сделать это, а решение будет принимать клуб, потому что не тренер покупает игроков. Я думаю, любой команде пойдёт на пользу работа без переводчика. Такой большой клуб, как «Аталанта», берёт за большие деньги Алексея Миранчука и не предоставляет ему переводчика. Они же не будут делать себе хуже. Значит, они считают, что эффект и для игрока, и для команды будет выше, если футболист сам начнёт развиваться в итальянском языке.
– Как игроку жить в новой стране без переводчика, если он не может сделать заказ в ресторане?
– Можно делать исключения для интервью и помощи в бытовых вопросах на первое время. Но в футбольном процессе переводчик мне не нужен
– В к этому пришли после Кипра?
– Да. Когда ты играешь, то все равно, идёт перевод или нет, просто лишний голос в комнате. Сейчас всё по-другому. В строительстве команды, коллектива фигурирует много нюансов. И это один из них. Ты погружаешь игрока в коллектив. Это не значит, что он будет со всеми дружить, но он будет со всеми общаться. А если он не будет учить язык, то он будет один. Эта коммуникация очень важна.
«Контракт с «Пафосом» закончился, но мы на контакте с руководством. Поставили многоточие в наших отношениях»
– После увольнения Дмитрия Михайленко был ли риск, что с вами тоже могут попрощаться?
– Меня приглашал клуб. Если бы я шел с Димой, то я бы с ним вместе ушел. Дима все прекрасно понимал, ни в коем случае не обиделся. Он понимал, что меня приглашали до него.
– Сменивший его Константайн уже ведь работал в клубе?
– Да, его брали на должность спортивного директора, но пришлось по ходу сезона стать тренером.
– С вами обсуждали возможность полноценно принять команду с нового сезона?
– Нет. Я занимался тем, чем занимался. Сейчас таких разговоров тоже не было.
– Вы готовы принять команду в роли главного, если будет предложение?
– Да, я готов к этому.
– Сейчас вы в каких отношениях с «Пафосом»?
– После сезона у меня закончился контракт.
– Были какие-то обсуждения о будущем?
– Переговоров не было, но мы пообщались, каждый высказал свои пожелания. Договорились поддерживать контакт, можно сказать, что мы поставили многоточие в наших отношениях.
Мне было приятно, что клуб всегда интересовался, чего я хочу. Не было такого, что у меня закончился контракт и я уехал. Коммуникация с руководством есть. Поэтому мы поговорили и расстались. Уверен, мы продолжим общаться, даже если я в итоге не останусь в клубе.
– Вы общались с владельцем «Пафоса» Сергеем Ломакиным?
– К сожалению, пообщаться с ним не получилось. Мы с ним коротко поговорили однажды по Zoom, когда я ещё не подписал контракт. Это был короткий разговор ознакомительного характера. Из-за пандемии мы не могли больше нигде пересечься, но я бы хотел с ним поговорить о футболе.
Видно, что он хочет, чтобы его клубы доминировали в чемпионатах. С «Ригой» он добился этого, но надо, чтобы доминирование стабилизировалось, чтобы клуб пробился как можно дальше в Лиге Чемпионов. С «Пафосом» все в процессе, пока клуб ни разу не попал в топ-6. Ломакин – человек амбициозный, но он не хочет покупать чемпионство. На Валакари, к примеру, есть большой спрос в Европе. Посмотрим, где он окажется после Евро.
– Между «Ригой» и «Пафосом» связь ощущается?
– Да. К нам по ходу сезона приехал из «Риги» Стефан Панич. Эта важная часть футбольной империи Ломакина и его партнёров, потому что клубы, ничего не теряя, могут усиливать друг друга.
– Вы как для себя оцениваете этот опыт?
– Был бы сверхуспешным, если бы я лучше выучил английский. Можно сказать, что я удовлетворен тем, что получил. Важно, что я не разочарован. Получил много полезной информации, которую могу в будущем использовать.