Карьера Вячеслава Даева взлетела к 29 годам – бронза Высшей лиги с «Торпедо», дебют в сборной России, выбор между ЦСКА и «Спартаком» и поездка на ЧМ-2002. Сейчас бывший защитник национальной команды работает в академии московского «Торпедо». За его плечами работа со сборными России 1992 и 1997 годов рождения и почти шесть лет в системе московского «Локомотива».
Получить бонус для ставок до 20 000В большом интервью Metaratings.ru уроженец Тулы, поигравший от Самары до Калининграда, рассказал:
- каким был футбол в самом западном регионе России 25 лет назад;
- как болельщики выбирали, за какое из двух «Торпедо» болеть;
- как начинались карьеры Игоря Семшова и Константина Зырянова;
- как крик в матче против «Анжи» помог завоевать бронзовые медали;
- почему предпочёл «Спартаку» Романцева ЦСКА Газзаева;
- как начинал 2002-й капитаном в ЦСКА, а спустя несколько месяцев уже не попадал в заявку;
- почему вспоминает ЧМ-2002 с большим разочарованием.
«Мой дебют за «Балтику» выдался на победу против «Спартака». Люди с высокими чинами заходили в раздевалку и поздравляли»
– Вы провели дебютный сезон в Высшей лиге в составе самарских «Крыльев Советов». Вы говорили, что для вас это был один из сложнейших этапов карьеры. Почему?
– Это был мой первый сезон в большом футболе. Я пришел со Второй лиги, где был совсем другой уровень. В Высшей лиге все стало гораздо быстрее и сложнее. Я допускал много ошибок, переживал, но быстро учился на них, благодаря чему смог быстрее адаптироваться. В дальнейшем мне стало гораздо легче выступать на таком уровне.
– В 1996 году вы попали в «Балтику», в составе которой три сезона играли в Высшей лиге и даже выходили в Кубок Интертото. Вспоминая ту команду, с какими фамилиями у вас приходят первые ассоциации?
– В команде были собраны футболисты хорошего уровня, мы отлично выступали. Многие ребята после этого играли в топовых командах: Василий Баранов, братья Аджинджалы, Андрей Малай, Виктор Навоченко. Как раз с ними приходят первые ассоциации.
– Сейчас для «Балтики» созданы отличные условия: у команды роскошный стадион, на матчи ходят болельщики. Каким был футбол в Калининграде во второй половине 1990-х?
– Все было то же самое. В моем понимании стадион был хоть и старый, но уютненький. На трибунах всегда был аншлаг, люди обожали футбол. Скорее всего, большой интерес возник из-за того, что «Балтика» впервые вышла в Высшую лигу и мы показывали неплохой футбол. Мне очень приятно вспоминать те времена.
Квиз:
– Вы играли вместе с Василием Барановым, который впоследствии стал четырехкратным чемпионом России в составе «Спартака». Каким он был тогда?
– Как футболист он выделялся, был безоговорочным лидером команды. Наверное, из-за этого Васю и забрали в «Спартак», где он сразу же проявил себя. Как человек – компанейский парень. Мы с ребятами достаточно много времени проводили вместе, встречались с семьями. У нас была дружная команда.
– Слышал, что в честь братьев Аджинджалов болельщики даже называли своих домашних питомцев. Какими были Руслан и Беслан?
– О домашних питомцах я не слышал, но они пользовались большой популярностью в Калининграде и были на первых ролях в команде. Они тоже компанейские ребята. Вообще все игроки «Балтики» были позитивные, мы друг с другом хорошо ладили.
– Правда, что после победы над «Спартаком» (1:0) в раздевалку зашел губернатор Юрий Маточкин и сказал: «Два дня можете делать в городе все, что угодно. Все разрешаю»?
– Да ну, бросьте. Такого не было. Может, губернатор и заходил, но я уже не помню, потому что был под большим впечатлением. Это был мой первый матч за «Балтику», и мы обыграли «Спартак» – безоговорочного лидера чемпионата на тот момент. Люди с высокими чинами заходили, поздравляли, но ничего более.
– Дмитрий Силин рассказывал: «Когда останавливает гаишник и узнает, что я Силин, штраф не берет». Даже дочка спрашивает: «Папа, а почему он тебя не оштрафовал?». Я отвечаю: «Узнал, наверное». У вас были подобные истории?
– Да-да. Тогда мы были достаточно популярны в городе. Нас узнавали полицейские, могли пожурить. Просили больше не нарушать правила дорожного движения. В Калининграде нас любили и уважали.
«Надеялся, что «Балтика» вернётся раньше в Высший дивизион, но стоит учитывать и финансовое состояние команды»
– Вы играли в одной команде с Александром Помазуном. Сейчас его сын Илья выступает за «Урал» и сборную России. Как считаете, сыну уже удалось превзойти успехи отца?
– Я не силен во вратарском деле, потому что это другая специфика. Илья уже достаточно себя зарекомендовал, он отлично себя проявляет. Думаю, его ждет хорошее будущее.
– Ваш дебют в еврокубках состоялся именно в составе «Балтики». В 1998 году команда Леонида Ткаченко прошла болгарский «Спартак» из Варны, словацкую «Дуклу» из Тренчина, но споткнулась о сербскую «Войводину» из Нови-Сада. Как это было? Какие были впечатления от европейских поездок?
– Это все было в новинку, потому что Кубок Интертото проходил первый или второй год. Он как раз попал на тот период, когда у нас были проблемы в чемпионате России, которые мы не смогли решить, и вылетели. Приходилось играть на два фронта. Немного разбазарили свои силы. У нас особо не было времени на экскурсии и прогулки. Мы прилетали, тренировались, на следующий день играли и улетали обратно. Тогда только начинались поездки в Европу, для меня было интересно посетить те страны, в которых в советское время побывать было невозможно. Конечно, магнитики и брелки мы покупали.
– В этом сезоне «Балтика» вернулась в элитный дивизион спустя 25 лет. Вы застали вылет команды в 1998 году. В решающем матче против «Зенита» вы забили Березовскому с 30 метров. При каких обстоятельствах Калининград прощался с большим футболом?
– Это достаточно тяжелые воспоминания. Тогда у нас была хорошая команда, хороший город... Мы начали чемпионат неплохо, в какой-то период даже были на четвертом месте. Потом что-то рассыпалось. Трудно сказать почему. Один за одним последовали поражения. Мы пытались выкарабкаться, но было очень тяжело.
– Могли представить, что возвращение затянется на 25 лет?
– Надеялся, что команда вернется раньше, но стоит учитывать еще и финансовое состояние команды: как помогают область и спонсоры. Все ведь зависит от этого.
– Следите ли сейчас за командой Сергея Игнашевича?
– Слежу не так часто, но вижу результаты команды. Думаю, что «Балтика» достойна остаться в РПЛ. Есть хорошие игры, но иногда случаются ошибки, где-то не везет. Но все же команда должна сохранить прописку в чемпионате.
«В «бронзовом» матче против «Анжи» я увидел, что мяч попал в руку, и закричал. Не мог поверить, что судья поставит пенальти»
– Как у вас появился вариант с «Торпедо» в 1999 году?
– В конце сезона ко мне подошел селекционер, спросил о моем желании остаться в Высшей лиге. Я как раз не хотел в Первую лигу, ни разу там не играл. Я посчитал, что готов играть в московской команде, и согласился перейти в «Торпедо».
– Вы родом из Тулы, которая находится недалеко от Москвы. После перехода в «Торпедо» столица смогла еще чем-то удивить?
– Нет, я ведь до этого четыре года играл в Высшей лиге и много раз приезжал в Москву. Я был готов к жизни в столице не только морально, но и физически. В «Торпедо» я чувствовал себя в своей тарелке.
– В то время одно из самых популярных спортивных сообществ разделилось на две части: «Торпедо» и «Торпедо-ЗИЛ», ставший впоследствии ФК «Москва». Как это происходило тогда? На чьей стороне была болельщицкая симпатия?
– Честно говоря, для меня это было непонятно. Была команда «Торпедо», которая базировалась в Лужниках – все документы на право обладания брендом были у конкретно этого клуба. У кого-то появились амбиции и была создана вторая команда. Конечно, болельщики разделились на два лагеря. Кому-то хотелось, чтобы осталась та заводская команда. Но времена меняются, заводов больше не было. Нужно было двигаться вперед.
– В 2000 году вы вырвали бронзу у «Анжи». Матч вышел огненным – автозаводцы нанесли 34 удара по воротам (16 в створ), но результат на табло не менялся. Помните развязку той встречи?
– Помню, конечно. Счет 1:1, пошло добавленное время... Я побежал вперед, оказался на фланге, принял передачу и сделал прострел, попав игроку «Анжи» в руку. Я увидел это, закричал. Тогда я не мог поверить, что судья решит поставить пенальти. Надо было иметь мужество, чтобы в важном матче на последних минутах принять такое решение. Этот момент решил судьбу игры и бронзовых медалей.
– Жоанн Дюво – французский легионер «Торпедо» того периода. Французы и сейчас для чемпионата России – редкость, а тогда совсем экзотика. Что это был за футболист?
– Дюво можно было назвать футболистом с большой натяжкой. Он, скорее, был любителем. У его родителей, по-моему, был свой винный бизнес. Парень приехал за экзотикой в незнакомую страну, футбольными навыками совсем не выделялся и не стремился к этому.
«Против Словении в 2001-м я понял, что Грэм Полл мог выбрать любого игрока, но выбрал меня. Это беспредел»
– Константин Зырянов – одна из глыб российского футбола. Вы его застали совсем юным в «Торпедо». Каким запомнили?
– Хороший парень. Он был младше многих ребят, я как раз застал его становление. Зырянов много работал, всегда был на позитиве. С ним было очень хорошо и легко.
– Еще вы застали начало карьеры Игоря Семшова. Что о нем можете сказать?
– С Игорем мы до сих пор друзья, общаемся семьями. В «Торпедо» мы сразу сошлись. Он и его жена Лариса помогли мне освоиться в Москве, в том числе и в бытовом плане. Вообще, он хороший игрок. Сначала ему тяжеловато было выдерживать конкуренцию, но потом он смог себя проявить.
– С «Торпедо» вы дважды выходили в еврокубки, но каждый раз были осечки – сначала против «Лозанны», затем против «Ипсвича». Чем-то интересным те матчи запомнились?
– Нам не повезло с «Ипсвичем». Мы могли их пройти, у нас были отличные моменты, но мы не были готовы к еврокубкам психологически. Мы совершали ошибки, которые на таком уровне не прощаются. Из-за этого, наверное, мы и не смогли пройти дальше – не хватило запаса прочности. К тому же, обе команды в целом были выше нас по уровню.
– Вы стали защитником сборной России в 29 лет. Это предельно сложный путь. У вас есть понимание, почему футбольное признание пришло так поздно?
– У каждого свой путь. Кто-то начинает его в 16-18 лет, попав в сборную и исчезнув в 25. Я же потихонечку пробивался из простой тульской команды и к 29 годам добился своего.
– Ваш дебют в составе сборной России против словенцев омрачило судейство. Судья Грэм Полл выдумал пенальти и подарил Словении ничью.
– Угловой удар у наших ворот, прибегает словенский защитник – я его опекаю. Вместе с ним бежим к штрафной, подталкивая друг друга руками. Прибежали к штанге, мяч уже перелетел через ворота. Словенец уже вернулся к себе в оборону, как вдруг раздается свисток. Судья показал на меня и на точку пенальти. Это был шок. Даже после игры все думали, что это Витя Онопко во время верховой борьбы ошибся. Никто ничего не понял.
– Для вас это был дебют, но из-за судьи вы стали антигероем матча не по своей вине. Сильно переживали по этому поводу?
– Переживание было больше из-за того, что мы не смогли добыть победу и сразу попасть на чемпионат мира. Это больше всего меня расстроило. Я понял, что судья мог выбрать любого игрока, но выбрал меня. Беспредел. Европейские судьи называют себя честными, но на деле частенько творят что хотят.
– Будь VAR в вашем эпизоде, судье извиняться бы не пришлось?
– Он бы просто не свистнул на мне. Это было бы смешно. Судью бы, наверное, сразу дисквалифицировали.
Лучшие коэффициенты для ставок на футбол«Можно сказать, что «Спартак» опоздал. Я уже выбрал предложение ЦСКА. Моя позиция устроила Романцева»
– Перед стартом сезона в 2002 году вас в своем составе хотели видеть и Олег Романцев из «Спартака», и Валерий Газзаев, только что возглавивший ЦСКА. При каких обстоятельствах делался выбор?
– Выбор делать даже не пришлось. Мы встретились с Валерием Газзаевым и Евгением Гинером, обсудили все вопросы, после чего я согласился на переход. Уже после этого меня позвали в «Спартак». Я очень растерялся, но отказываться от предложения Газзаева посчитал неуместным. Скажу откровенно, я больше хотел в ЦСКА и рассчитывал, что там у меня все получится.
– Ролан Гусев переходил вместе с вами в одно трансферное окно. Он рассказывал, что при переговорах Гинер показал ему список игроков, которых клуб хочет приобрести, после чего Гусев сразу согласился на контракт. В вашем случае было что-то подобное?
– Про игроков мне ничего не рассказывали, а просто сообщили, что будет много молодых, амбициозных и перспективных игроков. Моя роль заключалась в том, чтобы стать им старшим товарищем, таким дядькой и помочь освоиться.
– Евгения Гинера называют одним из лучших футбольных руководителей. Чем он вам запомнился?
– Я считаю, что Евгений Леннорович – лучший футбольный президент и руководитель. Недаром при нем команда взяла европейский кубок. В основном мы общались с ним по рабочим вопросам. При мне Гинер всегда выполнял все обещанные финансовые условия, был авторитетом непререкаемым и человеком слова.
– Ролан Гусев был основным игроком сборной России в отборе к ЧМ, но после отказа переходить из «Динамо» в «Спартак», Романцев затаил на него обиду и не взял на ЧМ в Японию и Корею. Вы при схожих обстоятельствах попали в заявку сборной. У вас есть объяснение, почему Романцев для вас сделал исключение?
– Не знаю, как было у Гусева, но после моего согласия на переход в ЦСКА я переговорил с представителем «Спартака» и объяснил свою позицию, что я уже дал согласие и что-то менять будет неправильно. Можно сказать, что «Спартак» опоздал. Я объяснил свою позицию, и она устроила Романцева.
– Вы застали зимнюю предсезонку с Валерием Газзаевым. Правда, что он готовил не футболистов, а спецназовцев, настолько тяжелые нагрузки были?
– Да, нагрузки были очень тяжёлыми. Для меня они были очень непривычными после «Торпедо». Тем более мне было 30 лет, постоянно требовалось бегать, носиться. Я не скажу, что это какая-то неправильная тренировочная нагрузка. Просто она мне не зашла, из-за чего я и не смог себя должным образом зарекомендовать себя в ЦСКА. Те же Березуцкие и другие молодые ребята гораздо легче переносили такие нагрузки, чем я. В «Торпедо» у меня такой нагрузки не было, и я всегда свежий выходил на игру.
– Вы упомянули братьев Березуцких. Когда вы пришли в ЦСКА, их футбольный путь только начинался. Правда, что в то время даже одноклубники их считали деревянными? Были удивлены, что им удалось вырасти в футболистов топ-уровня?
– Я никогда не считал братьев Березуцких брёвнами и не согласен с теми, кто как-то оскорблял или глумился над ними в то время. Это хорошие защитники, которые качественно выполняли свою работу. От защитника в первую очередь требуется надёжность в обороне, что у братьев было всегда и на любом этапе карьеры.
А что касается технического оснащения, то, может быть, братьев сравнивали с игроками европейского топ-уровня? Среди российских игроков – это одни из лучших наших защитников за всё время.
– Дебют Акинфеева состоялся лишь через год в 2003-м, но, может быть, вы с ним где-то пересекались? Может, его подтягивали к тренировкам с основным составом?
– В 2002 году уже под конец сезона Игоря стали подтягивать к тренировкам с основным составом, работал со всеми, но я осенью получил травму и вместо тренировок с основой проходил реабилитацию. С Игорем у нас совсем немного было совместных тренировок.
– Тогда под 35-м номером выступал Руслан Нигматуллин. Его аренда из «Вероны» помогла армейцам провести сильный сезон?
– Мы в ЦСКА не считали тот сезон сильным. Мы заняли второе место, целью было только чемпионство. Мы не были удовлетворены тем, что уступили в «Золотом матче» «Локомотиву». Что касается Нигматуллина, то я бы не сказал, что он как-то повлиял в лучшую или худшую сторону. На уровне, но не так ярко, как Руслан себя проявлял в том же «Локомотиве».
– Это был уже ЦСКА Газзаева и Гинера, но ещё без крутых легионеров уровня Ярошика, Олича, Вагнера и Карвальо. Что это была за команда?
– Это была молодая команда с очень амбициозными футболистами. С наиболее перспективными футболистами лиги. Где-то не хватало уровня, где-то не у всех получилось раскрыться, чтобы стать лучшими. Это уже привнесли высококлассные легионеры, после чего ЦСКА стал гораздо сильнее.
«Перед матчем с Японией нанёс простейший удар – щелчок в приводящей мышце, и я почувствовал, что всё, больше не могу ничего делать»
– В 2002-м вы играли с Андреем Соломатиным за один клуб и сборную. Сейчас Андрей в зоне СВО, поддерживаете его патриотическую позицию? Что помните о нём?
– Поддерживаю, действительно, было неожиданностью, что он вдруг оказался в зоне СВО. Его решение вызывает уважение. Мы не были с ним друзьями, общались крайне мало даже на поле, поэтому мне сложно что-то рассказать о нём.
– От Соломатина хочется перенестись в Японию и Корею. Тогда Олег Романцев объявил состав сборной России из 23 фамилий по «Первому каналу». Помните эмоции, которые испытали, услышав свою?
– Очень обрадовался, потому что понимал, что выбор у тренерского штаба был большой, поэтому до объявления не знал, поеду или нет.
– Чем запомнилась та поездка в Японию и Корею?
– Разочарование. Даже не то, что не удалось сыграть ни минуты, а даже быть полностью нужным команде. Против Туниса я остался в запасе, а перед нашей второй игрой против сборной Японии получил травму на предыгровой тренировке – простейший удар по воротам, щелчок в приводящей мышце и всё. Вроде, ничего не случилось, но я почувствовал, что всё, больше не могу ничего делать. Подошёл к доктору, рассказал про боль, а там уже неизвестно, что подумал тренерский штаб. Может быть, решили, что я испугался выходить на поле.
– Общий результат ЧМ-2002 принято оценивать как провал. Как спустя 20 лет вы вспоминаете то выступление сборной России?
– Я бы не сказал, что это провал. С Японией мы должны были, как минимум, не проиграть. Всё упирается и в судейство, что не поставили очевидный пенальти, с которого мы могли сравнять счёт. С теми же бельгийцами тоже могли не проиграть. Команда ведь была хорошего уровня, сплав опыта и молодости, те же Сычёв и Кержаков. Мы могли добиться большего.
– Какое впечатление произвели Япония и Южная Корея? Андрей Соломатин и Руслан Нигматуллин рассказывали, что после России увидели новый технологичный мир.
– Согласен, что Япония и Южная Корея стали откровением. Мы проезжали в Иокогаме эстакады на уровне 10 этажа, мимо жилых домов. Я такого никогда прежде не видел. Это сейчас у нас в Москве всё то же самое, но тогда даже в гостиницах были всякие прибамбасы, новая аппаратура. Всё это было очень интересно.
– К 2002 году вы, вероятно, подошли на пике: вызов Романцева в сборную России, капитанская повязка и доверие Газзаева в ЦСКА. В какой момент всё пошло не так, из-за чего вы даже не попали в заявку на «Золотой матч» против «Локомотива»?
– Я анализирую тот сезон и понимаю, что не смог себя полностью проявить в ЦСКА. Ключевая причина в том, что я не выдержал нагрузки. Организм не справился и у меня пошли мелкие травмы, которые просто мешали играть. Где-то я пытался терпеть, играть через не могу, затем были и надрывы мышц. Постоянно испытывал дискомфорт на фоне серьёзных нагрузок.
– При каких обстоятельствах уходили из ЦСКА?
– Сейчас уже не помню. Наверное, после отпуска за несколько дней до старта предсезонной подготовки меня вызвал Валерий Георгиевич и сказал, что дальше на меня не рассчитывает. В принципе и я понимал, что второй предсезонной нагрузки в ЦСКА уже не выдержу и даже не буду стараться выдерживать. Так что был не против уйти из команды.
– Не было сожаления, что не остались и не стали частью той команды, которая в 2003-м взяла чемпионство, а в 2005-м Кубок УЕФА?
– Чтобы терпеть – нужно было соответствовать этому уровню, а я уже был на спаде и вряд ли бы соответствовал. Тем более пришли такие ребята, с которыми тяжело было бы как-то конкурировать. Я всё это объективно понимаю и считаю, что всё вышло так, как и должно было получиться.
– Вы провели в ЦСКА год, но очень яркий. Как сейчас относитесь к этому клубу, следите ли за ним, болеете?
– Да. Честно говоря, сейчас мне два клуба близки – это «Торпедо» и ЦСКА. Я слежу за всеми командами, где я играл – и «Балтика», и «Крылья Советов», и «Шинник». Слежу за всеми, смотрю, как клубы развиваются, знаю многих действующих руководителей. ЦСКА тоже остался в сердце.
– Каким был закат карьеры в «Шиннике»? Почему пришлось так рано завершить карьеру?
– Думаю, это всё уже было следствием. Пошли травмы в ЦСКА, продолжились они и в «Шиннике». Вроде бы мелкие, надрыв то бедра, то задней поверхности, то икроножной. Всё это было раз в месяц и так же каждый раз приходилось бороться с этим. Были предложения из Второй лиги, но я уже не хотел, мотивации тренироваться и играть уже не было. Футбол не обманешь, поэтому принял решение завершить карьеру.
Получить кэшбэк со ставок на спорт до 30 000«После окончания контракта с «Торпедо» покойный Константин Сарсания предлагал перейти в «Верону» или «Грассхоппер»
– Был ли к вам интерес из Европы в лучшие годы карьеры?
– После окончания контракта с «Торпедо» в 2001-м у меня была встреча с покойным Константином Сарсанией. Он мне предлагал подписать агентский контракт, после чего у меня был бы вариант перейти в итальянскую «Верону» или швейцарский «Грассхоппер». Сначала заинтересовался, думал: «30 лет уже, почему бы напоследок не съездить в Европу?» А затем пришло предложение от ЦСКА и понял, что лучше остаться дома в Москве.
– Ваша тренерская карьера началась в «Торпедо». При каких обстоятельствах один из величайших клубов страны надолго свалился в бездну низших лиг?
– Многое зависит от высшего руководства «Торпедо». Что-то не сложилось, команда потеряла прописку в РПЛ, что существенным образом сказалось на финансировании. Сразу вернуться обратно не получилось и тогда уже затянуло надолго – Первая, Вторая лига и даже КФК.
– Болельщики «Торпедо» ненавидели Александра Тукманова. Считали злом и искренне радовались, когда у «Торпедо» сменился президент. Заслужил ли он такое отношение в свой адрес и как к нему относитесь вы?
– Я не знаю, заслужил он или нет подобное отношение. У меня с ним тоже отношения не сложились. Говорить о нём ничего не хочу.
– Не секрет, что у «Торпедо» очень радикальные болельщики. Например, они не смогли простить Игнашевичу, что тот, будучи выпускником академии «автозаводцев», выступал за «Локо» и ЦСКА. Какое отношение у болельщиков сейчас к вам, не было ли какого-то недопонимания из-за фанатских предрассудков?
– Вы знаете, я всё-таки не на такой должности работаю в «Торпедо», чтобы болельщики высказывали недовольство. Может быть, будь я главным тренером «Торпедо», то фанаты бы мне высказывали. Сейчас я вернулся в «Торпедо», для меня это дом, здесь я счастлив и получаю удовольствие от работы.
– После «Торпедо» вы ушли работать в РФС и стали тренером юношеской сборной России 1992 года, где выступали Магомед Оздоев, Илья Кутепов, Алексей Никитин. Кто из того поколения считался наиболее перспективным?
– К тем, кого вы назвали, я бы ещё добавил Романа Емельянова из «Урала», тогда он принадлежал донецкому «Шахтёру» и считался очень перспективным. 1992 год тогда достаточно хорошо себя проявил в элитном раунде юношеского Евро, где нам совсем немного не хватило удачи, чтобы занять первое место и отобраться в финальную часть.
– Вы работали также со сборной России 1997 года рождения. Кроме Дмитрия Скопинцева даже сложно кого-то выделить.
– Я не до конца проработал с этой командой. Только стоял у её истоков, набирал первый состав, в нём Дима Скопинцев тоже был. Он и тогда выделялся своей работоспособностью, желанием, серьёзным отношением к делу. Я не удивлён, что он вырос и сейчас играет на высоком уровне в «Динамо».
– После сборной вы около шести лет работали в академии «Локомотива». За этот период сменилось аж 3 президента – Ольга Смородская, Илья Геркус, Василий Кикнадзе. Как менялись условия работы при смене власти в клубе?
– Думаю, больше смена власти сказывалась на условиях работы в основной команде. Я же работал то в академии, то с молодёжной командой, поэтому смена президента никак не влияла.
– Почему приняли решение покинуть «Локомотив»?
– Со мной не продлили контракт. Это было по решению бывшего директора академии «Локомотива» Владимира Кузьмичева.
«В России футболист может выступать исключительно из-за отсутствия конкуренции. Если хотите повышать свой уровень, то надо стремиться в Европу»
– За кем из воспитанников по «Торпедо» и «Локомотиву» сейчас с особым интересом наблюдаете в профессиональном футболе?
– Скажем так, мой воспитанник – это Артём Самсонов, который в прошлом сезоне выступал в составе «Торпедо». Мы с ним часто пересекались, поэтому всегда следил за его карьерой. А так, конечно, слежу за ребятами, с которыми работал в сборной России. Тот же Оздоев, Кутепов, Скопинцев и другие ребята. Всегда интересно, как у них складывается судьба.
– Как в условиях футбольной изоляции сохранить наш футбол, не потерять уровень?
– Уровень снижается, но не думаю, что сильно, потому что и до спортивной изоляции наши результаты становились хуже и хуже, в том числе в еврокубках. Зачастую даже не проходили отборочные этапы. Мне кажется, что надо улучшать свой чемпионат, повышать конкуренцию, ещё хотелось бы иметь побольше команд высокого уровня в РПЛ, чтобы было больше игроков и больше выбора у тренера сборной России.
– Сборная России как явление без официальных турнирных матчей нужна?
– Считаю, что нужна. Это команда, представляющая нашу страну, мы должны о себе заявлять. Правильно, что играются товарищеские игры. Да, не с европейскими сборными, но есть хорошие команды и в других странах мира. Надо договариваться с латиноамериканскими командами. Хорошие матчи были и с Камеруном, и с Кенией.
– Сообщалось, что Россия подписала контракт с Бразилией и уже в 2024 году сможет сыграть с ней. В наших условиях топ-матч?
– В наших условиях любой матч сборной России – уже хорошо. Конечно, с Бразилией очень интересно, как наши себя проявят. Главное – не ударить в грязь лицом, потому что были у нас достаточно неудачные игры с бразильцами, не хотелось бы повторения.
– Когда появились первые разговоры о возможном переходе из УЕФА в Азиатскую конфедерацию, какой была ваша реакция?
– Мне кажется, не надо торопиться. Да, у нас непростые отношения с Европой, но всё проходит и этот непростой период пройдёт. Мы вернёмся в УЕФА и там нам будет лучше.
– Валерий Карпин – подходящий тренер для сборной России? Совмещение с «Ростовом» идет на пользу или во вред?
– Я считаю, что Валерий Карпин – это самая правильная фигура. Всё, что необходимо делать, Карпин выполняет. Если все дисквалификации отменят, то да, придётся отказаться от совмещения, потому что придётся делать выбор, но пока это никак ему не мешает. Карпин выполняет работу на отлично.
– Появились недовольные словами Карпина, что российским футболистам надо уезжать в Европу по примеру Кузяева, Захаряна. Согласны с позицией Валерия Георгиевича?
– Я с ним согласен. Если хороший игрок проявляет себя в европейском клубе, то это уже уровень. В России же футболист может выступать исключительно из-за отсутствия конкуренции. Если хотите повышать свой уровень, то надо стремиться в Европу.
Квиз: