В каждом российском футбольном клубе есть сотрудники, отвечающие за работу с болельщиками. В «Балтике» из Калининградской области эту должность занимает харизматичный бородач Никита Захаров. В июле 2021 года ФНЛ признала Захарова лучшим специалистом по работе с болельщиками прошедшего сезона.
На домашней арене «балтийцев» – великолепном стадионе «Калиниград» – Metaratings.ru поговорил с Никитой о том, как будучи фанатом попасть в футбольный клуб, кто выделяется в работе с болельщиками в ФНЛ и РПЛ, и есть ли что-то общее у фанатского движа в Калиниграде и Польше.
– В бригаде по развитию «Балтики» ты один из немногих местных «балтийцев». Когда начал поддерживать клуб?
– Я провел детство в маленьком поселке Калинино рядом с родниковым озером Виштынец, которое старше Балтийского моря, а в трех километрах от поселка сходятся границы России, Польши и Литвы. Это одна из самых отдаленных точек от города Калининграда, так что матчи «Балтики» в детстве я посещать не мог. Но футбол всегда был рядом – мы играли на небольшом поле с ребятами разного возраста, а потом еще больше увлекся с просмотром еврокубков и матчей сборных.
В 2011 году, отслужив в армии, я приехал жить и работать в Калининград, а спустя пару месяцев побывал на матче «Балтики». Сразу пошел на фан-сектор, потому что мне показалось, что там веселее всего. Там я познакомился с ребятами-фанатами и понял, что попал в правильное место. Людей было не много, но каждый стремился сделать что-то полезное для клуба. Я и сейчас всем советую: даже если вы ни разу не были на футболе, в первый раз стоит идти именно на фан-сектор.
– Как с трибуны ты попал на работу в клуб?
– До 2018 года ни я, ни кто-то из моих друзей с фан-сектора даже не рассматривали такую возможность. Да, с командой, с отдельными игроками были контакты, но с руководством, менеджментом мы никогда не пересекались. Может это не нужно было клубу, может мы сами не особо хотели. Обычно мы самостоятельно собирали деньги, проводили перформансы.
Тогда у клуба появился новый генеральный директор – Тимур Лепсая (занимал должность генерального директора «Балтики» с февраля 2017 года по декабрь 2018 года – прим. Metaratings.ru ). Он неплохо начал в плане коммерции и работы медиа. Можно сказать, что привнес современный подход в маркетинге сюда. Генеральный директор назначил встречу с фан-движением, попросил прийти несколько человек. Зачем нас звали, мы, конечно, не знали.
Для меня это был уникальный момент. Я к тому времени примерно на полгода отошел от футбольного движения. Была такая мини-депрессия, когда я закрылся в себе, занимался саморазвитием – спорт, книги – а на мероприятия (не только спортивные) не ходил. Буквально за пару недель до этой встречи я пришел в себя, подумав, что надо возвращаться к активной социальной жизни.
Я обратился к своему другу, который все это время оставался в фан-движении, с вопросом, чем я могу помочь, и он позвал меня на эту встречу, потому что у меня хорошие коммуникативные навыки. В фан-движении много людей эмоциональных, которые могут сказать что-то резкое, кого-то обидеть, даже не поняв этого. А я стараюсь понимать людей с обеих сторон, действовать более дипломатично.
На встрече, которая длилась минут тридцать, мы поговорили об идеях, о нашем видении ситуации вокруг клуба. Буквально через день мне позвонили и сказали, что хотят меня видеть специалистом по работе с болельщиками в «Балтике».
– И ты на следующий день рванул в клуб?
– Да, рванул в клуб, но с осторожностью. У меня были положительные эмоции, потому что я понимал, что так появится гораздо больше возможностей что-то сделать, чем когда мы занимались этим самостоятельно. Поэтому я шел на эту должность работать, посмотреть изнутри, вдруг мы в чем-то были не правы.
Одновременно я не бросал вторую работу, где был занят по вечерам. Я отрабатывал до 5-6 вечера в клубе, отпрашивался, прыгал на велик и гнал на вторую работу. Сначала был товароведом-приемщиком в супермаркете, потом мне предложили пойти там в охрану. Я ответил, что не хочу ловить воришек, и мне сразу предложили стать сразу руководителем службы безопасности. Все это очень вовремя произошло – так как я стал небольшим начальником, то совмещение далось проще.
К тому же, работы были очень контрастные и не пересекающиеся. На одной работе я отдыхал от другой. Да и по деньгам вышло все гораздо проще, потому что мой приход в клуб совпал с временем, когда здесь были задержки зарплаты. Я получал деньги раз в три-четыре месяца и без второй работы просто не выжил бы.
Правда, я был уверен, что деньги выплатят, так что работал действительно на совесть. Плюс за моей спиной стояла репутация фан-движения, я все-таки был первым человеком из клуба, на которого все смотрели, и для клуба я был первым выходцем из среды фанатов.
– Какие были первые твои впечатления от работы и, может быть, какие-то яркие результаты?
– Во-первых, мне нужно было срочно получить лицензию РФС. Это означало, что за неделю необходимо было выучить весь регламент ФНЛ по безопасности, слетать в Москву и сдать экзамен, который с первого раза сдают не все.
То есть я работал на двух работах, учил регламенты и параллельно готовился к открытию стадиона «Калининград» накануне чемпионата мира. Плюс к матчу открытия мы готовили масштабный перформанс – самый большой в истории «Балтики».
От угла до угла за воротами у нас висел баннер длиной 80 метров и шириной четыре метра. Делали все фанаты вручную с помощью клуба. Мы купили швейную машинку, сами сидели сшивали это огромное полотно. Затем мы пригласили андеграундного графитчика, который рисовал двое суток, выливая баллоны с краской на полотно. Он сказал, что никогда не думал, что сможет выпрыскать столько краски из баллончиков. Под конец у него уже просто палец устал, и я давал ему помощников, которые просто заштриховывали бы рисунок.
На матче открытия у нас был аншлаг – 30-35 тысяч болельщиков – мы играли с «Тюменью», выиграли 3:1. Из-за ажиотажа было много моментов с правильным распределением билетов, потому что государство активно продвигало футбол накануне чемпионата мира, да еще на новом стадионе. На пятой-десятой минуте игры, когда уже развернули баннер, показали весь перформанс, я все это увидел и понял, что все получилось. Это – мои первые достижения на этой должности.
– Какой-то дикий стресс, получается. Без опыта и сразу в мясорубку с новым стадионом и чемпионатом мира.
– Да, забавно, что накануне чемпионата мира был серьезный ажиотаж и интерес к клубам, которые базируются на новых стадионах, в том числе и со стороны международных СМИ. К нам приезжали из New York Times, например, а тут я – работаю в клубе две недели, Хорошо, что у меня есть фанатское прошлое, я много знаю о регионе, люблю этот город, мне есть что рассказать.
– Насколько мне известно, далеко не всегда местные органы правопорядка приветствуют выходцев из фанатской среды на должностях в клубах. У тебя проблем не возникало?
– Да, у меня была подобная ситуация. Они своей неприязни не скрывали. Ты для них словно не полноценный сотрудник, а какой-то странный человек, попавший сюда случайно. Когда они узнали, что я из фан-движения, удивились, что меня вообще взяли на работу. Хотя перед трудоустройством я спокойно прошел серьезную проверку службы безопасности и ФСБ, потому что у меня никогда не было зафиксированных конфликтов с полицией. Как бы я ни пытался строить с ними диалог, они отрицательно ко мне относились, показывая свое отношение на всех совещаниях и встречах.
Все это длилось несколько месяцев, до плановой переаттестации в РФС. Там ежегодно собирают сотрудников клубов РПЛ, ФНЛ, ПФЛ – человек 50. После двухдневного семинара мы сдавали экзамен, и перед началом председатель комиссии говорит: «Один человек будет сдавать отдельно со своей комиссией, потому что на него поступила жалоба от сотрудников МВД». Я сижу и думаю: «Ну, это точно не я, на меня-то чего жаловаться?!». И тут объявляют: «Никита Захаров, футбольный клуб «Балтика», будет сдавать с комиссией». На меня тут же все посмотрели. Мой авторитет среди сотрудников других клубов мгновенно вырос, но стресс я поймал.
Мне было немного обидно, потому что я знал, что по работе в клубе ко мне претензий быть не могло. Я всегда шел на диалог, у нас не было каких-то инцидентов на матчах, у нас здоровое фан-движение, мы не выделяемся на уровне лиги с точки зрения негатива. Отвели меня в отдельную комнату, забрали телефон, дали только бумагу и ручку. Я написал все за семь минут и сдал на отлично. А меня предупредили, что, если я сдам на отлично, то продолжаю работать, а они пишут отказ в МВД. Вот так и получилось.
– Что входит в твои обязанности как специалиста по работе с болельщиками?
– Немного расскажу об истории появления этой должности в Европе. В середине 1980-х в Европе была принята конвенция об ограничении насилия на спортивных мероприятиях. Общественность воспринимала футбол негативно и ругала УЕФА и ФИФА за то, что они пропагандируют и развивают футбол, но не контролируют происходящее на трибунах. Одним из путей решения этой проблемы стало появление человека, который стал связующим звеном между клубами и фанатами.
У нас же все случилось гораздо позднее. В середине 2010-х УЕФА обязал российские клубы установить такую должность, но платил за нее самостоятельно. Правда, в России изначально людей из фан-движения туда не брали. В «Балтике», например, ее занимал ветеран клуба. Да, хороший в прошлом футболист, уважаемый человек, но на этой должности он находился чисто номинально.
Сейчас в большинстве случаев эту должность все-таки занимают ребята из фан-движения. Многих я знаю. В некоторых клубах это специалисты в пиаре или в спортивном маркетинге, они тоже добиваются хороших результатов.
Я выбрал некую середину, пытаясь расти во всех направлениях. Тем более что у нас в клубе хорошо развит маркетинг и мне все равно приходится в это вникать, чтобы, как минимум, объяснять некоторые вещи фан-движению, а они, в свою очередь, дают обратную связь, которую я доношу до клуба.
Но прямые обязанности специалиста по работе с болельщиками все-таки включают в себя заботу о безопасности фанатов на стадионе, сотрудничество с полицией, если это требуется, мониторинг информации об околофутбольной среде в интернете, дабы предотвратить неприятные инциденты. Плюс согласование баннеров, объяснение символики, которая может быть крайне завуалирована и непонятна простому человеку, будь то руны (которые сейчас запрещены) или другие условные обозначения.
– Но ты не только с фанатами работаешь, также и с обычными болельщиками?
– Да, но это произошло в нашем клубе.
– А как выглядит работа в других клубах?
– Сложно сказать за других. Я перед каждым матчем организую прямой эфир со специалистом по работе с болельщиками клуба-соперника. Мы заранее списываемся, обговариваем важные вопросы по посещению гостевого сектора, про город, стадион, билеты – их никто не знает лучше, чем я. После этого они могут спокойно опубликовать это у себя в соцсетях или на сайте. А спустя три дня мы устраиваем прямой эфир и уже все проговариваем публично, чтобы болельщики могли задать вопросы мне лично.
Все это полезно для расширения кругозора. Потому что болельщики, как правило, зациклены на себе, на своем клубе. Они думают, что проблем, подобных их проблемам, больше нигде нет. А эти прямые эфиры показывают, что проблемы плюс-минус у всех одинаковые, потому что решать их надо на уровне страны, а не на уровне клуба.
– Кого бы ты выделил в ФНЛ в направлении работы с болельщиками?
– Сложно, но, наверное, выделяются клубы, которые опускаются к нам из РПЛ, как «Крылья Советов» в свое время, «Ротор». Но тут надо учитывать, что тот же «Ротор» – это команда из города миллионника, где стадион в центре города. Это норма. Так и должны работать люди.
Пожалуй, еще бы выделил «Торпедо». У них на этой должности работает уже взрослый такой мужик, фанат, у которого огромный бэкграунд за спиной (Василий Петраков – один из идеологов торпедовского фан-движения, основатель и многолетний руководитель официального клуба болельщиков «Торпедо» – прим. Metaratings.ru ). Возможно, он не двигается в сторону современного маркетинга, но в плане традиций, работы с ветеранами, контактов с фанатами – для меня это правильный пример. Мне 33 года, я иду в ногу со временем, но доработать даже до 45 лет и сохранить энтузиазм, как у него, для меня это показатель.
А если говорить про РПЛ, то с точки зрения фаната для меня показательно, как выстраивает работу ЦСКА. Фанатская трибуна там составляет единое целое с болельщиками, диктор устраивает перекличку. У них хорошее фан-движение, но оно не выглядит обособленным от остальной части болельщиков, как это иногда бывает. Если фан-сектор затянет песни и кричалки, то болельщики поддержат. Я подобное видел в Польше, и это хороший ориентир. Так случается, когда в клубе начинают работать выходцы с трибун, которые доносят свое видение.
– Уверен, что многие, глядя на твою работу в «Балтике», скажут, условно, что с таким стадионом и без конкурентов работать сможет любой дурак. Есть что ответить?
– Соглашусь, что стадион – место притяжения болельщиков. Единственное – думаю, на старый стадион «Балтики» в центре города людей ходило бы больше. Спонтанный поход на футбол никуда не делся. В воскресенье мимо стадиона в центре города проходят 200 тысяч человек, и кто-нибудь из них обязательно заглянул бы на футбол, увидев афиши. Кроме того, там массовая застройка, люди, которые живут поблизости, тоже могли бы провести день игры на стадионе.
Я соглашусь: со стороны можно сказать, что на моем месте любой бы сделал не хуже. Но для меня показательно, что после получения приза от РФС лучшему специалисту по работе с болельщиками в ФНЛ мне пришло множество сообщений с текстом наподобие: «Мы думали, ты еще два года назад получил эту награду». Это приятно.
Мне и до этого многие говорили, подбадривали, что я могу получить такой приз, но у меня не было подобного стремления. В прошлом году лучшими стали сотрудники «Чертаново» и «Спартака-2», а награду вручали по результатам голосования делегатов матчей РФС. Думаю, что тогда, в первую очередь, ориентировались на вопросы безопасности и регламентные моменты. В этом году приз вручали по итогам собрания клубов лиги, и вот решили отметить меня.
– Из чего состоит приз? Грамота? Кубок? Деньги?
– Пока не знаю, если честно. Мне его еще не прислали.
– За какую работу конкретно тебя отметили?
– Вообще премия дается за работу по основным обязанностям специалиста по работе с болельщиками. Учитывается, в основном, организация в день матча, включая выездные игры. К достижениям я бы отнес рекордную посещаемость матчей в Калининграде (в среднем, около 6 тысяч зрителей).
– Совсем рядом Польша и Германия – две европейские страны, где сильны традиции фан-движения. Это как-то повлияло на «балтийцев»?
– К сожалению, нет. Мы как будто живем за железным занавесом, на самом деле. Есть минимальные знакомства с польскими движухами из ближайших населенных пунктов, но влияния они не оказывали. Интернет влияет на фан-движение гораздо больше. В Германии из движа практически никто не был, особенно в том возрасте, когда ты вовлекаешься в фан-культуру. Но я вот помню себя: «Мы хотим как в Германии, вот видео, вот мелодия, давай придумаем текст и сделаем, как там». Или те же перфомансы, благодаря интернету они разлетаются очень быстро. Когда та же «Боруссия» делает какой-то крутой перф, конечно, смотришь, как его адаптировать, только в меньшем размере.
– А с российскими клубами есть такие связи или влияние, которое прослеживается?
– Влияние прослеживается. Мой друг – Сергей – сейчас лидер фан-движения. Когда я не работал в клубе, то мы вдвоем мутили вот это все. У него был «второй клуб», который он поддерживал в премьер-лиге (частое явление в провинциальных городах) – ЦСКА. Долгое время, так или иначе, использовали какие-то переделанные «армейские» заряды, делали какие-то похожие перфомансы. Сейчас время другое: у людей, которые приходят на фан-сектор и которые на нем находятся, уже нет «вторых клубов», на первом месте только «Балтика».
– Я видел у вас среди товаров в фан-шопе есть майка Support your local team. На твой взгляд, при таком крутом стадионе, при амбициозном клубе, который всё-таки претендует на выход в РПЛ, есть ли смысл болеть за другие клубы?
– Для меня это очень странно. У меня никогда не было «второго клуба», он просто не нужен был. Я смотрел еврокубки, сборную, а «второго клуба» у меня никогда не было, и я не понимал, как это возможно. Но я нормально относился, я стараюсь понимать людей, вникнуть в ситуацию, почему они так делают, изучить каким-то образом, прежде чем осуждать.
Я не встречал ни одного болельщика, у которого мнение о чем-либо сходилось бы с мнением другого болельщика хотя бы наполовину. Здесь очень разнообразные люди, каждый по-своему видит футбол, по-своему видит поддержку команды. Но «Балтика» объединяет тысячи людей, и если бы сейчас не было ограничений, атмосфера была бы просто замечательная.
– Если говорить об активной поддержке, что выделяет балтийцев на фоне ФНЛ? Можно три таких тезисных качества?
– Первое – это количество. Хоть я считаю, что очень мало людей ходит на фан-сектор, мы выделяемся среди остальной России. У нас хорошая посещаемость фан-сектора – 200-300 человек может прийти, если бы не ограничения, это очень хороший состав для ФНЛ. Половина премьер-лиги столько не собирает именно на фан-секторе. Над этим постоянно ведется работа.
Второе качество, которое нас выделяет – у нас нет каких-то радикальных группировок в фанатских движениях. Если кто-то хочет показать радикализм или вне стадиона его развивать, то он это делает, не объединяясь на секторе. Если вы чем-то занимаетесь, это не должно ложиться на имидж клуба, не должно быть пятном на всех остальных, кто посещает «фанатку». Может быть, мы этим и добились того, что на сектор ходит очень много людей с соседних трибун.
Конечно, фанаты где-то прикрикнут матом, где-то скажут: «Ты чего сюда пришел, молчать?», могут выгнать – такое на каждом матче происходит, потому что для остальных будет примером, они будут знать: если пришел, значит надо стоять, поддерживать, петь, а не разлагать атмосферу, отсебятину кричать, мешать, когда рядом человек стоит.
Третье качество, которое нас выделяет – мы пользуемся какой-то своей оригинальностью за счет Калининграда, здесь есть, что посмотреть. Нас считают частично европейцами, у нас нет грубоватых людей, как в каком-нибудь провинциальном городе России. То есть у нас, в принципе, нормально общаются люди.
– Такие интеллигенты в ФНЛ, да?
– Да-да. Из серий пивко попить, погулять, почудить, но в то же время с каждым можно провести нестандартный диалог. Это я говорю мнение других фанатов, которые сюда приезжают. Чаще всего именно от них слышу, что с нами приятно общаться.
– Всем известны яркие, горячие противостояния на уровне РПЛ, к примеру ЦСКА – «Спартак». В ФНЛ есть ли у «Балтики» ярый соперник?
– В ФНЛ сейчас у нас нет соперников на фанатской сцене. У нас, как бы ни было забавно, враги – «Зенит». Это произошло в далеком 1997 году, у нас тогда зародилось фан-движение. «Зенит» играл в Первой лиге вместе с нами. Мы в одно время вышли с ними в премьер-лигу, причем мы с первого, а они с третьего места. Тогда в концовке чемпионата изменили регламент, и они за счет расширения лиги попали в «вышку».
Наша команда была сильнее, мы вышли напрямую, а они с третьего места, и у нас произошел конфликт из-за цветов, потому что у «Балтики» раньше тоже был голубой цвет. Где-то недалеко от стадиона, повздорили, к ним были претензии. В 90-е болельщики были действительно агрессивно настроены, и если какой-то конфликт назревал на любой трибуне, то фанаты редко оставались в стороне.
В общем, они начали агрессировать, на этом фоне произошла небольшая драка. С тех пор и появилась какая-то первая ненависть от нашего фан-движения в сторону «сине-бело-голубых». Кто ж знал, что настолько изменятся масштабы клубов, что они будут топ России, а мы такой провинциальный движ.
Показательно, что со временем конфликт не угас. В 2012-м у нас был Кубок России на старой «Балтике» – и творилась война на стадионе. Приехали омоновцы с дробовиками, чтобы укротить эту страсть. Мы думали, что только мы помним об этой вражде, но приехали зенитовские мужики по 40 лет от топовой конторы Music Hall, именно для старых разборок.
– В своем инстаграме ты очень уважительно и интересно рассказываешь про города клубов-соперников. Это просто из любви к России и путешествиям или ты так завлекаешь фанатов на выезд?
– Если говорить о болельщиках другого клуба, то уважение для меня – норма. Просто писать какие-то гадости – это не про меня, особенно если это не так, или это просто из-за соперничества в футболе. Да, я люблю путешествовать, и считаю, что это одно из самых лучших времяпрепровождений в моей жизни. Что касается мотивации завлечь на выезд, то много болельщиков хотят поехать, но им что-то мешает, а мешать будет всегда и всё.
Всегда будут какие-то проблемы, из-за которых кажется, что сейчас не время ехать на выезд первый раз. После таких постов, кстати, в личку два-три человека обязательно пишут что-то вроде: «Когда в следующий раз будет выезд, я первый раз поеду, хотя бы с тобой».
Кстати, у нас тут на выездной матч против «Акрона» в Самару приехал ОДИН болельщик! Реально, чувак на секторе в одиночестве заряжал. Полнейший красавец, мы его отметили, дали вручить приз лучшему игроку «Балтики» по итогам голосования болельщиков и пригласили на тренировку.
– Раз уж ты сам любишь путешествовать, какой самый запоминающийся выезд?
– У меня было несколько выездов, которые бы я выделил. Волгоград, 2012 год. Была классная атмосфера, потому что мы ехали поездом большой компанией через Беларусь и Литву, веселились. У нас с Волгоградом дружеские личные отношения, и они нас очень хорошо приняли. Сняли нам квартиру, водили нас по достопримечательностям, на пивной завод, все показали. Мне понравились, тем более, что это был мой второй выезд. Плюс с нами была девушка, которая все снимала на кассетную еще камеру. Такая ностальгия по тому времени.
Затем мы ездили с моим другом, тем самым фанатом Серегой, в Нальчик, когда играли против местного «Спартака». Прилетели в Пятигорск, сняли квартиру, взяли «Жигули» в аренду на неделю. Я первый раз сел за руль российского автомобиля, я живу в Калининграде, и тут нет российских машин. В общем, мы неплохо там все объездили, сгоняли на Эльбрус, поднялись на высоту 3600 метров.
А на футболе там было очень нервно. У «Спартака» тогда фан-движение делилось на две части: одна взрослая, другая – новое поколение. И это новое поколение агрессивно настроено на российских фанатов. Они начали нам что-то заряжать, причем на своем языке, мы даже не понимали. Взрослые начали за нас заступаться, они подрались на трибуне между собой.
Мы вчетвером были, выходим со стадиона, с нами идет местный силовик из центра противодействия экстремизму. Он нам говорит: «Ребята, бегите, а то нас вместе с вами побьют, вон они, идут». В это время мы видим, как из-за угла стадиона выходят 80 местных фанатов и бегут на нас. У меня ключи от машины, я выбегаю на парковку, а там везде одни «Жигули» и все одинаковые. Я жму на сигналку, машина откликнулась и только я прыгнул, как уже все двери захлопнулись – настолько все быстро произошло. Спокойно уехали. Такой вот своеобразный и веселый выезд. Если честно, даже не помню счет.
– Есть у тебя большая балтийская мечта? То есть то, что напрямую связано с твоим клубом и с твоей работой?
– Последние два-три года, как построили новый стадион, много разговоров о выходе в РПЛ. Последний раз мы играли в премьер-лиге 20 лет назад. Конечно, мечта попасть в премьер-лигу в нас дремлет, но подниматься наверх и ничего не менять на трибунах мне бы не хотелось. Я больше мечтаю о том, чтобы даже в ФНЛ мы собирали хотя бы половину стадиона на каждую игру, чтобы была атмосфера на матче.
Люди просто не всегда понимают, что, когда мы выйдем в премьер-лигу, в первый сезон у нас будет хорошая посещаемость, а на второй сезон она будет падать, потому что приедет, условно, «Урал» – значит можно не идти на матч, можно сэкономить и сходить в другое место. Да, приедут «Зенит», ЦСКА, «Спартак» – все будут ходить. А потом, через два года, если мы задержимся, уже будут говорить: «Вот, постоянно болтаемся в нижней части таблицы, боремся за то, чтобы остаться в премьер-лиге, все приезжают и унижают нас на поле, нафиг такая команда нужна!» — это сто процентов будет.
Мы город с полумиллионным населением, и у нас не будет таких больших денег, как у Ростова, Самары. Я считаю, что болельщикам нужно задуматься, чтобы сделать атмосферу, не оглядываясь на то, в какой лиге мы играем. При этом не нужно поклоняться команде или на руках носить руководство. Нет, просто приходите на матч и создавайте сами себе атмосферу. Да, есть проблемы в клубе, но всегда будут проблемы, всегда будут слухи, будет что-то мешать свято верить в команду.
Есть болельщики, опытные болельщики, которые очень хорошо разбираются в футболе, но из-за того, что они не смотрят, какие проблемы существуют в других клубах, они думают, что эти проблемы только у нас. А эти проблемы общие, и пока мы не решим их на уровне страны, ничего не изменится. Так что все просто, моя мечта – это хорошая атмосфера на матче, хорошая посещаемость.
