33-летний бегун-барьерист Сергей Шубенков в 2015 году был на пике карьеры, завоевав золото на чемпионате мира. После этого он пережил тяжёлый период отстранения, пандемии и травм, но продолжает выступать на всероссийском уровне и находит для себя мотивацию.
В эксклюзивном интервью Metaratings.ru Шубенков рассказал:
- о впечатлениях от Игр БРИКС в Казани;
- как изоляция отразилась на российской лёгкой атлетике;
- насколько хорошо можно заработать на всероссийских стартах;
- почему этот сезон получается провальным;
- как пережил отстранение от Олимпиады;
- и почему в олимпийском движении бизнес побеждает высокие идеалы.
«Судя по играм БРИКС, больной скорее жив, чем мёртв»
– Весь сезон вы выступаете с серьёзной травмой, которая не даёт показывать максимум. Что мотивирует вас выходить на старт, а не заняться более тщательным лечением?
– Я уже пропустил прошлый сезон, поэтому не было резона пропускать и этот. Сейчас я пропущу только Кубок России, а потом буду участвовать в чемпионате.
– Насколько вас беспокоит сейчас травма? Какие перспективы восстановления видят врачи?
– Это по сути и не травма. Организм болит от тренировок, но пока поддаётся какому-то управлению – и хорошо.
– На Играх БРИКС одни спортсмены хвалили шикарную организацию, другие — жаловались на нехватку конкуренции и то, что Игры не стали полноценной заменой Олимпийским играм. Какие эмоции остались у вас после стартов?
– Всё, что вы перечислили, это всё правда. Если всё это сложить и дать общую оценку, то я бы сказал, что больной скорее жив, чем мёртв. Я склонен оценивать Игры положительно. Встретили нас и провели их очень хорошо, на достойном уровне. Конкуренции от гостей в нашем виде было не так много. В барьерном беге мы изначально планировали два забега, но остался один, после того как белорус не вышел на старт. Зато мы провели один большой и красивый финал. Все дорожки были заняты, было иностранное представительство. Молодой китаец пробился на третье место. Мне всё понравилось, кроме своего неудовлетворительного результата. Ещё я был на позитиве, потому что давно не было таких стартов, чтобы собралась вся сборная, нарядилась в красивую экипировку и единой командой куда-нибудь поехала выступить. То отстранение, то урезанный состав, то коронавирус.
Жизнь такая, что банальный выезд, как в старые добрые времена, воспринимается по-другому и даёт небольшой всплеск. Даже если сейчас у нас всё будет хорошо или не так плохо, как сейчас, а Игры БРИКС будут проводиться дальше.
«Чем дольше будем вариться в собственном соку, тем хуже»
– Я слышал, что один из вариантов для проведения следующих Игр — Дубай.
– А я слышал про Мексику или Аргентину. Суть в том, что в мире давно существуют Игры Британского содружества. Событие это в мире лёгкой атлетики выглядит как какой-то междусобойчик, а у них считается, что там круто и классно. Быть победителем Игр содружества достаточно престижно, и призовые там есть. Это почётная история. Почему бы и нам не создать что-то подобное. Играм БРИКС надо просто дать немного настояться, чтобы они стали традицией. Формат есть, а дальше его можно укреплять и расширять.
– Что бы вы изменили в регламенте проведения Игр БРИКС, чтобы они стали лучше?
– В этом году в лёгкой атлетике было не очень большое число участников. Регламент был привязан к объективным обстоятельствам и ничего лучше нельзя было придумать. Надо, чтобы больше людей приезжало и уровень участников был более высоким.
– Вы сказали об Играх БРИКС, что пациент скорее жив, чем мёртв. Можно ли это сказать о российской лёгкой атлетике, которая уже почти десять лет находится в изоляции?
– Это явно не пошло нам на пользу, но сомнений в этом и не было. Лёгкая атлетика у нас жива, меняется поколение спортсменов. Приходят молодые спортсмены, и среди них есть настоящие таланты, но им сейчас надо пробивать дорогу на международные старты, а этого очень не хватает. Обидно и жалко, но замыкаться в себе тоже нельзя. Чем дольше мы будем вариться в собственном соку, тем хуже.
«Шоу-форматы федерация делает не от хорошей жизни. Когда всё было хорошо, их не хватало»
– Сейчас проходит много выставочных коммерческих стартов, появились призовые. Насколько эти меры помогают выжить?
– Это те форматы, которые наша федерация делает не от хорошей жизни. Их бы сделать, когда всё было хорошо, а тогда их сильно не хватало. Возможность проводить их появилась только тогда, когда стало плохо. Это отличные соревнования, но лёгкая атлетика — очень консервативный вид спорта, в котором сложно придумать что-то новое и поменять так, чтобы всё тут же не сломалось. Вы слышали предложение World Athletics прыгать в длину не с планки, а с места отталкивания? Сто лет прыгали с планки, а теперь не будем? Ничего себе.
– Это ломает всё в корне, ведь спортсмены с детства учатся чёткому попаданию на планку при разбеге.
– Да. Это вроде маленькая мелочь, но она поменяет всё принципиально и поставит прыжки в длину с ног на голову. Соревнования на улицах и площадях — это как раз хороший способ привнести какую-то новизну.
– Призовых на коммерческих стартах достаточно, чтобы легкоатлеты могли жить достойно?
– Это такая вещь, которую я если не запишу, то забуду, а если запишу, то тем более забуду, потому что зачем помнить то, что записано. На российской серии за первое место платят в районе 200 тысяч рублей. Если выигрывать всё, то можно будет себя неплохо чувствовать, но в этом случае неплохо себя чувствовать будет кто-то один. Награждают при этом только троих лучших.
«Я бы не отобрался на Олимпийские игры»
– Ситуация в российской лёгкой атлетике не отпугивает молодёжь? У них есть мотивация заниматься этим видом спорта?
– Смотря с чем сравнивать. Если взять советские времена, то мы сейчас существуем в безвременье, а если с недавними, то ситуация сопоставимая. Мне кажется, что меньше приходить людей к нам просто не может, потому что на лёгкую атлетику набирают людей фактически без отбора и тренируют всех, кто хотя бы пришёл. Если ребёнок пришёл на лёгкую атлетику, это уже круто и надо обязательно, чтобы он занимался.
– Если бы российские легкоатлеты отбирались в Париж по спортивному принципу и участвовали на общих основаниях, сколько медалей могли бы завоевать?
– Не знаю, но точно не сильно много. Я за себя беспокоюсь, что у меня такой сезон провальный пока получается. Если бы были доступны Олимпийские игры, я бы туда не отобрался. Пока у меня такой уровень. За других я сказать не могу, а отвечаю только за себя.
– В этом году также планировались Игры Дружбы, но что-то пошло не так, и пока нет информации, где и когда они состоятся в итоге. Насколько для вас это интересное событие, притом что изначально там обещали призовые, как на Олимпиаде?
– Поскольку там обещали такие призовые, это очень интересное и классное событие. Я думаю, что это одна из ключевых точек в моей подготовке. Но это очень странная история, потому что официальной информации пока нет. Перед Играми БРИКС нам говорили готовиться, а по неофициальной информации все и так всё знают. Игры БРИКС провели нормально, так что не думаю, что Игры Дружбы сильно бы отличались.
– Вы будете следить за соревнованиями по лёгкой атлетике и другим видам спорта на Олимпийских играх?
– Новости, конечно, почитаю, а смотреть не буду.
«Проще жить, когда тебе сразу говорят «нет», чем «посмотрим»
– Криштиану Роналду, великий спортсмен, добившийся всего в жизни, после незабитого на Евро пенальти не мог сдержать слёз. У вас в богатой и драматичной карьере были такие моменты?
– Такое происходит сегодня практически на каждом старте, потому что я откровенно не могу дотянуться до своего уровня, и меня это очень сильно удручает, но я не опускаю руки и не сдаюсь.
– Как вы пережили многочисленные недопуски до главных стартов, когда это происходило вопреки вашей воле, работе на тренировках, и вы не могли ничего изменить?
– Очень тяжело было в 2016 году. Это был просто какой-то ужас. Там постоянно менялись условия, каждый день была какая-то новая информация. Я за всем этим следил, все отслеживал, варился в этом каждый день. Это очень серьёзно нагружало башку. Не хотел бы, чтобы такое повторилось. Почти такой же недопуск мы получили в 2022 году, но там ситуация была настолько противоположной, что очень легко воспринималась с субъективной стороны. Всё дело в том, что нам объявили об этом сразу в марте. Мы знали, что до конца сезона никаких международных соревнований не будет. С этим жить намного легче, чем с «ну, мы не знаем», «ну, мы посмотрим», «три пробы сдадите, может допустим, а может не допустим», «а вот мы ещё Родченкова спросим и посмотрим», «создадим комиссию и посмотрим» – и так до бесконечности. Это было ужасно, а когда сразу слышишь «нет», то всё понятно.
– Согласен, что ответ «нет» – лучше, чем «может быть».
– Да. В данной ситуации так и было. Намного проще было жить с «нет», особенно, когда заранее об этом сказали.
– Как-то вы отметили, что уровень призовых в Бриллиантовой лиге стал ниже, чем в годы расцвета лёгкой атлетики. Это говорит о падении интереса к спорту в мире?
– Хороший вопрос. Думаю, ответ на него намного сложнее и комплекснее. Мне кажется, интерес не падает, а это всё связано с экономикой в целом и ситуацией в мире. Сейчас экономика переживает серьёзный этап деглобализации, когда международная торговля сворачивается, страны замыкаются в себе и начинают производить своё у себя, а рынок диктует свои условия игры. Мало произвести своё у себя, а надо ещё это кому-то продать и желательно не только внутри страны, но и куда-то ещё по всему миру. Из-за этого происходит куча конфликтов, в том числе и военных. Они происходят не только в нашей стране, но и много ещё где. Весь мир готов заполыхать.
– В чём причина этого?
– Это происходит по объективным причинам. Считаю, что спорт и лёгкая атлетика в частности на это дело реагируют. Уровень международных призовых — ответ на эту мировую ситуацию. Денег становится меньше, и их труднее заработать, а у кого-то их становится больше. Чем больше денег у крупных компаний, тем им проще инвестировать. Проще зарабатывать на финансовых операциях, чем на производстве товаров, поэтому денег не хватает.
«Олимпийские игры — это какой-то частный бизнес»
– В то же время есть масса олимпийских видов спорта, где Игры не являются центром вселенной: теннис, хоккей, баскетбол, футбол, бокс.
– Я бы там тоже посмотрел динамику и оценил, насколько растут призовые. Прикол в том, что сейчас американское спортивное сообщество, которое и так довольно жирно живёт, пытается сподвигнуть олимпийский комитет на то, чтобы им начали наконец платить, а то получается, что люди вообще бесплатно работают. МОК не только не платит спортсменам, но и вводит драконовские ограничения на спонсорство и рекламу, то есть не дают спортсменам заработать даже со своей рекламы. Пусть кто-нибудь другой заплатит, но дайте мне его прорекламировать, а они и этого не дают. Правила рекламы там очень строгие, а это нехорошая ситуация. Вы сами не платите, заработать не даёте, а олимпийский комитет отлично зарабатывает.
– Зато в не самодостаточных и менее популярных видах спорта Олимпиада даёт единственную возможность для будущих заработков. В основе олимпийской мечты и преклонения перед Играми всё же лежит финансовая составляющая?
– Помню, когда я был молодым, начинающим и не совсем спортсменом, Олимпийские игры были чем-то высоким, светлым и недостижимым. Далеко не каждый спортсмен хочет на них попасть, потому что это очень высокая и далёкая цель, до которой не факт, что ты дойдёшь. Когда к этому делу приблизишься, поваришься в нём и пройдёшь через отстранения и прочие злоключения, думаешь, а это правда что ли какой-то частный бизнес? Когда создавали Олимпийские игры, как их описывали? Мы – весь мир, у нас всё ради идеи, а не ради денег, у нас мир, дружба, жвачка. Может, барон де Кубертен и создавал это с такой идеей сто лет назад, но сейчас она не работает.
– Наследники всё извратили?
– Не то, что извратили, но постепенно всё так эволюционировало. Вроде и без денег никак, и без высоких идей никак, но в итоге всё равно бизнес перевешивает любую идею.
