Валерий Каменский выиграл в хоккее всё. В 1996 году он вместе с Алексеем Гусаровым первым из россиян вошёл в «Тройной золотой клуб» победителей Олимпиады, Кубка Стэнли и чемпионата мира. Экс-нападающий воскресенского «Химика», ЦСКА, «Колорадо» и «Рейнджерс» продолжает играть важную роль в российском хоккее: Каменский – вице-президент КХЛ по развитию и советник председателя наблюдательного совета «Спартака».
В преддверии финальной серии Кубка Гагарина между «Ак Барсом» и ЦСКА и накануне собственного дня рождения Валерий Каменский обстоятельно поговорил с Metaratings.ru как на актуальные прямо сейчас, так и на вечные темы. Вот некоторые из них:
- зачем нужен перекрестный плей-офф в КХЛ;
- как сложится финальная серия «Ак Барса» и ЦСКА в Кубке Гагарина;
- какой тренер Роман Ротенберг, какое будущее у Олега Знарка;
- как относились к Александру Могильному и Сергею Федорову, которые первыми уехали в НХЛ;
- что за приколы существовали в НХЛ 90-х;
- чему научила жизнь в США, почему не понравилось там жить после игровой карьеры;
- каково это – играть в одном звене с президентом.
«Перекрестный плей-офф в КХЛ нужен для разнообразия»
– Недавно прошёл совет директоров КХЛ, где решили с нового сезона сделать перекрёстный плей-офф. Вы были за?
– Да, более приемлемо с финансовой точки зрения начать со второго раунда. Это экспериментальная вещь, к которой мы давно шли. Посмотрим, что из этого получится.
– Посыл перекрёстного плей-офф в том, чтобы зрители смогли увидеть финал ЦСКА – СКА?
– Не только в этом. Мы хотим показать противостояния сильнейших клубов, не только этих двух команд. Мы не хотим надеяться на финал ЦСКА – СКА. Есть и обратная сторона, что эти две команды играют в финале конференции почти каждый год. Лига должна что-то придумывать для разнообразия.
– 8 клубов выступили против перекрёстного плей-офф. Почему?
– Это нормальное явление, не всех устраивают далёкие перелёты.
– «Лада» вернулась в КХЛ спустя пять лет. Что думаете?
– С первого сезона не получится сделать сильную команду, но у них достаточно традиций и опыта, чтобы создать хороший и конкурентный коллектив. Люди в клубе, уверен, как можно скорее сделают сильную команду с высоким уровнем хоккея. История подталкивает к тому, чтобы в Тольятти был сильный клуб. У них есть трёхлетняя программа, по которой они начинают работу. Этот сезон показал, что необязательно высокий бюджет приводит к результатам.
– В истории КХЛ не было ни одного случая, когда хотя бы два сезона подряд состав участников оставался неизменным. Это проблема?
– Наоборот, развитие. Мы молодая лига, нам всего 15 лет. Нормальная история, что кто-то приходит, а кто-то уходит.
– Прошёл год как «Йокерит» и рижское «Динамо» покинули КХЛ. Вы, как вице-президент лиги, можете сказать, насколько это повлияло на КХЛ?
– Нам очень жаль, что такие команды ушли из КХЛ, но их никто не выгонял. Они сами решили это сделать. Мы сейчас перестраиваемся, принимаем «Ладу». Лига двигается дальше, лига будет больше.
– Есть страны, на которые сейчас КХЛ смотрит для расширения?
– В этих условиях мы сначала думаем о России, но не забываем о соседях из Белоруссии и Казахстана. Из Казахстана одна команда изъявляет желание попасть в КХЛ.
«Билялетдинов оперативно привил «Ак Барсу» свою игру, но для меня это не значит, что Знарок провалил работу»
– Впереди финал «Ак Барс» – ЦСКА. Что думаете об этом противостоянии?
– Это две сильнейшие команды нашей лиги. Зинэтула Билялетдинов знает, как побеждать. Он уже много раз приводил команду к Кубку Гагарина. ЦСКА тоже почувствовал вкус победы, у команды очень сильный тренерский штаб. Я думаю, нас ждут очень красивые и упорные игры. Думаю, что первые будут очень зрелищными, а ближе к развязке команды будут подходить более осторожно. Мне бы хотелось, чтобы было семь матчей. Я болею за ЦСКА, но фаворита для меня в этой паре нет.
– Одна из главных загадок сезона – провал Олега Знарка. Что у него не получилось с таким сильным составом «Ак Барса»?
– Я не могу судить Олега Знарка, потому что ему не дали отработать весь сезон. В новой команде нужно время, чтобы её сплотить. Знарок начал эту работу, а Билялетдинов помогал ему в другом статусе.
– У Билялетдинова было ещё меньше времени. Как ему удалось быстро изменить «Ак Барс» после увольнения Олега Знарка?
– Он был советником Знарка, знал эту команду. Ему не пришлось с нуля всё изучать, он сразу вошёл в работу. Я не хочу принизить его заслугу, но была бы другая история, если бы он пришёл в команду из другого места. При этом Зинэтула Хайдярович оперативно поставил свою игру, привил свою фирменную дисциплину. Всё это сработало, но это лично для меня не значит, что Знарок провалил свою работу. Только после полного сезона я бы взялся его оценивать.
– Знарку будет сложно найти работу после увольнения?
– Нет. Тренер с такой победной историей точно получит хорошее предложение.
– «Спартак» рассматривал Знарка в этот раз?
– Он уже работал в клубе, но в этот раз его кандидатуры у совета директоров на рассмотрении не было.
«Тренерский путь Ротенберга только начинается, ребята у него растут»
– Почему решили пригласить в «Спартак» Алексея Жамнова?
– Он долго работает в «Спартаке», был генеральными менеджером. Он знает систему и уже стал опытным тренером, поработав в сборной. Ему хорошо знакома лига. Мы с ним хорошо дружим, Алексей советовался со мной перед подписанием контракта. Я его поддержал в выборе.
– Если говорить про сборную, нужен ли сейчас тренер команде? Особенно интересно это на фоне прихода Жамнова в «Спартак».
– Тренер всегда должен работать с командой и быть в тонусе, чтобы всегда быть готовым вернуться в главную команду. Мне не очень нравится, как в НХЛ перед большим турниром назначают тренера. Должен быть определённый цикл, чтобы у тренера было время на работу.
– Вы курируете «Химик» из Воскресенска, который является фарм-клубом «Спартака». Есть ли шанс у команды когда-то вернуться в КХЛ? Всё-таки хоккейные традиции у вашего родного города огромные.
– Важна финансовая составляющая. Есть определённые требования, чтобы выступать в КХЛ. Когда получится им соответствовать, команда будет готовиться к возвращению в КХЛ. Нужно строить новый стадион, чтобы говорить о «Химике» в лиге.
– СКА уступил в шести матчах ЦСКА в борьбе за выход в финал. Как относитесь к Роману Ротенбергу, который без опыта возглавляет клуб, а теперь стал главным тренером сборной «России 25»?
– Его тренерский путь только начинается, ещё развивается. Он два раза играл в финале конференции, ребята у него растут. Тренера нужно судить по его результату и сроку. У него есть желание и возможности выиграть. У него раскрывается молодёжь, команда в шаге от финала КХЛ.
– Вы нормально относитесь к тому, что большой клуб КХЛ возглавляет человек без игрового и тренерского опыта?
– Я сужу только по результатам, а возглавить команду может любой человек.
«Уехавшим Могильному и Федорову по-спортивному завидовали, предателями не считали»
– Нужно ли сейчас удерживать российских хоккеистов от отъезда в НХЛ?
– На мой взгляд, в НХЛ нужно ехать только на односторонний контракт. В тренировочные лагеря на какое-то время – пожалуйста, а ехать играть должны туда лидерами.
– Мы можем сейчас объективно оценивать уровень нашего хоккея без международных матчей?
– Мы всегда были вверху, там и остаёмся. Уровень плей-офф ничем не уступает НХЛ, наши сильнейшие команды там бы точно не затерялись.
– Могильный и Фёдоров наделали шуму, когда первыми уехали в НХЛ. Вы позже уехали. Почему не получалось перебраться раньше?
– Давно хотелось попробовать себя в сильнейшей лиге мира. Да, звали и раньше, но страна была закрыта. Мы исполняли законы страны, в которой жили. Как только удалось легально уехать, я сразу уехал. За меня и ЦСКА получил компенсацию, так что всё было официально. Благодаря Славе Фетисову удалось это сделать. Он пробил эту легальную дорогу и, можно сказать, пострадал за это.
– Как вы относились к тем же Могильному и Фёдорову, которым удавалось уезжать, когда страна ещё была закрыта? Считали их предателями?
– По-спортивному, конечно, испытывали к ним зависть. В спортивном мире предателями их не считали, их побег все хоккеисты тогда понимали.
– Многие ребята из той волны рассказывали, что им помогали массажисты, администраторы и прочие люди с русскими корнями в командах. У вас был такой человек в «Квебеке»?
– Клубы тогда начали нанимать русскоязычных людей. В хоккее ещё можно прожить без знания языка, а вот в быту намного сложнее, поэтому появлялись переводчики. Но мы всё равно больше общались своей группой: Татаринов, Гусаров, Озольинш, Коваленко.
– Сейчас продолжаете общаться?
– Да, недавно с Татариновым вместе на Байкал ездили, обменивались фотографиями, которых не было друг у друга. С Озолиньшем тоже общаемся, он работает скаутом в «Колорадо» по Европе.
– Пока вы играли в НХЛ, жизнь Татаринова покатилась кубарем и закончилась сроком в тюрьме за убийство. Как у него сейчас дела?
– Тогда я сильно расстроился, что не мог быть рядом с ним. Но та тяжёлая ситуация осталась позади, он женился, у него молодые дети. Он выбрался из того положения и ведёт достойную жизнь. Конечно, после карьеры у каждого могут быть тяжёлые моменты. Кто-то проходит через трудности, которые достались Мише.
– Как вы проходили конец карьеры?
– Тоже было непростое время. Много друзей отсеивается, телефон реже звонит. Стараешься себя занять семьёй и детьми, но спортивного драйва не хватает каждому хоккеисту после карьеры. Тяжело становиться пенсионером в 40 лет, были и депрессии. Огромное спасибо семье, жене, что помогли тогда не зачахнуть.
– На дне бутылки не находили спасение?
– Нет, до такого не доходило. Употреблял, но в крайности не уходил. А сейчас вообще уже девять лет не пью.
«К нам в НХЛ тоже относились как к звёздам»
– Вы, наверное, всякого насмотрелись в 80-е годы в родном Воскресенске. С одной стороны, кузница хоккейных талантов, а с другой – молодые люди с криминальной романтикой в голове. Могли пойти не по той дороге?
– Город у нас в этом плане уникальный. Маленький Воскресенск умещал абсолютно разных людей. Но при этом все, кто был настроен на криминал, проходили через юношеский хоккей.
– Читал историю, как вы как-то в юности убегали от милиции. Что за история?
– Чистое хулиганство. Били стёкла, залазили туда, куда не стоило лазить, чтобы незаметно покурить. Лет 12-13 тогда было. Вот однажды и пришлось сматываться, чтобы не поймали. Но это просто глупая шалость, ничего серьёзного наш круг себе не позволял. Хоккей меня спас от улицы, которая затянула многих моих друзей. Я видел, как всё это происходит, но в 16-17 лет, когда ребята решались на какие-то нехорошие вещи, уже не отвлекался от хоккея.
– Однако даже в хоккей просачивались криминальные истории. Писали, что Буре платил за «крышу». В памяти также фильм «Брат-2», где вокруг хоккеиста и «крышевания» от русской мафии целая сюжетная линия. Сталкивались с таким в НХЛ?
– Наверное, такое было. С нами общались разные люди, но я лично всегда оставался в рамках хоккейных разговоров. Даже когда узнавал, что человек, скажем так, не простой болельщик, отношение не менялось. Просто держался в формате хоккейных разговоров без углублений в криминальные темы. Мне это было неинтересно.
– В НХЛ весело встречают новичков, вас пытались как-нибудь разыграть?
– Мне было уже 25 лет, поэтому я не совсем был из той категории молодых, которые попадались на приветственные розыгрыши. Над приехавшими из России прикалывались, когда мы начинали говорить на английском. Было забавно, когда местные слышали русские песни и пытались их повторить, а мы их учили. Слава богу, под жёсткие приколы я не попадал.
– Кого учили русским песням?
– Был в чемпионской команде «Колорадо» такой защитник Крейг Воланин. Мы его обучили песне «Дорога» Николая Расторгуева. Постоянно пел её, когда нас видел. Так что американец идеально пел песню Расторгуева!
– Вы сказали, что над вашим английским подшучивали в первое время. Какая была самая нервная ситуация, связанная с языковым барьером?
– Командные собрания, когда тренер задавал рабочие вопросы. Я заранее составлял речь, проговаривал в голове, а только потом шёл говорить перед всеми. Сильно нервничал тогда. В быту было попроще, потому что был с семьёй и детьми.
– Один из самых весёлых моментов, который попал в медиа с участием наших игроков – Александр Овечкин измазал в прямом эфире Евгения Кузнецова пеной для бритья. Ваши приколы оставались за камерами?
– Да, но приколистов было не меньше. В самолёте было опасно заснуть. Постоянно находился человек, который обрежет галстук, если ты потеряешь бдительность. Та же пена для бритья могла весь полёт короной висеть на голове того, кто уснул. Молодые могли вернуться с тренировки и увидеть все ботинки в пене для бритья. Находились умельцы, которые зашивали карманы. Ещё на выездах всегда первой тренировалась на льду хозяйская команда. В этот моменты кто-то мог зайти в раздевалку и срезать шнурки или завязать в мощный узел знакомых ребят из другой команды. Причём никто не злился, для них это традиции, которые уже 100 лет держатся в лиге.
– Вы так шутили?
– Нет, сам не делал такие мелкие пакости, но участвовал в процессе (смеётся). Вообще, у нас такой традиции никогда не было.
– Нынешняя НХЛ и ваша – два разных мира. Сейчас в каждом клубе есть россияне или все знакомы с российскими хоккеистами, даже к новичкам из России относятся как к звёздам. А как всё происходило 30 лет назад?
– К нам тоже относились как к звёздам. Да, русские только стали приезжать в НХЛ, но нас все знали и давали только односторонние контракты. Мы уже побеждали на Олимпиадах, чемпионатах мира, ездили сюда на Суперсерии. За нами ездили скауты.
Не было такого, что приехали какие-то русские, к которым надо с опаской относиться. Наоборот, всем было очень любопытно. Интересовали базовые вещи: как живём и как играем у себя дома.
– Переезд клуба из Квебека в Колорадо вас особенно вдохновил. 38 шайб и Кубок Стэнли в том сезоне. Тогда уже чувствовали себя лидером команды?
– Я залечил все травмы перед переездом в Колорадо и тогда понял, что могу стать лидером команды. Ещё появились крутые партнёры, которые добавляли уверенности. Тот же Питер Форсберг, очень сильный игрок. Люди заканчивали в то время, когда получали переломы двух ног. Слава богу, что у меня была возможность восстановиться и продолжать играть дальше. Потом и случился тот сезон, который принёс нам Кубок Стэнли.
– Какие чувства круче: когда Уве Крупп забил в овертайме и всё закончил или когда Кубок оказался над головой?
– Кубок над головой – особое чувство. Признание приходит после игры, а в момент гола просто было ощущение, что всё закончилось. Но кульминация всех чувств – это когда Кубок Стэнли над головой. Понимаешь, что в руках трофей, к которому ты шёл всю жизнь.
– Обидно, что Кубок не уехал в родной Воскресенск?
– А тогда даже разговоров не было об этом. Всё началось со следующего года, когда «русская пятёрка» в «Детройте» всех разнесла. Вот после них было обидно, что мне годом раньше не дали шанса показать своему городу кубок.
«Пробовал жить размеренной жизнью в США – не понравилось. Хотелось уйти обратно в хоккей»
– Если бы Быков и Хомутов решились на переезд в НХЛ, ваша тройка была бы не менее сильной, чем Федоров – Ларионов – Козлов в «Детройте»?
– Уверен в этом. Мы бы не соревновались, но получали бы ещё больше удовольствия от игры. Когда наша тройка играла в «Детройте», я понимал, какое удовольствие они получают от игр друг с другом. Иногда представлял, как бы мы тут себя показали, если бы Слава Быков и Андрей Хомутов приехали.
– Звали их?
– Я не имел права, они постарше меня. Их звали только боссы «Квебека», который их задрафтовал.
– Вы из-за них уехали в локаутный год в Швейцарию, а не в Россию, как многие сделали в 94-м?
– Могу честно сказать, что то предложение из Швейцарии было единственным. ЦСКА меня не звал, никто другой даже не предлагал. У меня в Швейцарии были классные условия после выставочных матчей Суперсерии. Тренером там был Якушев, в команде играл Дмитрий Квартальнов, с кем я вместе рос. Также там встретил Петра Малкина, Федулова. Я с удовольствием провёл там 13 матчей, все 13 мы выиграли. Там до сих пор помнят нашу рекордную серию побед. Всегда приглашают в гости. Даже Быкова с Хомутовым обыграли в одной игре.
– Сейчас Быков и Хомутов живут размеренной жизнью в Швейцарии. Вы могли так же в любом месте в США. Такая жизнь не для вас?
– Я попробовал так жить в США, мне это не понравилось. Мне хотелось уйти обратно в хоккей, поэтому я бы не смог так долго жить и получать удовольствие. Быков тоже много где поработал, Андрей тоже тренирует детей в Швейцарии.
– Думали ли вы о тренерской работе?
– Я пробовал, когда у меня сын играл в детской команде. Я там помогал и рассматривал вариант полноценного перехода на роль тренера. Когда я вернулся в Россию, у меня было предложение от «Атланта» стать тренером. По детскому хоккею понял, что это не моё. Может быть, это ошибочное ощущение. Возможно, удалось бы чего-то достичь, но я не стал пробовать.
– Ваш земляк из Воскресенска Игорь Ларионов внезапно стал тренером и успешно работает в «Торпедо». Чем не пример?
– Это особенность нашего поколения. За что бы мы ни взялись, всё доводим до конца. Фёдоров это тоже показывает, Слава Быков тоже не думал о тренерской работе, но, когда начал, стал лучшим в своём деле. Если бы я начал, скорее всего, тоже бы получилось что-то показать на тренерском мостике.
Лучшие букмекеры для ставок на хоккей
«В Европе к спортсменам из России отношение не самое лучшее, наши же ребята в НХЛ – лидеры. Сильных любят и уважают»
– Чему вас научила жизнь в США?
– Научила меня выживать в спортивном плане. Были ужасные травмы, но даже с ними в Америке я научился радоваться и наслаждаться жизни. Но это могло быть и в России. Я всегда любил Россию, всегда возвращался в неё и отпуска проводил здесь.
– У вас есть гражданство США?
– Нет, но есть грин-карта, три раза её продлевал для комфортных поездок. Ни у кого в семье нет гражданства США, кроме дочки, которая там родилась.
– Какое ваше отношение к смене гражданства в спорте?
– Отрицательно отношусь.
– А что делать спортсмену, у которого всего одна жизнь?
– Нужно отстаивать правоту. Когда-то разум восторжествует, и люди поймут, что спортсмены не виноваты. Раньше войны останавливали, когда проходили Олимпиады, это надо понять. Мы должны это отстаивать.
– Это больше посыл для менеджеров. Спортсменам что остаётся?
– Ждать и держать себя в форме. Пока нужно развивать спорт в России. Но это временное явление – всё закончится, и мы вернёмся на международную арену. Люди, которые нам запрещают участвовать, когда-то точно поймут, что без России мировой спорт – хромой и неполноценный.
– У «Колорадо» была классная традиция собирать ветеранов победного Кубка каждые пять лет. Традиция всё ещё жива?
– Последний раз не собирали, но тогда был локдаун из-за коронавируса. Будем теперь ждать 2026-й год!
– В последний год НХЛ охладела к России, закрыли русскоязычную редакцию официального сайта. Какое отношение к ветеранам?
– Отношение отличное. Уважительное отношение ко всем, потому что мы принесли важную победу клубу.
– С другой стороны, НХЛ – единственное спортивное объединение, которое не лишает в правах спортсменов из России. Почему там так хорошо относятся к россиянам?
– Это в Европе к спортсменам из России в других видах спорта отношение не самое лучшее. Наши же ребята в НХЛ – лидеры. Сильных любят и уважают. Поэтому я говорю, что надо ехать в НХЛ только на односторонние контракты, когда к тебе готовы проявлять такое уважение, несмотря ни на что.
– Вы сказали, что сильных уважают и любят. Когда российская сборная вернётся на международный уровень?
– В ближайшее время, думаю, будут какие-то изменения, потому что я вижу, как страдает мировой и европейский хоккей без России. Развитие хоккея без России невозможно, нам остаётся только надеяться, что ответственные люди поймут это как можно скорее. Произойти это может в любой момент.
– Многие говорят, что «Вашингтон» пожертвовал сезоном ради того, чтобы Александр Овечкин оказался близко к рекорду по голам. Это плохое решение для руководства клуба?
– Он забивал по 50 шайб, когда команда была внизу. Я считаю глупостями такие рассуждения, что целый клуб решил отдать сезон только ради голов Овечкина. Это уже возрастная команда, которой надо обновляться. Да, они могут делать из этого пиар-компанию, но осознанно они ничего не проваливают. Там просто идёт процесс омолаживания. В НХЛ команды могут потратить 4-5 лет на перестройку, а Саша всё равно остаётся лидером и забивает по 50 шайб за сезон.
– Прошлый год для «Колорадо» получился историческим. Приезжали на финальную серию с «Тампой»?
– Я был в стране, но не смог приехать на финал. Но был невероятно рад победе. Даже звонил Джо Сакику, с которым брали первым Кубок Стэнли в истории «Колорадо». Сейчас он генеральный менеджер клуба. Зато удалось сходить примерно в то время на «Рейнджерс». Дочка живёт в Нью-Йорке, а клуб мне всегда предоставляет по два билета, когда есть возможность выбраться на игры.
– Общались ли вы с Ничушкиным, который внезапно стал важным игроком для чемпионского «Колорадо»?
– Нет, у нас всё-таки большая разница в возрасте. Но я сильно рад, что ему удалось реализовать себя в этой команде. Играет под моим номером, а ещё и Валерий тоже. Он внёс огромный вклад в победу, недаром его оценили и дали долгосрочный контракт.
«У каждого хоккеиста в мире есть желание сыграть за президента или против»
– 15 лет назад вы давали интервью «СЭ», где самым счастливым моментом называли то, что дочка пошла в школу. Какой момент сейчас вы можете назвать самым счастливым?
– Рождение детей в целом большое счастье для меня. Недавно ещё появился на свет мой внук – семь месяцев назад. Теперь я стал дедушкой.
– Ощущаете себя дедушкой?
– Нет, такого ощущения пока нет. Если только совсем молодым дедушкой.
– Игровые победы вы часто вспоминаете?
– Да, люблю повспоминать. У меня есть видеозаписи, иногда пересматриваю. Но я для себя разделяю успехи в спорте и в жизни. Для меня радостные моменты в семье занимают отдельное место по важности.
– А в спорте чаще приходит в голову Кубок Стэнли с «Колорадо» или победа на Олимпиаде?
– Это разные этапы жизни, и я их оцениваю для себя равнозначно. Бывает, что хочется ещё раз испытать ощущение побед в НХЛ или успехов со сборной. Со временем оно притупляется. Поэтому до сих пор в нашем преклонном возрасте выходим на лёд и пытаемся выиграть в каждой игре. Вот в плане эмоций удаётся сохранить всё то же самое: заводимся, бьёмся, радуемся, расстраиваемся, если проигрываем. Скорость не такая, но в голове игровое чувство сохраняется.
– Приходилось себя сдерживать в матчах с Владимиром Путиным?
– Мне – нет, потому что я всегда за него играл и даже в одном звене.
– Как к этому относятся другие хоккеисты, которые, как и вы, со всем желанием выходят на лёд?
– Эти игры не на результат, а для популяризации хоккея. Мы показываем, что наш президент играет в хоккей. Такого нет ни в одной стране, только у нас и у белорусов. У каждого хоккеиста в мире есть желание сыграть за президента или против. Это совсем другое ощущение, в котором желание забить или победить отходит на второй план. После матчей с президентом понимаешь, что пройден ещё один этап в хоккейной карьере.
Например, президент США чествует победителей НХЛ, для них это большой праздник, у нас же вот такой путь.
