«Ак Барс» подписал однолетний контракт со своим воспитанником, голкипером Амиром Мифтаховым. К 22 годам он съездил на два молодежных чемпионата мира, провёл два сезона в КХЛ, пройдя всю казанскую вертикаль, а минувший сезон отыграл в системе топ-клуба НХЛ «Тампа-Бэй Лайтнинг» за команды «Сиракьюз Кранч» (АХЛ) и «Орландо Солар Беарс» (ECHL).
Незадолго до официального возвращения в родной клуб, где он будет конкурировать с Тимуром Биляловым, Мифтахов дал большое интервью Metaratings.ru , в котором рассказал:
- чем отличается североамериканский хоккей от российского;
- почему ECHL – не слабая лига;
- как спустя пару недель хотел уехать домой после выстрела в своё окно;
- что помешало попасть в основную команду «Тампы»;
- собирается ли вернуться в Америку.
«В России после ошибки можешь подумать, что же сейчас будет? А в Америке ясно, что с тобой ничего не будет»
– В 16 лет вы подписали контракт в МХЛ, в 17 – дебютировали в ВХЛ. Как прошли пять-шесть лет с тех пор?
– Время летит незаметно, сейчас кажется, что это было очень давно. Смотришь на молодых ребят и считаешь себя намного взрослее, где-то – мудрее. Как изменился? Думаю, сильный толчок в этом смысле дал прошедший год: я повзрослел психологически, лучше узнал самого себя, лучше стал управлять собой. Когда резко попадаешь в некомфортную зону, нужно с самим собой бороться и контролировать себя, следить за питанием и режимом, принимать правильные решения. Если хочешь жить – быстрее научишься все это делать.
– В плане психологии вы стали более стрессоустойчивым. В чём это проявляется?
– Я стал гораздо проще относиться ко всем вещам. Просто не заморачиваюсь по пустякам. Любая ошибка или поражение – по-другому делаю выводы, не как раньше. Может, этим и отличается хоккей в России и Америке. Высокая ответственность и там, и здесь, но если здесь ты ошибся, то можешь подумать: «Что же сейчас будет?» А там ясно, что с тобой ничего не будет – тебе помогут исправить ошибку. Играешь дальше и вспомнишь о ней только завтра, поговоришь с тренером и, выходя на следующую игру, уже знаешь, как действовать.
– Настолько повлияла североамериканская ментальность? Не душат, позитив…
– Не то что не душат. Везде есть свои плюсы и минусы. Что мне нравится там – каждую тренировку проводил с улыбкой, заряжался от партнеров. Даже если не играю, все равно не расстроен, думаю о том, что потренируюсь, хорошо себя покажу и буду играть следующую игру.
Не думаешь о посторонних вещах, каждый новый день отдаешься полностью. За тобой следят, но вроде и нет. Есть программа, ты ее выполняешь. Решать уже тебе – хочешь делать или нет. Чувствуй себя, учись понимать свой организм.
– Вы сами к этому пришли или какие-то люди повлияли? Психологи, партнеры, функционеры?
– Скорее, это зависит от окружения. Смотришь на ребят, каждый из них – профессионал своего дела в плане подхода к рабочему процессу, к играм и так далее.
– Как изменился хоккей за эти пять лет, пока вы находитесь в профессиональном спорте?
– Лично для меня он изменялся часто за эти пять-шесть лет из-за моих многочисленных переходов – сначала в МХЛ, потом в ВХЛ, где играют мужики, а там уже нужно попадать в КХЛ. Везде свой и разный хоккей. Где-то более скоростной, где-то ребята посильнее, поумнее, бросают точнее. Всегда есть отличия. Когда тебя поднимают – легче перестроиться, потому что нужно добавлять. Когда спускают – ощущаешь, что ты преуспеваешь, нужно сбавить обороты. Чем уровень ниже, тем больше неожиданных, нелепых ошибок.
– Где был наиболее сложный переход?
– Каждый раз по-разному. Из КХЛ в ВХЛ переходишь, ощущаешь, что уровень послабее, скорости ниже. Читаешь игру лучше, но в какой-то момент не сможешь прочитать – и все может кардинально поменяться. По крайней мере, так обстоит дело для вратаря. Из ВХЛ меня спускали на пару матчей в МХЛ – я ощутил сильную разницу. Все-таки это, наверное, детский хоккей. Кажется, в МХЛ больше пространства у ребят, чем в ВХЛ. Ощутил разницу именно тут.
«Чуть не собрал вещи и не улетел из США, когда ко мне в окно попала пуля»
– Как адаптировались в Америке?
– Впечатления остались самые положительные. Первые пару месяцев после приезда не сказал бы, что мне было тяжело, напротив – было вообще хорошо. В плане языка приходилось сложновато, но я быстро учился и старался перестраиваться на английский, чтобы понимать язык как минимум, старался думать на английском.
Приложения тоже использовал, и ребята мне давали советы, как запоминать слова. Не только хоккейные, которые быстрее учатся, но и бытовые. Так что мне всё понравилось сначала. Даже не думал, что так получится и придётся вернуться в Россию, даже мысли не было.
– Как у вас обстоял быт?
– Жил в отеле, клуб оплачивал апартаменты, то есть большую квартиру-студию, где было всё, наверное, кроме духового шкафа. Научился готовить – жизнь заставила. Даже супы варил, бульоны. По рецептам где-то родители подсказывали, где-то сам узнавал через интернет. Был до этого барьер в плане готовки, перешагнул через него, оказалось, тоже могу.
Раньше думал, что никогда не возьму утюг или половник в руки, а оказывается это всё элементарно, несложно, даже интересно. С русскими продуктами в Сиракьюзе были сложности, был один магазин, но я до него так и не доехал.
Машину не снимал вообще, ходил пешком. До арены мне было идти минут семь, лень было куда-то ездить. А вот во Флориде, где был в конце сезона с партнёром по команде Дмитрием Семыкиным, первым делом сразу поехал в русское кафе, взял себе и селёдку с картошкой и под шубой, борщ. Соскучился по нашей кухне, захотелось чего-то родного.
Местная еда? Слава богу, не было ни разу отравления, но в какой-то момент мне эта еда резко надоела, пропал аппетит, поэтому пришлось научиться самому готовить, захотелось домашнего – каши, бульона-лапши, котлет, салатов. А вот сейчас, когда вернулся, хочется того, что ел в Америке – тако и прочую мексиканскую кухню, но пока наслаждаюсь тем, что готовят мне мама, бабушка.
Ещё стал следить за своим сном, появился режим. Днём всегда спал после тренировки, старался в среднем полтора часа поспать. Ночью ложился в 11 и где-то до 8 утра спал, чтобы успеть к 9 на командный сбор. Привык спать под кондиционером. Сначала казалось, что очень холодно, выставлял комнатную температуру в градусах по Фаренгейту 70, по Цельсию где-то 21.
– В Америке вы столкнулись со стрельбой, расскажите, как это было.
– Ко мне в квартиру пуля прилетела в окно. Это было в августе, примерно моя вторая неделя пребывания в Сиракьюзе. Ночью просыпаюсь и слышу выстрелы, как будто за моей стенкой кто-то стреляет. Думал, мне это приснилось. Потом встал, погулял по квартире и обнаружил, что у меня на кухне на двойном стеклопакете прям прострел виден. Пришлось писать хозяину квартиры, он жил в этом же здании. На улице в тот момент уже было много полицейских. Он пришёл с ними, всё зафиксировали, я ещё к тому же нашёл пулю от пистолета.
Было, конечно, не по себе. Позднее мне сказали, что на улице двое прохожих устроили перестрелку. Я в тот момент ночью чуть не собрал вещи и не улетел обратно, позвонил домой родным, рассказал. Меня спросили: «Может вернешься?» Но я в итоге сказал нет, всё нормально. Сейчас уже с юмором это всё вспоминаю.
А вот реально страшно было после сезона, когда мы с ребятами были в кафе. Вдруг человек достал ствол и начал стрелять по людям. Тоже в Сиракьюзе, уже в мае дело было, вечером. Мы сидели снаружи на террасе, а он зашёл внутрь и начал стрелять внутри заведения. Ребята потом мне рассказали, что он просто хотел кого-нибудь убить и всё. В итоге, слава богу, никто не погиб, но были раненые.
Интересные две ситуации, конечно, получились в плане криминала. Хотя все, кто знает Сиракьюз хорошо, в курсе, что это криминальный город.
Ещё одна интересная история была, когда я чуть приболел. Надо было сходить в аптеку за антибиотиком по рецепту. Спросил про адрес, сказали, что пешком идти 10 минут, но добавили, что пешком идти нельзя, потому что могут застрелить в этом районе, так как он на окраине города. При этом сам город-то маленький, всего 150 тысяч населения. В итоге съездил на такси вечером и спокойно забрал лекарство.
«Немного выпить на гольфе или командном ужине с тренерским штабом считалось нормальным»
– Какая-то интересная история, связанная с болельщиками, была?
– Когда первый раз сыграл на ноль, прихожу в раздевалку и смотрю – в моём шкафчике лежат деньги. Оказалось, что это сто долларов от фан-клуба, но я, конечно, очень удивился. Они ещё так красиво всё оформили – конверт, послание написали, поздравили с первой игрой на ноль, пожелали удачи.
– Как с посещаемостью и развлечениями в АХЛ и лиге Ист Коста (ECHL)?
– На фоне, например, ВХЛ, небо и земля. Народ ходит активно, особенно в выходные. Мне даже рассказывали про одного человека, фаната своего клуба из лиги Ист Кост, хотя у него в городе есть и клуб НХЛ. В плане шоу тоже был удивлён, когда в Орландо выносили джакузи и бассейны всякие во время хоккея, ставили у бортов. Люди лежали, смотрели за игрой. Ещё, например, много игровых маек меняется по ходу сезона. Там умеют делать шоу, чтобы люди не только смотрели хоккей, но и хорошо провели время.
Девушки? Был сконцентрирован на хоккее, а в плане отдыха играл с друзьями в онлайн-игры, не более, да и опасно было куда-то ходить. Несколько раз ездили поиграть в гольф, ребята меня тоже научили. Часто общался со словаком Максом Чайковичем. Мы жили по соседству и подружились, ходил к нему в гости. С Максом смотрели фильмы на английском, и это очень помогло мне лучше освоить язык. Он, кстати, классный повар – это у него хобби. Любит фотографировать, что приготовил. Мог и для меня приготовить и вкусно накормить. Делать в городе было особо нечего, поэтому придумывали себе вот такие простые развлечения.
– Как вас тренировали?
– У нас был канадский тренерский штаб. Тренировки в основном короткие, но интенсивные. Тренеры опытные, знали, когда нужно сбавить темп, всячески помогали. В плане доверия, например, помню сыграл одну неудачную игру, когда нас прямо разорвали – и главный тренер мне говорит: «Назови мне свою ошибку при каком-нибудь голе».
Я назвал, а он мне говорит: «Твоих ошибок не было». И ещё добавляет: «Хочешь мы пересмотрим все твои голы и ты попробуешь мне доказать, что ты где-то виноват?»
Выпить с тренерским штабом? Вообще-то алкоголь вредит здоровью. Были моменты, когда мы все вместе могли выпить по одной-две бутылочки пива – это нормально считалось. Например, на выезде для игры в гольф. Или выпить вина на командном ужине. Качество напитков? Не знаю, особо много не пил (улыбается).
«Бывают такие удары, силовые приемы, после которых нет удалений, а в России ты можешь за это получить штраф «5+20» и до конца сезона еще»
– Какие принципиальные различия самого хоккея в России и Северной Америке? Как вам дался переход из российского хоккея в североамериканский, учитывая его нелегкую специфику?
– Есть сильные отличия. На тренировках ощущалось, что ребят просили бросать со всех позиций. Не то чтобы просили, у них такой хоккей идет – они действительно могут бросить и сделать что-то необычное в любой момент. Кажется, можно отдать пас на дальнюю штангу – он просто возьмет и бросит.
– Ну это бросок ради броска или он все-таки должен быть подготовленным?
– Я считаю, что они бросают, рассчитывая именно на гол. Я не полевой игрок, не могу сказать, как они бросают. Но иногда ощущается, что они именно стремятся поразить ворота. Размять вратаря – такого нет. Там забивают абсолютно с любой точки.
Там очень много голов забивается за одну игру. И статистика вратарей кажется намного хуже, чем в России или Европе. Плюс там больше как бросков в целом, так и опасных бросков. Там игроки больше стараются бросать и выходить на добивание. Они это умеют делать – и закапывать шайбу, и нервировать вратаря.
По моим ощущениям, там чуть другой хоккей. Ты можешь проигрывать 0:5, а в конце игры счет будет 6:5 в твою пользу. Взять даже финал Кубка Стэнли: «Тампа» в нескольких раундах плей-офф проигрывала с большим счетом, после чего выходила на следующий матч и выигрывала. Как минимум, в финале так было.
Что мне еще нравится – нет таких частых замен вратаря. Ты играешь и, наверное, поэтому учишься на ошибках. Играешь до сирены и не знаешь, какой будет счет. За первые 10 минут счет может быть 0:3, а во второй половине игры он может быть уже совсем другим и в твою пользу. А поменяли бы вратаря, тому бы ещё три забили – и было бы уже 0:6.
– Есть стереотип, что Северная Америка – это шоу. Кто-то сравнивает даже хоккей с рестлингом – всё красиво, но ощущение, что постановочно. Что можете сказать таким людям, которые любят теории заговора?
– На самом деле, много всякой чуши слышишь. Говорят, что где-то и договорные матчи есть. Я лично еще не видел в спорте ни одного человека, который бы хотел выигрывать не за счет своего труда, а искал бы легкие пути. У каждого человека есть свои амбиции. Зачем он тогда отдает столько лет усилий, труда и жизни, а потом один раз о чем-то договаривается и все? Никогда не понимал людей, которые так считают, так называемых диванных критиков, конспирологов.
Что касается шоу – это в своем роде так и есть. Спорт – это и шоу, и игра, и работа в чем-то. Спорт сам по себе очень интересен.
– Почувствовали ли, что хоккей в Северной Америке больше направлен на результативность?
– Они стараются, чтобы было более зрелищно и было больше голов. Уменьшают форму вратарей, правила видоизменяют. Мне кажется, и игра жестче, чем в России. Бывают такие удары, силовые приемы, после которых нет удалений, а в России ты можешь за это получить штраф «5+20» и до конца сезона еще. Считаю, там более зрелищный хоккей, но и в КХЛ, как мне кажется, хоккей стал интереснее. Смотрел как регулярку, так и плей-офф, и голов стало больше – плюс нашему хоккею.
«Должен был ехать в первую команду «Тампы», но сдал пять положительных тестов на ковид подряд»
– Когда стало известно, что сыграете в лиге Восточного побережья East Coast Hockey League (ECHL), то были острые реакции со стороны российских СМИ.
– Их право так писать, я это не замечаю, мелкий шрифт не читаю. Из наших журналистов мне никто не звонил, я сам не читал этих комментариев. Может, это прикол такой: что-то же надо было написать острое, уколоть. Но я к этому спокойно отношусь.
Если говорить про уровень лиги, то для меня как для вратаря, он точно выше, чем в ВХЛ. И зрелищность другая, поэтому голкиперу там очень не просто играть. Наверное, каждый второй-третий вратарь в НХЛ прошёл эту лигу. Есть даже обладатели Кубка Стэнли, например Тим Томас, Джордан Биннингтон, Джонатан Куик.
Я уже знал, что туда поеду, и вообще спокойно это воспринял. Понимал, что мне надо привыкнуть к американскому хоккею. Поднабрался опыта. Там было право на ошибку, там бросают с любой позиции, всё непредсказуемо. После первого матча вышел очень уставшим. Если люди думают, что это слабая лига, пускай еще посмотрят хоккей. И почитают. Если им интересна моя жизнь, то мне очень приятно.
А причина, почему спустили, проста: мне надо было привыкнуть, адаптироваться. Я, конечно, играл за все национальные сборные, кроме взрослой, но это другое. Руководство хотело от меня стабильной игры и постепенного прогресса. Возможно, со стороны видели, что у меня был какой-то небольшой спад, но я его на себе практически не заметил. Играл как и до этого, где-то просто не везло, а по своим ощущениям я был в идеальной форме.
В целом прошёл быстро этот период. Может, где-то пошла перестройка моей игры, и это сказалось – пару матчей не так удачно сыграл. Но со мной провели беседу. Я даже не ожидал, что так будет, думал, что это моя вина, загнался, можно сказать.
Физического спада вообще не было, причём на протяжении всего сезона, провёл его без провалов. Не было такого, что ноги не бегут, руки не двигаются, реакции нет. Было больше ментальное – переживания из-за поражений. А так могу сказать, что стал более уравновешенным, больше сдерживаю эмоции, не выплёскиваю их на льду, когда, например, забивают гол коньком.
– Какие особенности у этой лиги Ист Кост, которую в России называли юниорской?
– Наверное, это более прямолинейный хоккей. Пониже скорости и уровень игроков, чем в АХЛ, меньше феерии, каких-то интересных обводок. Есть система, тактика на базовом уровне. Главное – забить гол. Не сказать, что там «бей, беги, окружай ворота», но, наверное, хоккей меньше заточен на оборону.
А в АХЛ есть акцент как на гол, так и на оборону. А то, что спускают молодых в Ист Кост – обычное дело, нас там было около семи человек по ходу сезона. Лучше играть, чем сидеть. Нет ничего такого в том, что парни едут в третью по силе лигу, например, чтобы набрать форму после травмы.
Расскажу о себе: пять игр провёл в Ист Косте. Были моменты после приезда, когда почувствовал сильное недомогание где-то в ноябре-декабре, а до этого вообще не болел так с детства. Ходил без голоса, было тяжело, но тем не менее играл, терпел. В итоге вышел ковид.
Получается что повторно переболел, до этого в России было. Тогда вся команда заболела в один день, около 20 человек после выезда, поэтому после ковида мне сказали ехать в Ист Кост. Когда у меня обнаружили ковид, то мне уже звонил генеральный менеджер и тренер по вратарям. Было известно, что я должен ехать в первую команду «Тампы», так как Василевский и Эллиот тоже попали в ковид-протокол. Я надеялся, что сдам тест, и он будет отрицательный, а в итоге сдал пять подряд положительных тестов. А мне близкие люди скидывали поздравления с тем, что еду в «Тампу». Причём все в команде знали, что я должен ехать, это было как раз до Нового года.
Возможно, я бы и не сыграл, но кто знает: в некоторых командах по 9 вратарей заигрывается за сезон, хотя номинально в команде НХЛ всего два вратаря. А второй ковид был легче, просто находился две недели в отеле, но всё было в порядке – лежал, отдыхал, даже ходил заниматься.
«Возможно, в России вратаря бы заменили после 0:2 за 10 минут. Но в итоге мы выиграли, я сделал результативный пас в овертайме дебютного матча АХЛ»
– 36-летний ветеран вашей команды «Орландо» Стив Олекси чем-то запомнился?
– Насколько помню, он поиграл в НХЛ за «Вашингтон» и «Питтсбург». Ветеран, лидер, держит раздевалку. Я даже не знал про его возраст. Было ощущение, что у нас всем как будто лет по 20. А потом удивился – вот это да, ему 36!
С игроком-ветераном нашей команды АХЛ «Сиракьюз» Пьером-Седриком Лабри, поигравшим в НХЛ за «Тампу», мы хорошо общались. Мне нравилось, как он меня подбадривал, это действительно заводило, они это умеют делать. Лабри – боец, железный человек, не зря его боятся в АХЛ.
Дедовщина? Вообще нет такого. Ни разу не видел, чтобы кто-то кому-то на лавке пихал. Наоборот: человек ошибся, вся лавка поддерживает и кричит «давай!»
– Какой хоккей в АХЛ?
– По сравнению с КХЛ совсем другой. И не столько по уровню игры, сколько по свободе действий, чтобы игроки учились делать определённые вещи, в том числе через ошибки. Система есть везде, но есть и индивидуальные моменты, которые включены в систему. Много техничных игроков, готовых ехать в НХЛ хоть завтра в случае, например, травмы игрока в главной команде.
Схема? Тяжело так сказать, какая она. Мне как вратарю без разницы, пусть хоть впятером встанут на синей линии, мне же всё равно надо шайбу поймать и всё.
Переучивали ли как-то меня? Было такое. Например, просили, чтобы я более рационально тратил свои силы на протяжении сезона. Поэтому ездил в Ист Кост за игровой практикой, почувствовать хоккей. Много внимания уделяли просмотру видео с игрой вратарей НХЛ. Если у меня возникали какие-то вопросы, всё это объяснялось постоянно со стороны тренерского штаба, много работы со мной велось.
Много внимания уделялось катанию и владению клюшкой, особенно со мной. Изначально всё было неплохо, но в какой-то момент я потерял контроль. Со мной стали ещё больше работать, до тренировок были занятия, после чего всё вернулось. Стал увереннее играть с шайбой в плане приёма и передач. Плюс работает система – ты знаешь каждое своё дальнейшее действие, делаешь на автомате, партнёров лучше чувствуешь.
Первый пас важен, ты облегчаешь жизнь своим партнёрам. Бывает, что два игрока бегут, закрывают защитников, тебе нужно что-то делать, а времени не так много. Подкидки? Всякое бывало, но старался делать пасы как можно надёжнее, но и обыгрыши, и парашютики, и подкидки – всё было. У нас в команде между вратарями были отличные отношения что в раздевалке, что на льду и вне его, каждый шутил, подбадривал друг друга.
– Вспомните первую игру в АХЛ. Дебют оказался успешным, как и в своё время в ВХЛ и КХЛ.
– Ждал шанса, съездил в Ист Кост. По-моему, сыграл там только один матч и поехал в АХЛ. Пару встреч посидел запасным, дождался и сыграл. Рад был, что победили, потому что мне забили с первого броска, после первых 10 минут счёт был уже 0:2, но внутри был спокоен. В итоге 3:2, в овертайме выиграли. Возможно, в России вратаря бы уже заменили после 10 минут, но здесь дали играть и всё получилось.
Как раз в овертайме сделал голевой пас: сыграл ловушкой после выхода 2 в 1, сделал пас защитнику и подсказал, что партнёр впереди открыт. Выход в ноль, гол, победа! Ребята сразу подобрали шайбу, подарили, подписали её – приятно. А проставляться не пришлось после этого, нет там такого.
– Как прошёл ужин новичка?
– Сходили в ресторан с ребятами, надели интересные костюмы разного ретро стиля. У нас было много новичков, около 11-12. Капитан нам выдал эти классические костюмы в основном из каких-то сериалов, смотрелось очень смешно. Наверное, это была идея тех ребят в команде, кто постарше. Думаю, они сами их купили – костюмы недорогие. Скорее всего, эти деньги входили в бюджет вечеринки новичков, на которую мы сбрасывались.
Выбора не было, я пришёл и мне дали свой определённый костюм примерно по размеру. Галстук и рубашка были мои, а вот брюки – короткие и широкие, главный прикол был в них. Пришлось так ходить весь день. А у нас выезд, аэропорт, перелёт. Люди подходили и говорили, какие костюмы у нас прикольные, по-доброму реагировали. Дело было зимой, на головах шапки. Нельзя болеть, но в итоге мы все заболели ковидом после этого выезда.
«Дорогу в НХЛ я для себя не закрыл»
– Какие впечатления остались от тренировочного лагеря в Тампе?
– Василевский, Кучеров и Сергачёв показались обычными, хорошими парнями. Мы хорошо провели время вместе, виделись каждый день, нормально общались. Кучеров неразговорчивый? Обычный, спокойный парень. И вообще, они трое всё всем доказали, у парней два Кубка Стэнли, три финала подряд последние годы. Василевский – один из лучших вратарей мира, отлично с ним общались, помогал, давал советы по нашим вратарским делам. Миша Сергачёв помогал с бытовыми вопросами, мог спокойно позвонить ему и спросить что, как, зачем и почему.
– Кого назовёте ролевой моделью вратаря?
– Всегда нравилась игра Сергея Бобровского. Сейчас увидел живьём, как Андрей Василевский играет, тоже нравится по стилю. Из иностранцев нравится, как двигается Юси Сарос, видел его на нескольких матчах, когда играли против них в тренировочном лагере в Тампе. Смотрел, как он играет, разминается, отмечал все его движения. Мне он очень понравился, именно тем, что он негабаритный, но как двигается и читает игру...
– В чём феномен братьев Свечниковых? С Андреем вы играли в Казани.
– Если честно, я не видел более трудолюбивых игроков, чем они. Я знаю, как они друг другу помогают и поддерживают, как они тренируются, работают. У Жени получилось чуть попозже заиграть в НХЛ, чем у Андрея. Думаю, у ребят всё впереди. Андрей, мне кажется, может в ближайшем будущем стать ведущим российским игроком в лиге. И дай бог, чтобы он поскорее привёз Кубок Стэнли в Россию. Если, конечно, разрешат его привезти, а не как в этом сезоне.
– Даниилу Журавлёву, который едет в Денвер, какие-то советы давали?
– Мы хорошо знакомы: 14-15 лет вместе жили на выездах с клубом и сборными, можно сказать, из одной миски ели. Рассказал, что после тренировки или игры ты предоставлен сам себе, у тебя нет никакого расписания. Например, нет обязанности быть на каком-то ужине, не прерываешь свой день из-за этого. Свобода – пожалуйста, готовься как тебе надо к следующему дню.
– Вы вернулись в «Ак Барс». Как вы относитесь к тем, кто говорит: раз расторг контракт, то не справился?
– Если это объективная критика, то отношусь спокойно. Про каждого человека или спортсмена говорят и хорошее, и плохое. Скажу так: я для себя не закрыл туда дорогу. Просто в данный момент посчитал, что возвращение будет лучшим решением в плане развития. С генменеджером «Ак Барса», Маратом Фаритовичем Валиуллиным, в конце сезона хорошо поговорили. Он донёс до меня, что мне так будет лучше в плане возвращения. Подумали, обсудили.
Я понял, что у клуба есть интерес. И приятно, что он идёт от родного клуба, у которого большие задачи, где ежегодно собираются именитые хоккеисты. Но в этом году – особенные, поигравшие в НХЛ. Будет интересно поиграть с такими опытными мастерами. Конечно, сам полностью осознаю, каким будет этот сезон. 68 матчей? Буду только рад больше играть.
– На «Ак Барс» будет оказываться серьёзное давление.
– Так всегда и было, у каждого есть амбиции побеждать, а не просто отбывать номер, поэтому это абсолютно нормально. А для чего мы тогда играем? Все хотят выиграть Кубок.
