Роман Костомаров дал первое большое интервью после того, как пережил и переборол пневмонию и ее тяжелейшие последствия. В шоу «Секрет на миллион» на НТВ фигурист рассказал о первых симптомах страшной болезни, переживаниях перед ампутациями кистей и стоп и постоянной борьбе за жизнь даже после выписки из больницы. Metaratings.ru пересказывает жуткое и одновременное жизнеутверждающее интервью Романа Костомарова.
О первых признаках болезни
«Моя жена Оксана 30 декабря заболела, у нее в Новый год была температура 39,5. Она начала пить антибиотики, со мной все было хорошо, мы начали выступать после Нового года. Был с ней близкий контакт, мы же вместе катаемся, плюс год такой, знаю, что многие болели, думаю, где-то подцепил. Болело плечо, это старая травма, но она почему-то обострилась. Приходилось после Нового года периодически делать уколы, еще начал немного подкашливать.
Но это обычное дело, я никогда не мерял температуру. Покашлял – через 3-4 дня пройдет. К врачу я не обращался, он был на катке. Но я приходил: «Сделайте мне обезболивающие, плечо болит». Выпил его – все нормально, через день боль прошла. Кроме кашля симптомов не было».
О том, как заболел
«Где-то 8 января говорю Оксане: «Поеду, соберемся с ребятами». Мы регулярно ходили в баню, прыгали в купель, купались в проруби. Все это для здоровья.
Вероятно, что накопление моей болезни, ее «забивание» обезболивающими ослабило иммунитет. Я попарился, залез в прорубь, поехал домой на такси. Кашлял, как из трубы, я не мог откашляться. Дома несколько часов все продолжалось, начало болеть в боку, я понимал, что это очень подозрительно. Думал, вызовем скорую, поставят капельницу, и на этом все закончится. Приехали, сделали мазки на ковид – ничего нет, но сказали, что нужно ехать в больницу, делать процедуры.
Меня привозят в больницу, я помню палату, где лежит много людей. Помню, что два раза вставал. А дальше произошло то, что произошло, я ничего не помню. Я приехал, лег на постель – и все. Насколько я знаю, меня начали подсоединять к аппарату, который помогал дышать. Потом оказывается, что единственный аппарат, который мог спасти меня в плане дыхания – ЭКМО».
Об ампутации
«Я помню свои черные кисти, пальцы согнуты. Ноги опухшие, черные, будто я подвернул или сломал их восемь раз. Я весь замотанный.
Помню, что доктора все время просили меня пальцами пошевелить. Но эти обугленные пальцы уже не двигались. В кистях еще что‑то мог, но не пальцы. Понимал, что происходит что‑то ужасное. Всего ужаса не осознавал до момента, пока не пришел главный врач и не сказал: «Нам нужно твое согласие на то, чтобы ампутировать стопы ног. И с кистями рук то же самое. Тянуть нельзя, нужна срочная операция».
Я заплакал. Тогда я был под препаратами, без них, может, зарыдал бы, закричал. Если бы я был абсолютно трезвом в состоянии – как сейчас, – может, я бы даже отказался.
То, что произошло, – это ужасно. Не только ужасно больно. Это изменило мою жизнь, она стала другой. Более тяжелой, мягко говоря. Но я понимал, что другого выхода нет. И согласился. Не помню, сам ли подписал. Мне нечем было подписывать.
Мысли «почему я»? Были, конечно. Это как осознание олимпийского золота. И того, что ты видишь теперь в кровати. Как будто все страшное позади. Но ты видишь, что лежишь в кровати.
Теперь я никогда не буду кататься. Не только кататься. Как я буду жить в быту? Не только карьера закончена. Как зубы чистить? Как умываться? Это было страшно.
Я не помню тех процессов, которые спасали мне жизнь. Повсюду катетеры, трубки, кормление через нос. Но помню, когда мне начали все ампутировать. Потому что после операции ты просыпаешься».
О том, как пережил ампутации
«Когда я лишился одной из ног, наркоз раньше времени отпустил. Я орал 5-10 минут, как будто режут меня живого. Когда начал отходить наркоз, ощутил адскую боль. Но физическая боль ничто по сравнению с тем, что ты ощущаешь.
Фантомные боли? Конечно. Я чувствую ногу, пальцы ног, которые могу вытягивать. Берцовые мышцы были удалены, поэтому не могу натягивать на себя голеностоп. Иногда чешется нога, но почесать ее не могу. Есть ощущение, что у меня есть нога, что кулак просто туго забинтован. Ночью переворачиваешься, пытаешься взять одеяло и натянуть на себя.
Не становится легче от того, что остались одна кисть, колени. Но все было сделано вовремя. Врачи сделали все так, чтобы я мог комфортно передвигаться на протезах.
На протяжении полугода я должен еще принимать лекарства. Они облегчают мое состояние. Но накатывает грусть».
О кошмарах
«Тоннеля с белым светом не видел. Были какие‑то странные сны. Как будто я под водой. Что надо найти выход из лабиринта, чтобы вдохнуть воздуха.
Самый страшный сон, хотя казалось явью – я стою в одежде и смотрю на себя со стороны. А рядом кто‑то снимает меня. И со мной происходит такое, будто быстро сгорает спичка – и моя шапка падает на ботинки. Я в ужасе смотрю на это, а секунд через 30-40 все происходит в обратном порядке. И вот я снова стою.
Когда мне стало чуть лучше, я сказал жене, чтобы она нашла на телефоне эти ужасные фото и видео. Пытался доказать ей, что видео реально. Но все это было во сне. По-моему, я тогда был конкретно близок к смерти, но вылез.
Меня дважды во сне награждал Кадыров. Клал на грудь в бронежилете и с автоматом медаль «Герой России».
О стоимости протезов
«Рука – 2 миллиона. Это еще самое простое, российское производство. Иностранные – от 4 миллионов. Механические, которые на тросиках, почти ничего не делают. А это – бионика.
Пока только учимся. Даже еще не использую постоянно. Нужно разносить, как ботинки. Привыкнуть к этому.
Первое время это очень больно, неприятно. У тебя атрофируются мышцы после такого долгого нахождения в больнице. Я не падал, сразу пошел, но мне было очень больно. Мозоль. Но я же не буду из‑за нее лежать. Я хочу ходить.
Болеть будет от 4 месяцев до года. Сейчас могу уже целый день ходить. Бегать еще не могу, больновато».
О жизни после ампутаций
«Мне врач, который делал операцию, сказал: «Ты первый на моей практике, кто выжил в такой ситуации». Не знаю, это чудо. Но понимал, что меня еще ждут здесь. Семья – это сила.
Последствия инсульта? Их нет. Глаз один закрывается, будто спать хочет. И так каждый день. Но это все ничего.
Не могу надеть носки. Я все равно ограничен, и это меня очень напрягает. Привык быть самостоятельным. А сейчас… увы. Без рук очень трудно, смириться с этим очень сложно. Но нужно сохранять желание жить и стоять во весь рост.
Желание жить есть. Иногда оно немного сбивает в сторону – и нет желания. Но рядом есть родные и близкие, которые поддерживают. Мы пройдем этот путь вместе».
Я лишился всего, что нужно для жизни. Это полностью меняет голову. Больница и комы полностью выбивают из колеи. Появляются пролежни, ты очень сильно теряешь в весе, не можешь поднять голову с подушки, руку приподнять, свою обрубленную ногу…
Но ты знаешь, что дома тебя ждут дети. И я не хочу приехать туда на коляске. Я сразу сказал, что пойду домой только на протезах. Не хочу, чтобы дети видели меня слабым. Да, я инвалид. Но хочу прийти домой на ногах».
Ты сильный парень и должен жить! Ты столько выдержал, молодец, не пал духом. Ты нужен всем!