Вряд ли у кого-то из российских футболистов за плечами более многогранная и разнообразная карьера, чем у Шарифа Мухаммада. Кажется, что он сумел побывать везде и почувствовать всё.
Шариф пришел в «Анжи» еще до Сулеймана Керимова, успел поиграть с Это’О и другими звёздами, а покинул клуб уже после ухода гигантских денег. Карьеру большинства футболистов это уже сделало бы необычной, но дальше Мухаммад провёл год без клуба, играл в ФНЛ за скромный «Спартак-Нальчик» и полетел открывать мир: за карьеру он успел побывать в клубах Швеции, Кипра, Индии, Индонезии, Мальдив (!) и пытался пробиться в голландский футбол.
Это еще не всё: Мухаммад также действующий игрок сборной Афганистана! В большом интервью Metaratings.ru футболист рассказал обо всех этапах своей карьеры. Из нашего тревел-интервью вы узнаете:
- что чувствовали игроки «Анжи», когда пришли Керимов и звёзды;
- каким были звезды «Анжи» в жизни;
- почему ему понравилась Швеция и что не так в Нидерландах;
- в чём кайф азиатского футбола;
- реально ли Мальдивы – райские острова, какими их все представляют;
- как жил индийский футбол в период буйства коронавируса;
- что им двигало во всех приключениях;
- насколько страшно было впервые прилететь в Афганистан;
- как афганский футбол пытается развиваться при всех проблемах в стране.
«Я поиграл в ФНЛ и скажу, что Медиалига ничем не отличается»
– Шариф, чем вы сейчас занимаетесь?
– Я в июле с семьёй прилетел из Азии в Россию. Сейчас поддерживаю форму в Медиалиге перед тем, как снова уехать из страны. Не сказать, что я рассчитываю остаться в России на долгий срок, у меня есть несколько вариантов в Азии.
– Уровень в Медиалиге позволяет поддерживать форму, чтобы потом вернуться в профессиональный футбол?
– Всё индивидуально. Но в большинстве команд есть ребята с футбольным прошлым, так что уровень неплохой, заруба за зарубой. Если раньше здесь было больше артистов, то сейчас игроки с неплохим уровнем. Я поиграл в ФНЛ и скажу, что Медиалига ничем не отличается.
– Это заметно, особенно на фоне того, что «Амкал» и 2Drots прошли профессиональные команды в Кубке России.
– О чем я как раз и говорю. Выступление команд само о себе говорит.
– То есть, можно сказать, что уровень Медиалиги ничем не отличается от Первой и Второй лиги?
– Думаю, что да. «Амкал» и 2Drots прошли первые два круга. Мне кажется, что некоторые команды вполне могут побороться. Правда, я мало что могу сказать об уровне Второй лиги, не особо слежу за ней. Больше смотрю на ФНЛ, за «КАМАЗом», где играет мой брат Амир.
– К слову о «КАМАЗе». Челнинцы сейчас даже борются за выход в РПЛ, идут в пятерке лучших в Первой лиге. Почему?
– Недавно общался с Амиром и сказал ему, что не понимаю, почему «КАМАЗ» идет так высоко. Никто не ставил на это, да и не сказать, что у клуба какая-то выдающаяся игра. Мне кажется, что они за счет характера, желания и движения берут своё. Именно эти моменты на первом месте в Первой лиге. И Амир согласился со мной: «Да, за счет этого и вывозим». Кто больше бегает, тот и берет очки. Я зацепил один сезон в ФНЛ, когда играл за «Спартак» из Нальчика. Очень непросто, чисто на классе там не выиграешь.
– Амир может закрепиться в РПЛ?
– Почему бы и нет? Он выдает хороший сезон, забил несколько мячей, играя в обороне. Плюс может играть на нескольких позициях, а это большой плюс. Если Амир не расслабит свои «булочки» и продолжит двигаться в таком темпе, то может и попасть в РПЛ.
– А «КАМАЗ» сможет выйти в РПЛ?
– Тяжело сказать. Я не верю, но каждый сезон в каждом чемпионате бывают такие команды. Я их называю «вспышками»: они взрываются и несутся весь год, а потом гаснут. Вот в Англии был «Лестер» – они выстрелили на сезон, а дальше всё. Снова где-то в середине таблицы бултыхаются.
«В «Анжи» мне принесли контракт. Я рассчитывал на одну сумму, а там было совершенно иное»
– Перенесемся на 12 лет назад в «Анжи». В юности на вас возлагали большие надежды. Как вы считаете, что у вас не получилось в карьере? Или вы добились всего, чего хотели?
– Нет, конечно. Не добился всего, чего хотел, были ошибки. Не хочу говорить, какие именно, но их было много. Можно сказать, что сам не дал своему потенциалу раскрыться в полной мере. Если вернуть время назад, то много чего поменял бы. Но, как говорится, всё, что ни делается, то к лучшему. Главное, есть что вспомнить об этом светлом, райском времени.
– Что можете вспомнить об этом времени? Какие самые памятные моменты?
– Вы сами в курсе, что творилось тогда вокруг клуба. Этот ажиотаж, звёздность, разговоры, слухи. Если говорить чисто о футболе, то в «Анжи» я дебютировал на профессиональном уровне: сначала вышел на замену в матче с «Кубанью» в Кубке, а потом в старте против ЦСКА в «Лужниках».
– Как вы отреагировали на появление таких денег в «Анжи»?
– Помню, как играл в Азербайджане за молодежную сборную, и у меня появились хорошие предложения от местных клубов. В это время «Анжи» вышел в РПЛ, а я захотел вернуться домой. Приехал в Махачкалу, прошел просмотр в дубль, отыграл замечательно сезон, после переподписал контракт.
На тот момент я еще не знал, что в «Анжи» придет Сулейман Керимов, хотя какие-то слухи и ходили. Мы находились на сборах в Турции. Сидел в холле, ждал – и тут мне принесли контракт. Я рассчитывал на одну сумму, а там было совершенно иное, гораздо большее предложение. Еще удивился: всё-таки знал бюджет клуба, а тут раз – и такое.
После этого понял, что всё, Керимов взял команду. А затем как по накатанной всё начало меняться. У нас была игра в Грозном в Кубке, перед ней я зашел на «теорию». И в этот момент в зал пришел Роберто Карлос. С того момента все начали осознавать, что строится нечто серьезное и невероятное.
– Когда вы увидели новый контракт с «Анжи», у вас не сорвало голову? Или у ваших партнеров?
– Это нормальная ситуация: когда молодой футболист в 18-19 лет видит такие деньги, то у него начинает сносить «крышу». Тяжело с этим бороться. Наверное, это одна из моих самых больших ошибок, из-за которых я не смог раскрыться в России.
– Игроки, получив такие деньги, стараются сразу купить машины или дома. Вы помните, как потратили первую зарплату?
– По-моему, я ее отдал папе.
«Всё в «Анжи» происходило так быстро, что никакого удивления от прихода Это’О не было»
– Каким тогда был Роберто Карлос?
– Он все время ходил с улыбкой на лице, ни разу не считал себя звездой. Конечно, ты понимаешь, что перед тобой стоит Карлос – суперигрок, но он настолько хорошо слился с коллективом... Этим Роберто вызвал у нас еще больше уважения.
Прежде всего он запомнился своим футбольным мастерством, своими передачами и ударами, которые демонстрировал на тренировках. Никуда, правда, вместе не выходили, но вне работы пересекались в разных местах.
– Вслед за Карлосом пришел Самюэль Это’О, причем чуть ли не в расцвете сил.
– Всё в «Анжи» происходило так быстро, что никакого удивления от прихода Это’О не было. Тогда можно было ожидать в клубе просто любого игрока. У нас были невероятные финансы, и после прихода в «Анжи» Это’О стал самым высокооплачиваемым футболистом мира. Плюс на тот момент российский чемпионат был на очень хорошем уровне. Это’О действительно был в расцвете сил и доказал всё на поле.
– Параллельно с игроками в клуб пришли и топ-тренеры. Насколько серьезно Гус Хиддинк относился к проекту «Анжи»?
– Очень серьезно. Хиддинк был очень интересной личностью, все время был на шутках. Мне больше всего в нем нравилось, что он никогда не отделял звёзд от всех остальных. Гус со всеми тепло общался. Никогда мы не находились с краю по сравнению с Это’О и другими.
Помню, как хорошо он относился ко мне и другим молодым игрокам: он нам полностью доверял и не боялся ставить в состав. Хиддинк мог всегда подойти, поговорить, всё объяснить. Уже сколько лет прошло с этих дней, но я всегда вспоминаю их с наслаждением.
– Вы в «Анжи» запомнились всем своей прической. Как в команде на нее реагировали?
– Да, прическа меня выделяла, многие по ней узнали. Моя визитная карточка, хотя порой половину лица из-за волос не было видно. Мне самому нравилось, да и все восхищались: «Какие у тебя шикарные волосы». Помню, как Карлос шутил о ней, говорил, что я из-за причёски не вижу поля. А после того, как в «Анжи» приехал Виллиан, то еще больше загорелся по ней. Будь моя воля, я бы до сих пор так ходил.
«На трибунах некоторые зрители даже не знали, в каких футболках мы играли»
– Вместе с иностранными звёздами пришли и наши: молодой Кокорин и другие. Они как-то отличались от легионеров?
– Кокорин как пришел, так и ушел: был травмирован, индивидуально тренировался и не сыграл ни одной игры. Из российских звезд мне очень понравился Жирков. На тот момент он уже был мировой звездой и никак не отличался от иностранцев. Я и сейчас с ним бывает переписываюсь. Юрий – очень простой парень, всегда выглядел на поле великолепно. Я думаю, что он и сейчас многим молодым фору даст.
– За счет чего Жирков так хорошо выглядел? Талант или целеустремленность?
– Он очень талантлив. Плюс ему помогло психологическое состояние – Юрий всегда был спокойным, уравновешенным. Это мне в нем очень нравилось: много не разговаривал и делал своё дело очень четко.
– Звёзды «Анжи» как-то понтовались своим богатством? Может, постоянно приезжали на новых машинах на базу?
– Да нет, такого вообще не было. Все прекрасно понимали, кто чего стоит. Поэтому никому не надо было показывать другим свои «богатства».
– С Хиддинком и другими бывшими партнерами сейчас не общаетесь?
– С российскими игроками иногда общаемся, но с иностранными звёздами и тренерами нет.
– «Анжи» играл в Махачкале, но игроки тренировались и жили в Москве и Подмосковье. Не скучали ли вы по дому?
– Ситуацию можно понять, всё-таки таким звёздам легче и удобнее было жить в Москве, а тренироваться – на шикарной базе в Раменском. Скуки по дому особо не было. Мы каждую неделю летали в Махачкалу и там порой оставались еще на день. Разлуки я не заметил.
– Местные болельщики сходили с ума по «Анжи». Было ли у вас ощущение полнейшей всенародной любви?
– Да. У «Анжи» всегда были болельщики, но не в таких количествах. Клуб тогда был у каждого в голове и на языке. Мне даже рассказывали, что на трибунах некоторые зрители не знали, в каких футболках мы играли. Они слышали о клубе, их заманивал бренд «Анжи», поэтому шли на трибуны.
«Курс сменился молниеносно. Казалось, что «пузырь» лопнул»
– К сожалению, вскоре курс клуба резко сменился. Что вы ощущали тогда?
– Всё произошло молниеносно. Буквально за две недели игроки начали разбегаться. Был какой-то шок и непонимание, что же творится. Казалось, что «пузырь» лопнул. И у меня тогда появилось много вопросов, но до сих пор нет никаких ответов, почему так случилось.
– Спустя десять лет, после звёздного периода, «Анжи» больше не существует – летом 2022-го команду расформировали.
– Конечно, неприятно, что вот так всё закончилось с клубом, который представлял Дагестан на мировой арене. Но это футбол, такое случается.
– После «Анжи» вы целый год сидели без клуба. Что думали на тот момент: это «конец карьере» или «новый вызов»?
– Может, это и повлияло на мою карьеру. Были ситуации, когда мне предлагали контракт, а потом что-то шло не так. После я находил причины, но не хочу об этом говорить.
Очень тяжело пропустить целый год. Съедал себя изнутри мыслями: «Всего 25 лет, всё так шикарно начиналось – неужели придется так скоро закончить?»
Но через 1,5 года позвонил Хасанби Биджиеву, который тогда возглавлял Нальчик. Сказал ему, что хочу играть. Биджиев мне ответил, что я пропустил много времени, на что я ему сказал: «Дайте мне неделю, после чего примете решение». Вот так я оказался в «Спартаке» и сыграл полноценный сезон в ФНЛ. После «Анжи» был контраст, конечно, сумасшедший: другие стадионы, самолеты, поезда, пересадки и так далее.
«Мои дети до сих пор с восторгом и ностальгией вспоминают Швецию»
– И вот спустя сезон вы из Нальчика переехали в Швецию. Как это произошло?
– Летом со мной связался итальянский агент и предложил вариант с «Эскильстуной». Мы пообщались по видеоконференции с переводчиком, а после из Швеции выслали контракт и документы для шенгена. Собрал семью и полетел.
– Это был ваш агент?
– Нет, не мой. Перед Нальчиком у меня уже не было агента. Этот итальянец просто вышел на меня с таким предложением, написал мне в соцсетях. Я приехал на второй круг, когда команда начала переформировываться. На тот момент у команды было 7 или 8 очков. До конца сезона оставалось 10 туров, и мы закончили с 22 очками. Заняли предпоследнее место. Команда вылетела из Высшей лиги, но я нет (смеётся). Не наиграл на вылет!
– Чем вас удивила Швеция и местный футбол?
– Если спросите моих детей, то они до сих пор с восторгом и ностальгией вспоминают Швецию. Бывает, когда ты переезжаешь в какую-то страну, становится хорошо на душе. Вот так было и со мной тоже: в Швеции приветливейшие люди. К примеру, вот на улице дети возвращаются из школы – швед, темнокожий и азиат – и они идут под руку и свободно общаются друг с другом. Такая атмосфера меня очень затянула. Что же касается футбола, то он немного силовой. Не думаю, что он уступал российскому, были сильные команды, как «Мальмё» или АИК.
«В большинстве стран Азии можно подписывать игроков только из высших дивизионов – из ФНЛ в Индонезию просто так не переехать»
– После Швеции был неожиданный перелет в Индонезию, где вы провели три месяца. Как так вышло?
– У меня азиатский паспорт, поэтому мне легче играть в Азии из-за местных правил. Случилась такая же ситуация, как со Швецией: на меня вышел агент, который предложил вариант в Индонезии c клубом ПСМС. Предложили очень заманчивый контракт, так что решился, улетел.
Приехал туда на сборы, после чего подписал контракт. Но буквально перед началом чемпионата у меня произошел конфликт с тренерским штабом, из-за чего пришлось покинуть команду. Не буду говорить, что именно случилось, но в азиатском футболе бывают такие «подводные камни».
– В Индонезии в начале осени произошла трагедия во время игры чемпионата страны. Из-за давки на матче погибли 182 человека и пострадали свыше 300 болельщиков.
– Да, слышал об этом. Знаете, это «нормальная» для них ситуация. В Индонезии люди реально живут футболом, они с ума сходят и отдают себя полностью без остатка команде. Когда я приехал в ПСМС, то у нас на первую тренировку пришло более 5 тысяч зрителей. Для меня это была большая неожиданность.
– У нас люди по незнанию скептически относятся с таким чемпионатам, как индонезийский. Расскажите, как там на самом деле?
– Здесь ни разу не плохо. Я тоже общался с людьми, которые думают, что в Азии можно с закрытыми глазами играть. Я даже не стараюсь что-то в ответ объяснить, так как понимаю, что они просто многого не знают.
Наоборот, попасть в азиатский футбол не очень просто. К примеру, в большинстве стран есть регламент, который позволяет командам подписывать футболистов лишь из высших дивизионов других чемпионатов. То есть, если человек играет в ФНЛ, то он не сможет просто так переехать в Азию. Особенно в Индонезию, где требования еще жестче.
Да и футбол сам специфический. Можно сказать, что он более индивидуальный и менее тактический. Но из-за этого игры не становятся менее интересными и простыми. Сюда приезжали и приезжают многие профессиональные футболисты, но не могут показать себя. К примеру, в 2017 году в Индонезию приехал Майкл Эссьен. Он отыграл 3-4 матча и всё – дальше просто отбывал номер.
А ведь еще на футбол влияет климат. Приходится в 40-градусную жару играть против местных ребят, адаптированных к такой погоде. Они привыкли и носятся все 90 минут. И таких нюансов множество, нельзя говорить, что в Азии легко.
Инфраструктура же на хорошем уровне. Не сказать, что на высочайшем, но на высоком. По крайней мере, лучше, чем в нальчикском «Спартаке».
«Не факт, что Кокорин вернётся в Серию А – обычно лучшие игроки чемпионата Кипра переходили в Грецию»
– После Индонезии вы полетели на Кипр, а следом – опять в Азию на Мальдивы. Почему сначала выбрали Кипр, который в десятках тысяч километрах от Индонезии?
– У меня было предложение остаться в Азии, просто Кипр казался интересным вариантом. Много знакомых играли, в том числе один партнер из сборной. Они говорили, что Кипр – это прекрасное место для семьи. Уровень футбола довольно неплохой.
– Кипр – маленький остров, где все команды находятся рядом, до соперника можно доехать на автобусе. Сильно чувствуется разница с Россией, Индонезией?
– Да. В день игры, буквально за два часа до её начала, мы выезжали к сопернику, а потом домой. Также важно, что Кипр – курорт, там очень красивые города. С семьей часто выезжали на пляж и в целом отдохнуть.
– Кипрский футбол выделяется на фоне большинства европейских чемпионатов числом иностранцев. В командах всего по паре киприотов. У вас в «Кармиотиссе» тоже были партнёры со всех уголков мира?
– Я тоже на Кипре на этом акцентировал внимание, киприотов можно было посчитать по пальцам. В командах можно встретить кого угодно, начиная от француза, заканчивая игроком из самых дальних точек мира.
Но это нам абсолютно не мешало. Футбол сближает и вынуждает игроков подстраиваться под любые обстоятельства. Что касается языка, то всегда на первом месте был английский, поэтому особого барьера не было.
Конечно, встречались игроки, которые не знали английского – в частности, бразильцы или африканцы, говорившие на французском. Иногда без переводчиков не обходились. Но со временем они тоже учились, начинали понимать хотя бы базовые футбольные вещи. Всё-таки английский язык не такой сложный.
– Если Кокорин покажет хороший результат в кипрской лиге, будет ли это говорить о том, что он сможет успешно вернуться в Европу? Или чемпионат Кипра – это не показатель?
– Если футболист идет в списках лучших бомбардиров, то это показатель. Естественно, кипрская лига отстает от европейских чемпионатов, но всё равно при хороших результатах можно будет выбить себе контракт в Европе. Но не факт, конечно, что Кокорин вернётся в Серию А – обычно лучшие игроки чемпионата Кипра после переходили, например, в Грецию. Однако всё равно есть много сдерживающих факторов, в том числе и возраст.
– А вы не хотели ли после Кипра закрепиться ещё где-нибудь в Европе, а не возвращаться в Азию?
– На самом деле, после Кипра я ещё успел побывать в Голландии, просто это нигде не указано. Три или четыре месяца тренировался с НЕКом из Неймегена. К сожалению, у меня появились проблемы с задней поверхностью бедра, из-за чего этот вариант не сросся. И вот уже из Голландии я полетел на Мальдивы.
«Люди отдают баснословные деньги, чтобы приехать на Мальдивы, а я там жил с родными и ещё зарабатывал»
– Мальдивский футбол – это даже звучит необычно. Что это вообще такое? В России все думают, что Мальдивы – это суперкурорт, куда надо лететь отдыхать.
– Когда мне позвонили, то у меня были аналогичные мысли. Все стремятся полететь отдохнуть на Мальдивы, думают, что это райский уголок. И я, естественно, вообще ничего не знал о местном футболе и не представлял, что меня ждёт. Я прилетел, подписал контракт, а после меня уже, скажем так, затянуло.
Чемпионат Мальдив очень своеобразный. Здесь есть 10 команд, но выделяется одна – «Мазия». Туда я и приехал. «Мазия» постоянно становится чемпионом, играет в Лиге чемпионов АФК. Это частный клуб, где играют все местные сборники.
Мне очень понравилось, и сейчас больше всего я скучаю именно по Мальдивам. Семья со мной рядом была, домик у океана, кокосы рядом, белый песок… Сочетание полезного и приятного. Люди отдают баснословные деньги, чтобы просто здесь оказаться, а я здесь жил с родными, так еще и зарабатывал. Это настоящий кайф.
Мне, кстати, тогда очень много знакомых звонили. Спрашивали, как туда попасть. Говорили: «Мы просто ходим приехать отдохнуть, а ты там работаешь и играешь». Давал ли советы? Нет, зачем мне была лишняя конкуренция (смеётся)? Тем более в райском уголке.
– Этот «райский уголок» действительно «райский»?
– На все 200%. Мальдивы состоят из 400 островов, и каждый красивее другого. Можно хоть часами об этом говорить, но слова всего не передадут. Такое надо видеть.
– Можно ли уровень чемпионата Мальдив хоть как-то сравнить с низшими российскими лигами?
– Их очень тяжело сопоставить, потому что это совершенно разные стили футбола. Там чисто азиатский, как я ранее сказал. Но уровень хороший. С «Мазией» мы попали в Лигу чемпионов, где прошли несколько команд. К примеру, были сильнее чемпиона Индии. Могли бы и дальше так выступать, но, к сожалению, все планы сбил коронавирус. Всё остановилось.
«Не могу сказать, что сборная России в Азии будет доминировать»
– В Индию вы поехали так же, как и в другие страны, вам позвонили и предложили перейти в клуб?
– Здесь была несколько иная ситуация: в «Гокулам» меня позвал тренер Винченце Аннезе. Он мне лично позвонил, хотя я его не знал. Винченце сказал, что мы будем бороться за чемпионство, предложил хорошие условия и так далее. Мне понравилось, я поехал и подписал контракт.
В «Гокуламе» отыграл два сезона. В первом мы стали чемпионами, после чего мне и Аннезе предложили новые соглашения. Вместе их подписали, а затем вновь выиграли I-League. После успешного первого сезона вышли в Кубок АФК, это азиатский аналог Лиги Европы, но, увы, стали лишь третьими в группе.
– I-League – это же не высшая лига страны?
– В Индии есть две лиги – I-League и Суперлига. Они обе, можно сказать, высшие. Просто Суперлига отделена, независима от I-League. Суперлига – это очень короткий частный турнир, который идет всего лишь 3-4 месяца – стартует в октябре, а завершается в феврале-марте. Именно здесь, к примеру, тренировал Каннаваро.
– У вас сейчас есть предложения вернуться в Индию?
– Есть, и не одно. Всё-таки я два года играл в Индии и оба раза стал чемпионом. Правда, у меня пока разные мысли в голове, хотелось бы и локацию сменить. Да и обстановка, сами понимаете, напряженная. Не хотелось бы об этом говорить.
– Во всем мире есть стереотип, что индийцы обожают крикет и совсем ничего не знают о футболе. Так ли это?
– Крикет у них в стране на первом месте, они молятся на него. Но за последние годы все больше денег приходит в футбол. После инвестиций он становится более популярным, хотя раньше все только смотрели крикет. Но все равно, мне кажется, что и целого столетия не хватит, чтобы в стране эти виды спорта сравнялись.
– Но, несмотря на инвестиции в футбол, сборная Индии даже первые раунды квалификаций на ЧМ и Кубок Азии с трудом проходит.
– Да, конечно. Для этого нужно много времени. И не факт, что в конце концов Индия поднимется на такой уровень.
– А что вас удивило в индийском футболе?
– Я азиатский футбол воспринимаю как единое целое. После Индонезии и Мальдив меня практически ничего не удивило в Индии – очень многое похоже. Хотя, конечно, есть разница в финансах и в уровне, индийский чемпионат гораздо сильнее мальдивского.
Но на Мальдивах, конечно же, намного приятнее находиться (смеётся). Ещё у меня в Индии были трудности с едой. В первое время у меня был просто разнос желудка! Но потом привык.
– Всё больше говорят о том, что России следует перейти в Азиатскую конфедерацию. Как будут выглядеть российский футбол в АФК?
– Не могу сказать, что сборная России будет доминировать. Во-первых, есть сильные сборные, как Иран, Катар, Япония, Корея и Австралия. Думаю, что они подтвердят свой уровень и на чемпионате мира.
Что же касается клубов, то и в Азии они очень хороши. Очень высокий уровень у чемпионатов Японии и Катара, есть пара хороших команд в Саудовской Аравии. Конечно, на их фоне какой-нибудь российский гранд, например, «Зенит», сможет показать достойный футбол, но не факт.
Во-вторых, нашим командам и сборным нужно будет привыкать к особенностям местного футбола. Как я уже сказал, азиатский отличается от других. На российских игроков могут сильно повлиять длительные перелеты и климат. И это самое проблематичное, с чем они могут столкнуться. Наши футболисты в Азии «сгорят», а азиаты в России «замерзнут» (смеётся).
«Кажется, что в Индии в любой ситуации где-то на первом плане включается музыка»
– В Керале, где вы играли, по статистике проживают 50% индуистов и 37% мусульман. Чувствовалось ли какое-то напряжение из-за этого?
– Я не знаю, что говорит статистика, но лично мне показалось, что там практически одни мусульмане. Я сталкивался только с ними. И у меня сложилось ощущение, что все живут в мире и спокойствии. За что им воевать-то?
Однако здесь есть еще один момент: из-за коронавируса оба сезона прошли в «пузыре». Все команды приехали в Калькутту, нам выделили 4 отеля, в каждом жили по две команды. Чемпионат проходил на 4-5 стадионах.
Как вы знаете, «корона» в Индии была на немного другом уровне, чем в России. Из-за пандемии даже в «пузыре» чемпионат прерывался на 2 месяца, так как были вспышки. Можно сказать, что за эти два года я в Керале практически не был.
– Не боялись заболеть коронавирусом в Индии?
– Я уже три раза переболел, так что нет. Иммунитет закалился.
– Индия – это многокультурная страна с огромным количеством языков, религий и национальностей. На этом фоне насколько она похожа на Кавказ и Россию?
– Мне кажется, что совершенно не похожа. Индия состоит из большого числа частей, и люди везде разные. Например, в Керале одних жители, а в Бенгалии – другие. В Манипуре вообще живут люди, похожие на тайцев и индонезийцев, у них даже языки похожие.
– Застали все красочные индийские традиции и праздники?
– Праздники были, да. Там в стране их очень много, просто невозможно пересчитать. Можно сказать, что они каждую неделю что-то отмечали. Иногда казалось, что специально сами себе выходные придумывали. Любят люди пожить. Я сам в праздниках не участвовал, все-таки у них своя религия, а я мусульманин, но пытался поддерживать атмосферу. Иногда подплясывал (смеётся). Кажется, что в Индии в любой ситуации где-то на первом плане включается музыка.
«Когда я говорил, что из России, меня спрашивали о Путине, когда говорил, что из Дагестана – восхищались Хабибом»
– Вы побывали, грубо говоря, везде. Чем иностранцы похожи на жителей России, а чем отличаются?
– Трудный вопрос. Я уже сказал, что в Швеции живут приветливые люди. Они простые, с улыбками на лице, им всё легко. А вот в Голландии у меня сложилось ощущение, что там вообще нет людей. Мы выходили гулять с семьей и порой за пару километров вообще никого не встречали.
Для меня Европа – это большая деревня, в которой нечего делать. Лично мне там очень скучно. Всё-таки я вырос в Дагестане, где везде эмоции. Да и вообще в России всё по-другому, всё бурлит и кипит. А в Европе всё спокойно, умиротворенно. Не моё это.
В Азии всё совсем иначе, она мне намного ближе. Там самый настоящий «пожар», люди эмоциональные, носятся. Но это лично мои ощущения, у других людей они могут быть иными.
– Пытались во всех этих странах изучить культуру и местные языки?
– Я знаю английский, и во всех странах говорил на нём. Если бы я начал везде изучать языки, то точно сломался бы и дым из ушей пошёл. В Азии же практически все на английском общаются, поэтому было несложно.
– Были ли какие-то необычные традиции в азиатских футбольных клубах?
– Вот в Азии с этим ни разу не сталкивался. В России есть такие традиции, например, когда новички проставляются в командах. В Азии такого не замечал.
– Как в азиатском футболе относятся к легионерам? На вас смотрели с уважением или с отношением «какой-то иностранец приехал и занимает наши места»?
– Нет, наоборот. Я бы даже сказал, что ко мне относились с восхищением. Но, естественно, все это нужно подкреплять еще и на поле. Когда футболисты видели, что иностранец сильнее их, то они с еще большем уважением начинали относиться. Но в Азии бывают и очень спорные моменты с легионерами. Здесь большое влияние агентов, которые «мешками» завозят игроков.
К примеру, агент сделал видео о футболисте. Смотришь такие ролики, кажется, что игрок по уровню близок к Месси. А потом, когда он приезжает в команду, то по мячу попасть не может. На этом азиаты очень много обжигаются, поэтому в последние годы они и сделали много изменений в регламентах, стали пристальнее относиться к отбору игроков.
– Экс-чемпион UFC Даниэль Кормье сказал в интервью Metaratings.ru , что в Дагестане только Путин популярнее Хабиба. Когда вы говорили иностранцам, что вы из Дагестана, у вас спрашивали про Нурмагомедова?
– Да, практически каждый второй или первый. Если я говорил, что я из России, то все начали спрашивать о Путине, а если из Дагестана, то все говорили о Хабибе. Они даже не спрашивали о нем, а скорее восхищались. Сам лично с Хабибом вроде бы один раз пересекался, точно не помню. Просто в последние годы в Дагестане не так часто был, поэтому не доводилось часто видеться. А так я слышал от своих друзей, что они по утрам с Хабибом выходили и в футбол играли.
«Ещё чуть-чуть – и я в Индии кукарекать бы начал, вся кухня словно стоит из одной курицы»
– Есть стереотип, что азиаты помешаны на ставках, и в Азии много договорных матчей. Вы с этим сталкивались?
– Нет, я честно с таким не сталкивался и старался обходить всё это стороной. Слышал от знакомых, что есть такие моменты, но в основном они связаны не с командами, а с отдельными игроками. Увы, Азия славится такими конторскими моментами, но для меня это очень мерзко. Жизнь – это бумеранг. Если ты хотя бы раз подписался на договорняк, то всё обязательно вернётся с негативом.
– О чем вы больше всего скучали в ваших путешествиях?
– Порой я очень скучал по еде, по нашим продуктам. Особенно в последние два года, которые провел без семьи. Когда мы созванивались, я говорил: «Я так хочу просто от души покушать». А в Индии еще и коровы священные животные... Конечно, можно было достать говядину, но всё равно это не то было. Ещё чуть-чуть – и кукарекать бы начал, вся кухня словно стоит из одной курицы.
– Оставшись в России, вы бы заработали столько же, сколько за границей?
– Это зависит от того, где бы я играл в России. Но в Азии я точно заработал больше, чем если бы остался где-нибудь в Нальчике.
– Что вами двигало? Один год на одном концу света, другой – на совершенно ином.
– Многие говорят, что в этом ничего особенного. Но лично я считаю, что у меня получилась незаурядная карьера. Плюс я везде жил со своей семьей: жена и дети тоже путешествовали и получали удовольствие. Честно говоря, я бы еще попутешествовал.
– Представляли себе лет 10 назад, что будете играть на Мальдивах, Кипре, в Индонезии, Швеции, Индии, Голландии?
– Вообще не было таких мыслей в голове! Я думал, что свяжу свою жизнь с российским футболом, и даже не представлял, что такое может произойти. Но жизнь непредсказуема.
«Когда я в первый раз прилетел в Афганистан, где-то в 4 километрах от гостиницы прогремел взрыв»
– Вы еще и футболист сборной Афганистана. Ранее вы говорили, что к вам обращались еще во времена «Анжи». Почему тогда не выбрали афганскую сборную?
– Потому что на тот момент не видел смысла. Во-первых, если бы я выбрал Афганистан, то автоматически стал бы легионером в «Анжи». Во-вторых, сборная была не на том уровне, чтобы туда ехать. Тогда, можно сказать, команда лишь «создавалась», она была относительно молодая. Да и страна проходила через многое...
И особо интереса тогда не было, хотя звонили очень часто. В основном из Афганистана общались через папу, ведь я не знал ни языка, ни многого о стране. Но отцу я говорил: «Что мне делать в сборной Афганистана? Я сижу в шоколаде, зачем мне туда лететь?».
Но в 2016-м мне позвонил тренер (Ануш Дастгир – прим. Metaratings.ru), который тоже пришел в сборную Афганистана, я с ним был знаком. Он вообще всё поменял в команде, поменял отношение руководства к футболу: Ануш всё подстроил под себя и начал искать футболистов с афганскими корнями по всему миру. При нем Афганистан собрал новую команду, и она вышла на иной уровень. Он позвонил, я заинтересовался и полетел.
– Как семья отреагировала на ваш выбор?
– Нормально. Всё-таки мы домашние матчи проводили в Дубаи, Турции или Таджикистане. Так что боязни не было.
– Ощущение, будто сборная Афганистана – это команда беженцев, которая играет в Турции, Таджикистане, ОАЭ.
– Это не совсем правильная формулировка. Думаю, что сборная проводила бы свои матчи в Афганистане, если бы страна не находилась в черном списке ФИФА из-за нынешней небезопасной ситуации. Вот и приходится играть за рубежом.
– Какие у вас были ощущения от первого посещения Афганистана?
– Один раз мы провели товарищеский матч с Палестиной. Сыграли, можно сказать, для народа, так как это была их единственная радость в стране. У меня было лишь одно ощущение на тот момент – страх. Страх за всех вместе, не только за собственную жизнь. Боялся больше не увидеть свою семью.
– Ваши стереотипы об Афганистане оправдались, когда в первый раз приехали?
– Естественно, стереотипы были: все видим новости. Когда я в первый раз прилетел в страну, то где-то в 4 километрах от гостиницы прогремел взрыв. В тот момент я уже билеты в обратную сторону начал искать.
«На сборную и футболистов приход талибов к власти никак не повлиял»
– На данный момент в сборной Афганистана есть люди, которые по уровню могли бы закрепиться в российских лигах?
– За последние два года сборная очень сильно выросла, есть футболисты, которые реально могут играть на большом уровне. Они уже играют: в Северной Америке, в чемпионате Австралии, во второй немецкой Бундеслиге. А это уже неплохой показатель.
– К вашему брату Амиру тоже обращались из Афганистана?
– Да, но он решил не ехать, он стал бы легионером. А в ФНЛ с иностранцами все сложно. По-моему, в Первой лиге только у 3-4 команд есть игроки из других стран.
– Приход к власти талибов (движение Талибан признано в России террористическим и запрещено) как-то повлиял на сборную или на ваших знакомых?
– Честно, не хочу даже поднимать эту тему. Меня очень много спрашивали об этом, тогда я в Индии был. Я всё-таки футболист, а не политик. Скажу так: на сборную и футболистов приход талибов никак не повлиял, так как мы все живем и играем не в Афганистане. Что же касается местных жителей… То все мы читаем новости. С талибами лично мы, футболисты, никак не сталкивались. Перед матчами Афганистана мы прилетали на сборы, которые, как и игры, тоже проводим за рубежом.
– Нет ли у вас боли в душе от того, что творится в последние годы с двумя вашими родными странами – Россией и Афганистаном?
– Естественно! Говорили об этом неоднократно: у меня два гражданства, России и Афганистана, а тут такое творится. Хочется, чтобы все поскорее закончилось, и люди уже начали жить в мире.
– А чего не хватает, чтобы все жили в мире?
– Нужно, чтобы каждый занимался своим делом и не лез туда, куда не надо.
