Трёхкратный чемпион мира по биатлону и призёр Олимпийских игр Павел Ростовцев в эксклюзивном интервью Metaratings.ru поделился своими мыслями о прошедшей отчётно-выборной конференции в СБР и сделал прогноз на дальнейшее развитие событий.
«Результат Майгурова говорит о его поддержке в регионах»
– Какое впечатление у вас оставили результаты выборов в СБР?
– Конечно, я расстроился, потому что верил, что Виктор наберёт 37-38 голосов. Исходя из того, что у нас 55 членов-федераций, этого было бы достаточно для безоговорочной победы. Я понимал, что это непросто, особенно в условиях той грязной компании, которая велась против Майгурова в последние два месяца. Но я рассчитывал, что это возможно, поэтому расстроился, когда было всего 35 голосов. Но этот результат говорит о том, что подавляющее большинство регионов за действующую команду. К сожалению, есть те, кто в глаза говорит одно, а потом действует по-другому.
– Многие люди после вбросов в СМИ против Майгурова перешли на его сторону. Насколько эта грязная компания сыграла против Майгурова?
– Думаю, что она никак не повлияла. Это было давление на эмоциональное состояние и настроение. Я думаю, что делегаты своё мнение и так сформировали уже за месяц до конференции, поэтому грязь, которая полилась, служила только фоном. Я сам участвовал в нескольких избирательных компаниях и в городской совет, и в законодательное собрание Красноярского края, поэтому прекрасно знаю все эти технологии. Но нас избирали несколько тысяч, а не 55 человек. Поэтому для формирования мнения такой небольшой группы используются другие технологии. При всём уважении к вашим коллегам, влияние СМИ здесь значительно ниже, чем в обычных выборах.
– Насколько расклад сил может измениться за два месяца до повторной конференции?
– Несмотря на то, что оппонент Виктора Викторовича уже заявил, что никакой компании вести не будет, уже на следующий день вышло его интервью, что он продолжит агитировать и работать с делегатами. Он дал понять, что продолжит работать с регионами, а я знаю, что можно очень дешево склонить некоторые регионы на свою сторону.
– За исключением Драчёва и Черезова, все бывшие спортсмены поддерживают Майгурова. У вас есть ощущение, что биатлонная семья объединилась против такого рейдерского захвата?
– До этого я не видел такого объединения бывших спортсменов, но сейчас после выборов круг моего общения активно обсуждает поведение делегатов и проведение конференции. Я говорю о многих поколениях биатлонистов, которые включают Луизу Носкову, Николая Круглова, Дмитрия Ярошенко, Ольгу Медведцеву, Яну Романову, Свету Слепцову и других. Сейчас эта тема очень обсуждается. Может быть, настало время, чтобы в средствах массовой информации звучало мнение людей, которые знают биатлон изнутри.
«Мы отрабатывали стрельбу из запасных винтовок»
– Вас удивило, что Дмитрий Васильев, который не поддерживал ни одного из кандидатов, в последний момент переметнулся на сторону Нуждова?
– Это нормально, когда региональная федерация имеет свою позицию и поддерживает одного из кандидатов по каким-то причинам или выступает против другого кандидата. Когда есть такая позиция с аргументами, можно с ней не соглашаться, но нужно её уважать. Если Санкт-Петербург проголосовал так, как считает нужным, мы должны уважать его выбор. В конце концов все делегаты не обязаны голосовать так, как считает товарищ Ростовцев.
– В случае окончательной победы Майгурова вы готовы объединить с ним усилия и работать в его команде?
– Я и так работаю в его команде. Сейчас поймал себя на мысли, что последние два месяца меня много стало информационном поле биатлона. Мы с Виктором дружим много лет, и я искренне считаю, что он уже принёс большую пользу российскому биатлону и принесёт ещё больше.
– Вы работали практикующим тренером. Сейчас не тянет вернуться к тренерской работе?
– Конечно, мы переживали на Олимпийских играх за нашу команду, особенно за стрельбу, которая не всегда получалась. У меня был азарт, и я ловил себя на мысли, делали ли эти упражнения, готовились ли к этим ситуациям? Некоторые моменты я узнавал из СМИ по запасной винтовке или отстрелу патронов. Странно слышать, что запасную винтовку нельзя взять. У нас Катя Шумилова за два дня до старта в эстафете на Олимпийских играх сломала ложе. Ей поставили запасное ложе, и она прекрасно справилась. И это не стало для неё серьёзной психологической нагрузкой и катастрофой.
Она была готова стрелять, потому что мы это отрабатывали на протяжении нескольких лет. Мы специально стреляли на тренировках из запасных винтовок на тренировках и делали это практически не хуже, чем из своих винтовок. У Кати была психологическая уверенность, что она может стрелять из этого ложе, и этот факт никак на неё не повлиял в олимпийской эстафете. При желании всё возможно.
«Пихлер не смог сделать для нашего биатлона всё, на что был способен»
– Вы общаетесь с коллегой по женской сборной тех времён Вольфгангом Пихлером?
– Мы с ним остались в хороших отношениях. Не скажу, что мы часто общаемся после всем известных событий, но Вольфганг мне писал, что, несмотря на дрянное время, у нас останутся хорошие отношения. Это дорогого стоит. Мне предлагали участвовать в каких-то акциях в поддержку Украины. Нужно было сфотографироваться с каким-то знаком, дать комментарии, но я ответил, что являюсь подполковником запаса и давал присягу России, а потому не могу участвовать в этой акции и идти против нашего президента. Это моя позиция офицера и россиянина.
– Почему опыт Пихлера не использовали активно в российском биатлоне?
– Если бы его ценили и понимали десять лет назад, у нас был бы и другой результат. У нас не было никакой поддержки в СМИ в то время.
– Мы с Вольфгангом также много общаемся, и мне приятно, что этот человек всегда готов объяснить свою позицию и привести нужные аргументы. Вас он сразу убедил в верности выбранного пути?
– Да, у нас и сейчас остались хорошие отношения, как и со всеми сотрудниками, которые работали в нашей команде. Я имею ввиду доктора Алексея Лагуточкина, массажиста и спортсменок. Ольга Зайцева и Яна Романова многое прошли в своей жизни, но они с теплотой вспоминают три года нашей совместной работы. Это были одни из самых моих прекрасных лет после окончания спортивной карьеры, когда работа приносила огромное удовольствие. Мне Вольфганг ещё тогда говорил, что так профессионально, как работали мы, не работал никто. Это не было лестью или психологической обработкой, чтобы я поверил в свои силы. Он говорил искренне.
Спустя восемь лет я могу только повторить, что работа с Вольфгангом приносила мне громадное удовольствие. К сожалению, у него не получилось сделать всё для нашего биатлона, что он задумывал и на что был способен.
