Воспитанник СКА Андрей Алтыбармакян ездил на молодёжный чемпионат мира, забивал победную шайбу в матче звёзд КХЛ, провёл два года в системе «Чикаго Блэкхокс», поиграл за «Сочи» и СКА, а теперь будет поднимать вернувшуюся в КХЛ «Ладу».
В преддверии предсезонного турнира «Кубок Лады», который стартует 11 августа в Тольятти, 25-летний нападающий дал большое интервью Metaratings.ru и рассказал:
- как оттянулся в отпуске и сделал предложение девушке;
- c какими ожиданиями подходит к новому сезону в «Ладе»;
- как привлёк к себе внимание всего магазина в Америке;
- с каким осадком вернулся из США;
- как его брат феерит во Франции.
Сделал предложение девушке в Венеции, отказаться она не могла – за бортом был канал
– Андрей, у вас получилось богатое на события лето. Расскажите, как провели отпуск.
– У меня два года не было возможности никуда слетать, а нынешним летом я наконец оторвался и перезагрузился. Сначала слетал на Филиппины – очень классная страна, прямо открытие для меня. Песок, море чистое – то, что надо после напряженного сезона. Оттуда переместился в Таиланд: на Пхукете встретился с друзьями, которые тоже там отдыхали.
После – полетел домой, в Санкт-Петербург. Занимался домашними делами, начал тренироваться и после двух недель вместе с девушкой полетел к родителям на день рождения. Купил папе билеты в Ереван, где я сам никогда не был, и за что меня очень корили все армянские люди. Но я решил первый полёт в Ереван более тихим сделать, чтобы никто не знал о моём прилете. Не знали и родители: я купил билеты, отправил их им и через пару дней сам прилетел со своей девушкой туда, для них это было сюрпризом.
Мы погостили немного и полетели в Венецию. Сколько смотрел фильм «Турист», всегда хотел побывать в Венеции. Там я сделал предложение своей девушке на кораблике, на что, кроме положительного ответа, ничего другого последовать не могло. За бортом был канал (смеётся).
И после полетели в Париж, где теперь уже жена всегда мечтала побывать. Очень много гуляли в Париже, по 25 тысяч шагов, домой приходили и ноги гудели. Я не любитель только отдыхать или работать – мне нравится совмещать. В Париже нашёл себе очень прикольный зальчик. Кстати, приехали во Францию, когда там были беспорядки. Я не особо волновался, а жена – наоборот, но всё обошлось. После этого полетели обратно в Питер, а оттуда быстро в Тольятти.
– Как вам островная экзотика, когда повсюду живность?
– В Таиланде жили в отеле, где природа-природой. Тихо, хорошо, спокойно, но как-то приехали вечером в отель, а там ящерица выползает. Жена, конечно же, испугалась, визги на весь отель, но ей сразу сказали, чтобы не боялась – ящерица здесь живёт. «Какого фига она здесь живёт?!» – спрашивала жена (смеётся). Но мне всё понравилось: когда прилетели, было ощущение, словно в отеле кроме нас никого и нет.
– Как пришли к идее с предложением? Не думали сделать это в Париже?
– В Париже было бы банально, мне кажется (улыбается). У меня всё стандартно – обещанного три года ждут. В этом году никаких сомнений не было, что я сделаю предложение, но хотелось сделать это красиво. И моей мечтой было съездить в Венецию, где я совместил поездку с предложением.
– Как выстраивали микроцикл тренировок, учитывая такое насыщенное лето?
– Я находился в хорошей форме по окончании сезона: нас усиленно тренировали, никаких проблем с физической формой не было. После окончания сезона, через недельки полторы, уже полетел отдыхать. Провёл спокойный отдых, отошёл от всех нагрузок, покупался в море.
По возвращении в Питер, пока оставался в СКА, тренировался в «Хоккейном городе». Там все условия: круглосуточно предоставляется лёд, в тренажёрном зале занимался. Поддерживал форму, так как намечал, что ещё полечу куда-нибудь. Вот и получается, что микроцикл был по типу двух недель тренировок – двух недель отпуска. Мне это понравилось.
– Учитывали, что в «Ладе» сборы начинаются рано – в десятых числах июля?
– Вообще нет, так как я не знал, где буду проходить сборы.
– Следите за питанием во время отпуска?
– Если ещё и на отдыхе следить за питанием, не говоря уже про сезон, можно офигеть. Есть, конечно, такие спортсмены, но во время отдыха не особо слежу. Как показывают сборы, я подошёл к ним в хорошей форме.
– Употребляете сахар? Сейчас в спорте к нему относятся очень критически.
– Смотрю, такая интересная тема у нас – питание (смеётся). Шоколадки я давно перестал есть, на дне рождения могу тортик съесть. Хотя вчера был день рождения у нашего друга, стояли торт и арбуз – я арбузик съел. Если организм попросит – я дам. А чай без сахара пью уже лет пять, кофе убрал от себя, колу не пью. У меня никогда не было зависимости от сахара.
«Я бы не назвал себя сбитым лётчиком»
– Как восприняли переход в «Ладу» в межсезонье?
– Нормально, спокойно. Я рад, что наша хоккейная геопозиция расширяется. Дай бог, чтобы все клубы, которые вышли из КХЛ, вернулись назад. Очень прикольно, что я перешёл в «Ладу»: хороший город, стадион, который сейчас немного переделывают. Ощущение, как будто «Лада» и не уходила из КХЛ. Видно, что в клубе подготовились к возвращению. Постараемся доказать, что «Лада» заслуживает места в КХЛ.
– Читали о своём переходе в СМИ или телеграм-каналах?
– Блин, ну, читал! Всё по классике – сначала хейт, затем смирение. Мне написало много людей со словами благодарности. Не думал, что в родном Питере меня знает так много людей. А «Лада» хочет заявить о себе в первый же сезон.
– Что скажете хейтерам, считающим, что «Лада» – это команда сбитых лётчиков?
– Я бы себя не назвал сбитым лётчиком (смеётся). Я думаю, нормальная команда соберётся, ещё во время сезона придут хорошие ребята. Сейчас собраны крепкие хоккеисты, которые не прочь сделать «Ладу» топовой командой.
– Готовы выйти на роль лидера?
– Мне кажется, что в «Сочи» я доказал свою готовность и способен делать это в каждом клубе. Никакого нагнетания нет, все работают – и это даст свои плоды.
– Почему решили выбрать 84-й номер?
– 98-й я решил оставить за Питером. Крайний сезон в Америке я играл под 84-м: мне его там дали, и он стал мне импонировать. У меня номера по городам исчисляются: в «Сочи» был 93-й, как и их регион. В Питере – 98-й, а в Тольятти хотелось вернуть 84-й, так как хорошее время провёл под ним в Америке.
– Тяжело ментально меняться в статусном плане, учитывая, что вы уже не игрок, подающий надежды?
– Везде, где я играл, старался тянуть ребят за собой, быть лидером. Я не ощущаю свой возраст и в 20 лет перестал считать себя молодым. Сейчас много молодёжи. В наше время не было столько возможностей, сколько дают им. Чтобы из МХЛ попасть в КХЛ – такого, мне кажется, у нас не было. Я стараюсь доказывать свою состоятельность и надеюсь, что в раздевалке никто ничего дурного не говорит. По крайней мере, в лицо.
– Удалось понять, какой главный тренер Олег Браташ?
– С Олегом Владимировичем мы знакомы очень давно. Он был на Молодёжном чемпионате мира в 2017 году, а также руководил олимпийской сборной. Есть понимание, что мы будем делать и к чему стремиться.
– На клубном уровне Олег Владимирович давно не тренировал. Чувствуется, что его тренировочный процесс отличается от тренировок специалистов, которые ежегодно в работе?
– Мне кажется, что человек, который уже 50 лет в хоккее, не перестаёт тренировать. Тренировочный процесс везде отличается, хотя, слава богу, я не так много клубов прошёл. Обычные сборы, в которых я не заметил каких-то нововведений.
– Правда, что Сергей Шумаков лучший на тестах?
– Серёжа вообще лучший! (улыбается) Сейчас идёт серьёзная нагрузка на нас. Видно, кто готов, а кто отстаёт. Мы с Серёгой в паре работаем и подбадриваем друг друга.
«Зашёл в магазин в куртке «Россия» – и полная тишина, все смотрят только на меня»
– В 2020 году вы перешли в систему «Чикаго», в фарм-клуб «Рокфорд Айсхогс». Как принимали решение об отъезде?
– Не парился из-за времени, когда нужно ехать. Было бы всё было спокойнее – прилетел бы в Штаты уже в августе. Но коронавирус затянулся, вследствие чего прилетел только в декабре. Это сыграло немаловажную роль: повсюду ограничения, никто не хочет рисковать, потому что сезон и так укороченный. Поэтому в клубе отошли немного от своей долгосрочной концепции развития.
Съездил, остался доволен, получил отличный опыт. Познакомился там с ребятами, с которыми до сих пор на связи. Будь другое время, более спокойное, возможно, всё сложилось бы иначе.
– Говорили, что у многих возникали проблемы с визами и прочие бытовые трудности…
– Мне повезло, что я в начале лета подписал контракт и мне сразу сделали визу. Но были и другие проблемы: постоянные тесты, из-за чего отменяли игры не только в НХЛ, но и в АХЛ. Скомканный сезон получился у всех, даже на следующий год это отложило свой отпечаток.
– Проблем с языком не возникало?
– Немного занимался английским, но не сказать, что серьёзно. Пык-мык мог сказать. Там я встретил одного канадца, Джона Кенневилля – его дядя или дед был тренером «Чикаго», который три Кубка Стэнли выиграл.
Позитивный парень, с которым мы частенько оставались после тренировок или игр, он включал мне песни с ютуба с субтитрами. Объяснял значение, прочие вещи – это было весело и смешно, потому что английский я быстро выучил. Ребята спрашивали, русский ли я. За шесть месяцев выучить английский! Я парень не стеснительный: главное – разговаривать. Ребята будут поправлять, так научишься быстрее понимать.
– Вам легко удалось адаптироваться под их менталитет?
– Да. Разные нации и разный менталитет – это нормально. Там очень многонациональная страна, можно в разных местах услышать разный английский. Со всего шарика люди там живут и развивают свои поселения. Все понимают друг друга и осознают, что есть общественные нормы, которые надо выполнять. Я не скрываю, что мне российский менталитет и наши понятия ближе. Я также бывал в Китае. Если ты куда-либо приезжаешь, то надо привыкать.
– Вы достаточно общительный парень, что подмечают и партнёры по площадке. Помогает ли вам это подстраиваться под любой стиль человека?
– 100%. Я открытый человек, по жизни это помогает. Если об этом говорят, значит, так оно и есть.
– Случались неловкие моменты
– Гулял там в куртке «Россия», которые нам выдали на МЧМ-2017. Забрёл не туда, зашёл в магазин за водичкой. Захожу в этой красной куртке – и полная тишина, все смотрят только на меня. Думаю – ладно, пойду в другой магазин! (смеётся) Стрёмновато чутка было.
Вообще, подходили, интересовались, как дела. Видел болельщиков с моими майками – классное время было.
– Как прошёл для вас ужин новичка?
– У нас не было хорошего ужина новичка, из-за коронавируса практически всё было закрыто или запрещено. По этой причине не было чего-то яркого, как, например, у того же Миши Мальцева в «Колорадо». Посидели, посмеялись, всякие шутки ещё неделю ходили по раздевалке. Тренеры знали об ужине, всё спокойно было.
Мы здорово собирались у капитана – Гаррета Митчелла. Был момент, когда он сыграл 500-й матч. У нас в команде играл Бретт Коннолли, который с «Вашингтоном» выиграл Кубок Стэнли. Он забрал Гаррета после матча, и мы собрались со всей командой, жёнами, детьми у него дома. Накрыли поляну и стали ждать Гаррета. И вот он заходит, мы устраиваем ему сюрприз. Все поздравили его: посидели, посмеялись, отметили его 500-ю игру. Как-то так и собирались в Рокфорде.
В основном на выезде выбирались куда-нибудь развеяться. Например, на НБА. Помню, поехали в Кливленд, а там хоккейную площадку собирают за 15 часов после матчей НБА. Заходим в раздевалку, чтобы баул занести, разложиться, а там баскетболисты потихоньку выходят. И вот заходим, а оттуда Леброн Джеймс выходит. Ну, и началось: я там сижу, нет – я! (смеётся)
«На второй год уже с Патриком Кейном сидишь в раздевалке, свободно себя чувствуешь»
– Были шокированы или удивлены тренировочным лагерем «Чикаго»?
– Конечно, был вау-эффект. Я приехал на тренировочную базу, после чего нас отвезли на основную арену. Когда вышел в центр арены, смотрю на трибуны – это очень круто, такой историей пропитана повсюду. Потом уже приспособился, на арену приходишь как домой – в тапочках.
Меня удивило, что у них всё в порядке с экипировкой. Всё, что хочешь, когда хочешь – главное играй, а об остальном вообще не думай. Моё дело – играть, остальных – собрать меня.
– Как вам Рокфорд?
– Супермаленький город. Я потому и удивлялся, что там люди ходят в майках с моей фамилией. В Рокфорде маловато многоэтажек, небольшие домики у всех. Главное – чтобы у тебя дома было уютно, и чтобы народ ходил смотреть на тебя. В первый год из-за коронавируса не всегда был народ, а во второй уже постоянно ходили, фигачили в барабаны.
– Пересекались в лагере с хоккеистами, о которых не подумали бы, что это будущая звезда?
– Я даже дрался с ребятами, которые сейчас играют в НХЛ. Никак не думал, что в «Чикаго» столько талантливых ребят, и они до сих пор не играют в НХЛ. В других клубах подпускают молодёжь, хотя мы их обыгрывали на уровне АХЛ.
Я был рад, что уехал из «Чикаго». В АХЛ уже не осталось никого из тех, с кем я играл. Во второй мой сезон в клубе произошёл секс-скандал: кого-то сняли с должности, кого-то убрали – получилась полностью новая команда. Как показало время, правильно решил вернуться в Россию.
– Обсуждали с «Чикаго» условия приезда? Например, что хотели претендовать на попадание в первую команду?
– Конечно, только это и обсуждали, иначе смысл мне туда ехать просто так? Я рассчитывал на это. После того, как меня выбрали на драфте, я летом прилетал потренироваться у них, они мне всё показали. Тогда я ещё не знал, когда приеду, но они дают долгосрочные контракты. Говорили, что в их системе получится больше, чем в России. Но складывалось всё не лучшим путём, как ранее говорил.
– Удалось адаптироваться к североамериканскому хоккею?
– 100%. Чем дольше я там был, тем легче мне игралось и жилось. Никаких сомнений не было, что я адаптировался. Тренеры говорили, что хотели бы, чтобы я остался, но я приводил аргументы о нежелании играть в АХЛ. Они относились к этому с пониманием.
– Выходит, стало легче на второй год в Америке?
– Да. В первый год, когда приехал, все в масках, никого не узнаёшь, не понимаешь, что делать и куда идти. На второй год уже спокойно: привет, как дела. С Патриком Кейном сидишь в раздевалке, свободно себя чувствуешь. Причём во второй год меня держали до последнего в тренировочном лагере: всё думал, оставят меня или нет. Но затем пять человек на односторонних контрактах спустили в АХЛ, много конкуренции было, но я справился.
– Были упражнения в Северной Америке, которые удивляли?
– Не сказал бы. Возможно, чуть переделанные были, а так акцент такой же, как у нас. Единственное, что мне понравилось – в Чикаго было два льда, расположенные в пяти метрах друг от друга. У нас в России бывает, что снега немерено лежит, надо всё очищать, но говорят о его полной готовности.
В США ты покатался полчаса – и прямо в форме переходил на другой лёд, полностью готовый. И вот мы по 20 минут катались, переходили с одного льда на другой, который параллельно очищали и подготавливали.
«Не хотелось возвращаться без дебюта в НХЛ»
– В какой момент поняли, что необходимо возвращаться в Россию из Америки?
– Не сказать, чтобы понимал, но чуть-чуть меня поторапливали с этим решением. Сборы в «Сочи» начинались 10 июля, а я прилетел в Россию 27-28 мая. То есть, был месяц, чтобы уладить все дела. Я год не был дома: побывал в Санкт-Петербурге, успел съездить в Москву на турнир «3 на 3» и, можно сказать, уже надо было ехать в Сочи.
– Хотелось вернуться сюда или остаться там?
– На самом деле, я соскучился по России, но не хотелось возвращаться домой без дебюта в НХЛ. Если бы это произошло, я вообще ни о чём бы не жалел. Я и сейчас, конечно, не жалею, но остаётся небольшой осадок. Есть такое слово, как удача – её можно по-разному интерпретировать.
– Какие были варианты возвращения. Только «Сочи»?
– Не только. Было несколько предложений, но права оставались у СКА. В ходе переговоров окончательный выбор пал на «Сочи», где для меня видели конкретную задачу, которую я исполнял. Да и мне хотелось вернуться в клуб, который мне знаком. Я не любитель прыгать по клубам. Хорошо, когда знаешь своих ребят, команду, которая не меняется. Хоть я и общительный парень, люблю знакомиться с новыми людьми, но больше нравится проходить путь со знакомыми личностями.
– Возвращение в СКА перед дедлайном пошло в плюс?
– Здесь, наверное, палка о двух концах. В «Сочи» прогрессировал, в СКА, грубо говоря, в других моментах развивался. Тренировочный процесс в Питере посерьёзнее. И я, к тому же, вернулся в родные стены, домой. Плохого ничего о своём возвращении я сказать не могу.
– В «Сочи» вы были артистичной личностью. Как приходили к этим медиарешениям?
– И до отъезда за океан, когда катался на ВАЗ-2114, и в прошлом году, пресс-атташе хорошо работал. У нас были обсуждения, что мне нравилось. Они придумали идею с клюшкой-шашлыком, хотя я не понимал, как это можно реализовать. Моя работа – реализовывать, у ребят – помогать с рекламной частью. В этом их заслуга, за что им спасибо. Я знаю, что в перерыве матча «Рейнджерс» – «Нью-Джерси» показывали мой буллит с этой клюшкой.
– Не расслабляет в «Сочи» курортная обстановка?
– Посмотрите на Тампу или Флориду – курортные города, где постоянно солнце. Ребята играют в финале Кубка Стэнли, побеждают. Просто необходимо знать, для чего ты находишься в этом городе. Я особо не купался в море. В октябре, может быть, когда никого особо уже не было и море было почище.
«Рубка у брательника во Франции происходит конкретная»
– В 2017 году молодёжная сборная России проиграла американцам в четвертьфинале. Помните, как складывался тот матч?
– Моя больная тема… Наш 98-й год не съездил на юниорский чемпионат мира, что наложило свой отпечаток на наше выступление. Был амбициозный проект у Виталия Прохорова: шикарные условия в Новогорске, все ребята целый год жили одной мечтой, чтобы сыграть на ЮЧМ. Я уверен, что мы бы победили там.
Не хочется ничего говорить и никого обвинять, столько лет наша сборная была в призах. У меня была мечта, связанная с МЧМ, но мы проиграли. Без поражений нет побед, что поделать.
Не буду даже вспоминать то поражение. Игра так сложилась, что мы сравняли, были на подъёме, но хоккей – игра эмоциональная. Пару раз пык-мык – и всё.
– Как Валерий Брагин отреагировал на поражение?
– Да никак, молча. Не помню даже, что сказал – всё как в тумане было. Полное опустошение. Не помню, что происходило после матча.
– Вы поработали со многими тренерами. Был специалист, который заложил наибольший фундамент?
– Не хотелось бы никого обижать, но самые главные тренеры – это из детства. У меня они были хорошими, каждый давал что-то годное. В СДЮСШОР, в МХЛ Сергей Яровой с Максимом Кузнецовым отлично работали, а также Павел Тихомиров, который до сих пор тренирует детей и хочет дальше этим заниматься. Ни одного мата от него не слышал, он даёт развиваться всем детям. О ком ещё хочется сказать – Пётр Ильич Воробьёв. Скала, которая давно отошла от дел, но о нём не забываешь. Мировая фигура нашего хоккея.
– Сильно отличается российская тренерская школа от североамериканской?
– Сборы только отличаются. У нас хоккей стал динамичным, отличий мало от североамериканцев. Сейчас у нас меняются площадки, вместе с этим меняется тактика. Всё упирается в профессионализм игрока – его чутье и видение площадки. Мне кажется, мы идём в правильном направлении.
– Во Франции у вас играет родной брат – Илья. Как у него обстоят дела?
– Мы с брательником постоянно на связи. Чем старше становимся, тем сильнее крепчает наша братская любовь. У него много событий произошло в жизни – он и заканчивал с хоккеем, и давал опять надежды на продолжение карьеры. В прошлом сезоне ему предложили поиграть во Франции – он согласился. Стал лучшим бомбардиром, снайпером команды, болельщики скандируют его имя – я был в шоке (улыбается).
С командой он должен перейти во вторую лигу, ещё и у тренера жена русская. Она ему помогает там в разных моментах. Важно оказаться в нужное время в нужном месте. Илья играет там с горящими глазами, он молодчик, я горжусь им.
– Он рассказывал какую-нибудь дичь из французского хоккея?
– Рубка у них происходит конкретная. Некоторые в масках специально катаются, потому что могут нахреначить – без зубов останешься. Переезды у них лайтовые – два-три часа и на месте. Некоторые ребята там совмещают хоккей с основной работой – как ист-кост в Америке.
– Хватает ли денег на жизнь, учитывая, что хоккей там не так развит?
– Хватает, иначе бы не занимался им. Успевает даже откладывать.В этом году ему подняли зарплату. Надо было показать, что ты стоишь своих денег.
– Илья планирует возвращаться в большой хоккей?
– Планирует, посмотрим, получится ли. Вопрос времени и желания всех заинтересованных сторон.
Мне говорят, что сейчас игра начнётся, а я полетел на машине к одному дядьке менять клюшки
– Блиц! Если бы не хоккей, чем бы занимались?
– В актёры пошёл бы или в бизнес.
– В какое направление бизнес-сферы?
– Любое. Нравится руководить (смеётся).
– Составьте свою символическую пятёрку.
– Это тяжело. Я выделю двоих людей, в которых не верят, как и в меня – Алексей Мельничук и Михаил Мальцев.
– Немногие поняли решение Мальцева остаться в НХЛ…
– Он попал в «Колорадо», где маловато шансов было попасть в первую команду. Хотя в «Нью-Джерси» он провёл хороший отрезок. Миша хочет попытаться – это восхищает и заставляет его уважать за борьбу. Мы на связи с ним постоянно, летом всегда вместе. Его решение остаться – удачи ему в этом.
– Как можете описать себя как игрока?
– Сложно самого себя описать. Мне всю жизнь нравились два игрока – Александр Радулов и Евгений Кузнецов.
– Какой вспомните неловкий или драматичный момент в карьере?
– В МХЛ перед матчем идёт сухая разминка. Выдают клюшки, а я говорю, что не хочу ими играть, давайте я поменяю. Мне говорят: мол, куда – сейчас игра начнётся. Я быстро сел в машину, полетел к одному дядьке менять клюшки. Поменял, лечу в раздевалку, все уже одеты.
Я быстро бегу к технику, чтобы он отпилил клюшку, говорю: «Делай, как хочешь, я после разминки замотаю». Начал мотать, вышел на разминку как не знаю кто, а тренеры не знают об этой ситуации. В итоге сделал дубль этой клюшкой и мы выиграли. Адреналин сильно заскакивал.
– Самая памятная драка и гол в карьере?
– Драка – в АХЛ. Прямо разъехались, знатно помахались. Гол – хочется сыграть за сборную ещё раз на мировой арене, поэтому выберу гол в ворота сборной США в четвертьфинале на МЧМ-2017.
– Первая существенная покупка с хоккейного контракта?
– Квартира.
– Самая неприятная травма в карьере?
– В Америке кисть повредил, было тяжеловато впоследствии играть.
– Самое странное хоккейное упражнение?
– Два в два в углу – это база, которую все «обожают». Вне льда – тест Купера.
– За океаном практикуют тест Купера?
– Не-не, такого не было (улыбается).
– Самый большой штраф, который вам прилетал?
– 300 тысяч рублей, когда уже играл в «Сочи».
– Клуб оплачивал или сами?
– Клуб помог с оплатой. Но мне прислали потом целое СМС, читали лекции.
– Какой худший и лучший матч в карьере?
– Худший – не буду вспоминать. Лучший – с «Локомотивом», когда в овертайме обыграли их в прошлом сезоне.
– Лучший игрок КХЛ в прошедшем сезоне?
– Не хочу обижать друзей из СКА, которые провели очень крутой сезон. Но выберу Владимира Ткачёва из «Авангарда».
– В чём сила хоккея?
– В коллективе, в единстве. Каждый – твой брат и сражается против соперников.
Пройдите квиз и получите бонус для ставок
