28 декабря в Гельзенкирхене на стадионе футбольного клуба «Шальке» в 22-й раз пройдёт биатлонная Рождественская гонка. В соревнованиях принимают участие десять команд из девяти стран. Россияне пять раз выигрывали этот турнир, а первыми из наших это сделали в 2007 году Дмитрий Ярошенко и Екатерина Юрьева.
В эксклюзивном интервью Metaratings.ru двукратный чемпион мира Ярошенко рассказал:
- как стеснялся находиться в кругу элиты мирового биатлона;
- почему немецкие болельщики скучают по российским биатлонистам;
- об особенностях гонки на футбольном стадионе «Шальке»;
- подарках для победителей и призёрах Рождественской гонки;
- почему Рождественская гонка утратила былую популярность;
- о достойных заработках российских биатлонистах.
«Находиться в кругу биатлонной элиты я стеснялся»
– В 2006 году вы только закрепились в Кубке мира и сразу получили приглашение на этот старт. Какие были эмоции в тот момент?
– Приятно вспомнить и окунуться в ту атмосферу. Попасть на Рождественскую гонку было очень почётно. К сожалению, потом эта гонка стала терять интерес у мировых лидеров биатлона, но на тот момент это было топовое событие, попасть на которое не мог любой желающий, потому что брали только самых лучших по мнению организаторов. Мне повезло поучаствовать в 2006 году с Аней Богалий. Хоть мы и не попали в призы, но было приятное ощущение.
Тогда я ещё стеснялся находиться в кругу биатлонной элиты, хотя все мы ужинали в одном ресторане и за одним столом. Когда я впервые оказался на пресс-конференции Кубка мира с величайшими биатлонистами Уле-Эйнаром Бьорндаленом и Рафаэлем Пуаре, тоже сильно стеснялся, но постепенно привык и это стало делом привычным. Когда нас с Анной пригласили, на тот момент это был один из пределов мечтаний. Месяцем ранее не мог даже такого предположить.
– Насколько атмосфера на футбольном стадионе отличается от привычных биатлонных арен?
– Огромное количество болельщиков — это нечто фееричное для спортсмена. Когда большое количество людей собирается в одном месте, это выглядит завораживающе. Когда часть из них скандирует твоё имя, это очень круто, приятно и запоминается на всю жизнь. Сейчас я часто бываю на хоккейных матчах нашей команды «Югра». Даже когда там заполняется пятитысячная арена, это производит впечатление, а на «Шальке» тогда было 50 тысяч человек.
– Вы тогда были ещё не сильно известным биатлонистом. Немецкие болельщики вас узнавали и поддерживали?
– У меня была интересная группа поддержки из пожилых людей. Они подошли ко мне в Рупольдинге и подарили маленькие значки. Думаю, и сейчас они постоянно присутствуют на соревнованиях. Когда я вернулся после дисквалификации в Рупольдинг, они увидели меня на разминке и доброжелательно отнеслись, хотя настроение у меня тогда было не очень дружелюбным. Я испытывал дискомфорт после возвращения на биатлонную арену. Они персонально болели за меня, мило общались и потом помнили долгие годы. Думаю, что и сейчас отношение к нашим спортсменам со стороны адекватных болельщиков вряд ли было бы другим, хотя всегда найдутся люди, готовые высказать негатив. Сейчас я общаюсь со многими болельщиками из Германии, и они всё прекрасно понимают. Иногда веду переписки с ними в социальных сетях, отвечаю на их вопросы. Мы желаем друг другу только позитивные вещи, и они искренне сожалеют, что российских биатлонистов нет на мировой арене.
«Свою часть я прошёл 70 на 30, а Юрьева справилась на сто процентов»
– Когда на следующий год вы с Екатериной Юрьевой поехали туда во второй раз, были амбиции выиграть или попасть в призы или просто ехали на праздник?
– Это было, конечно, как праздник. Спортсмены получают там призовые вне зависимости от места, но чем выше, тем больше. Всё это складывалось в хорошую предновогоднюю картинку. Когда позвали нас с Катей, я понимал, что у меня очень сильная партнёрша в стрельбе. Круг там не такой сложный и длинный, поэтому с отличной стрельбой можно было бороться за победу. Сам я тоже находился в хорошей форме, а те вещи, которые она показывала в стрельбе, давали надежду на самые высокие места.
– Вы тогда выиграли и пролог, и основную гонку, и привезли сильнейшим на тот момент соперникам – Бьорндалену и Туре Бергер – полминуты. Как это удалось?
– Я быстро двигался по дистанции, но не так классно, как Катя справлялась со стрельбой стоя. Бьорндален позволял мне совершать эти ошибки, а Катя делала великолепно свою работу и привозила отрывы на своих этапах. Мне оставалось только аккуратненько ей передавать эстафету и ничего не испортить. Уверенность, которая у меня была на Кубке мира, давала мне другие эмоции. Я понимал, что мы были одними из фаворитов этой гонки.
– Стадион защищает от ветра, а круг на Рождественской гонке не такой сложный. Почему спортсмены много промахиваются на «Шальке»?
– Это та же специфика, как в суперспринте. Как болельщик, я не понимаю формата этого соревнования без зрительского ажиотажа. Кажется, что на стадионе проходит какой-то сюрреализм. Укороченные круги, маленькая дистанция, всё крутится так быстро, что не успеваешь просто следить за происходящим. Успеваешь увидеть лидеров, а на тех, кто на пятом-шестом месте, просто внимания не обращаешь. Для меня от этого теряется прелесть биатлона. А там такой ажиотаж, что все понимают, что рассусоливаться некогда. Когда я выступал с Анной Богалий, она стреляла не так быстро, как Катя. Она работала качественно, с уверенным запасом прочности, но медленно. На «Шальке» так не стреляют. Это формат Юрьевой, Алексея Волкова, Туры Бергер. Там нужна высоченная скорострельность, но всегда присутствует элемент лотереи. Нам с ним повезло. Свою часть я прошёл 70 на 30, а Катя — на сто процентов и всё сделала красиво.
– Какое впечатление оставила дистанция?
– Пять-десять секунд на дистанции отыграть практически невозможно. С Анной Богалий нам это так и не удалось. Вроде бы всё здорово, вот они конкуренты, но если медленнее работаешь на стрельбе, их не отыграть. Штрафной круг мизерный. Тактика такая, что надо быстрее отработать на рубеже, открутить круг, если надо, а выцеливать каждый выстрел — нелогично и неэффективно.
«Биатлонисты уже не готовы жертвовать подготовкой ради Рождественской гонки»
– Везде есть ваши фотографии с огромным бокалом пива. Что ещё запоминающееся подарили вам спонсоры?
– Нам ещё подарили керосиновые лампы. Я такие видел в детстве в мультфильмах и старых фильмах. С ними ходили люди в штольни. Она была красивая, из бронзы, и стала для меня самым удивительным сувениром. Бокал у меня тоже до сих пор хранится. Пиво мы всё выпили, но на утро тяжело, потому что оно было холодное. Тут я дал промашку и немного простыл. Не рекомендую никому пить холодное пиво на холоде. Вторую керосиновую лампу я получил через год за третье место. Деньги мы также выиграли неплохие.
– Призовые сопоставимы с Кубком мира или даже больше?
– На тот момент они были больше — 10 тысяч евро. 7,5 тыс. тогда платили на Кубке мира, а эти 10 делились на двоих, но организаторы не взимали с них налог и выдавали наличными. На Кубке мира страна-организатор всегда взимает налог, а он составляет обычно более 25 процентов.
– У вас были какие-то праздничные мероприятия после гонки, где вы все могли пообщаться?
– Афтепати не было, как обычно делают организаторы по завершению чемпионата мира или сезона. В тот памятный год мы провели вечеринку с российскими болельщиками. Думаю, что это связано с тем, что все быстро разъехались. Местные спортсмены там вообще не оставались, потому что у всех была чётко распланирована подготовка к следующему этапу в Оберхофе. У нас вылет был на следующий день рано утром. Нам надо было лететь в Мюнхен, откуда мы возвращались в Рамзау, поэтому могли провести вечер с болельщиками.
– Почему Рождественская гонка сейчас не является таким ярким событием, как 15 лет назад, а многие лидеры стали к ней равнодушны?
– Причина — подготовка к Кубку мира. Тренировочный процесс немножко разрывался, хотя раньше все сильнейшие участвовали. Сейчас набор проходит по остаточному принципу. Даже у немцев порой выходят вторые-третьи составы. Вряд ли топовым спортсменам уже интересно сражаться за те же 10 тысяч евро, которые ещё могут впечатлить наших граждан, но те же норвежские биатлонисты за победу в Кубке мира получают 25 тысяч евро, а на «Шальке» призовые выросли не так стремительно. Сейчас топы поехали бы на эти старты только за большие деньги, ради которых можно пожертвовать разрывом тренировочного процесса, поэтому звёздная компания осталась в прошлом.
Это можно было сравнить с элитарным клубом «Что? Где? Когда?», попасть в который было престижно. Когда я был лет на 20 моложе, смотрел все их передачи, а сейчас вижу кучу людей, которых не знаю, поэтому практически не смотрю эту передачу, предпочитаю «Свою игру», которая попроще. Но тогда не было такой избалованности зрителя большим количеством передач, и попасть во что-то элитарное было очень престижно.
«Раньше не у всех биатлонистов была возможность зарабатывать, как сейчас»
– Для российских и скандинавских биатлонистов всегда было трудностью, что соглашаясь на этот старт, ты не едешь домой на новогодние каникулы, а остаешься в Европе.
– Никакой проблемы для российских биатлонистов никогда не было, потому что домой они все равно никогда не ездили. Если хотели, привозили туда свои вторые половины и все очень весело проводили новый год. Я не испытывал никакого дискомфорта, что не поехал на Новый год в Россию, тем более что там очень морозная погода. У меня точно не было никакой необходимости, поэтому вопрос, ехать ли на «Шальке», никогда не стоял. Было приятно из альпийской зимы попасть в лето, потому что в Гельзенкирхене было всегда тепло.
– Для понимания читателей надо уточнить, что вы жили не в центральной России, а в Красноярске и Ханты-Мансийске, где зима гораздо суровее.
– Конечно. Я мог приехать и просидеть в морозах. Я помню, что когда приезжал в Красноярск на новогодние праздники, очень тяжело было тренироваться по некатучему снегу. Как будто из колеи выбивало. Там было тренироваться приятнее.
– Что пожелаете на новый год болельщикам и спортсменам, которым в нынешнее время не так просто?
– В последнее время у меня есть пожелание-девиз — быть в форме и не сходить с дистанции. Это с подтекстом, что нужно верить в себя. Конечно, главное — это здоровье. Иногда думаешь, что всё классно и чётко, а тебя вдруг накрывает температура, и ты думаешь, что главное — это не болеть. Поэтому не болейте, будьте счастливы, живите в гармонии и позитиве и любите то, чем занимаетесь. У меня часто спрашивали в Ханты-Мансийске болельщики, как спортсмены переносят то, что они не бегают на Кубке мира. Я отвечаю, что определённая категория биатлонистов сейчас зарабатывает неплохие призовые.
На МЛКБ были фантастические призовые, на Кубке России и Кубке Содружества тоже стабильный заработок. Раньше не у всех была возможность даже часть этих денег заработать на Кубке мира. Есть категория биатлонистов, для которых масштаб внутренних соревнований не так интересен. Зачастую у многих спортсменов пропадает мотивация. Прекрасно их понимаю, поэтому пожелаю сохранять мотивацию до того момента, когда я начну смотреть Кубок мира с участием российских биатлонистов.
