Павел Куликов уже больше 11 лет выступает в КХЛ. За это время форвард, в 2012 году завоевавший «серебро» молодежного чемпионата мира вместе с Василевским, Кучеровым и Кузнецовым, успел поиграть вместе с легендарным Павлом Дацюком, а его тренерами были как российские спецы Владимир Крикунов и Андрей Назаров, так и чемпион мира канадец Билл Питерс.
Первые девять лет своей карьеры Куликов выступал за родной «Нефтехимик», затем три года провел в «Автомобилисте». Нынешний сезон нападающий начал в «Авангарде», однако после 9 матчей в составе омской команды расторг контракт и подписал пробное соглашение с тольяттинской «Ладой».
После ухода из «Авангарда» Куликов дал интервью Metaratings.ru, в котором рассказал:
- какого это – играть против Канады в Канаде;
- какими были молодые Кузнецов, Кучеров и Гусев;
- почему постоянно пересматривает свой первый гол в КХЛ;
- как Назаров мог одной фразой вдохновить игроков;
- почему Дацюк – легенда;
- что не получилось в «Автомобилисте» и «Авангарде».
«На МЧМ против Канады стоял такой гул, что мы друг друга не слышали»
– Павел, в первую очередь интересен этап молодежного чемпионата мира. Это венец для любого молодого хоккеиста?
– На МЧМ собираются все лучшие хоккеисты, которые выходят на драфт: европейские игроки, американцы, канадцы, русские… На нас все смотрели как на состоявшихся и зрелых хоккеистов, потому что 20 лет – это уже серьезный возраст, когда можно показывать хороший результат и играть в основном составе команд КХЛ и НХЛ. В юношеском возрасте все мечтают и стремятся попасть на МЧМ, потому что это очень значимый турнир.
– Какие воспоминания остались с 2012 года? В последний раз наша молодежка брала золото за год до этого – в 2011-м.
– Мы играли в полуфинале с Канадой. Все знают, как играют канадцы: первые 10 минут они бегут и убивают. Мы смогли перетерпеть этот отрезок и даже увеличить преимущество. Мы спокойно играли, не было никаких предпосылок. У нас была собрана отличная команда, на которую возлагали большие надежды. Казалось, что мы спокойно можем повторить достижения молодежной сборной России 2011 года и сохранить золото. Вышли на третий период – канадцы снова начали бегать. Первую шайбу случайно заковыряли, весь стадион загудел так, что ничего не было слышно! Канадцы забросили еще одну, у нас начался легкий мандраж. Залетело ещё – началась паника на лавке и на льду. Никто ничего не понимал, потому что канадцы чуть ли не в каждой смене забрасывали шайбы!
Мы начали отбрасываться, выкидываться. Тогда на воротах стоял 17-летний Андрюха Василевский, его брали в сборную как основного вратаря. Андрей был уже на хорошем уровне, но, видимо, не хватило опыта. Его заменили на Андрея Макарова, когда счёт был 5:6 и оставалось 5 минут. Он вышел спокойно, казалось, что даже не волнуется: у него всегда был такой стиль. Макаров весь матч сидел на лавке, был холодный, но мы смогли дотерпеть. Такие эмоции были! На стадионе стоял гул и рев, мы даже друг друга не слышали. Когда мы брали тайм-аут, болельщики стучали по стеклам и кричали – ничего не было понятно! Мы пытались успокоиться. И все-таки дотерпели.
– Как Валерий Николаевич Брагин реагировал на изменения в счете?
– Он пытался всех успокоить, подбодрить, не стал кричать или бегать. Он понимал, что нужно просто спокойно вернуться в игру. После игры мы сидели с красными лицами в раздевалке и не понимали, что вообще только что произошло.
– В полуфинале забили 11 на двоих в основное время, а в финале – 0. Почему?
– На следующий день мы играли со шведами, никакого перерыва не было. Мы выплеснули все эмоции в матче с канадцами, перед финалом концентрации не было совсем. Все-таки к 20 годам психика ещё не сформировалась. Вышли на матч – шведы тоже начали бегать, топтать. У них отличная команда собралась: все двигали шайбу, хорошо катались. Нас же сильно измотала игра с Канадой, мы оставили там все силы, в том числе эмоциональные. Все же мы атаковали, хорошо оборонялись, создавали моменты – игра была примерно равная. Но в овертайме шведы оказались везучее. Либо заслужили победу больше.
– В том матче в овертайме забил Мика Зибанежад. Сейчас он является одним из лидеров «Нью-Йорк Рейнджерс» и по совместительству на досуге работает диджеем, пишет треки. Что-то слышал об этом?
– Да-да, слышал. В новостях читал, что он собирается ехать на какой-то фестиваль. У него даже в Apple Music треки загружены, я некоторые слушал. Прикольно! У нас в Омске на презентации команды Вася Демченко тоже разогревал толпу: у него есть своя DJ-установка, он выступал вместе с музыкантами. Еще у нас был командный ужин перед стартом сезона с девушками и женами. Сначала обстановку разрядил ведущий, мы притерлись и подружились с новенькими. В конце мероприятия Демченко достал свою аппаратуру и начал ставить музыку. Я вообще не знал, что он этим занимается! Он показал мне, как это работает. Не думаю, что этому сложно научиться, но диджеям нужно тонко чувствовать ритм и музыку. В общем, интересное хобби!
«В России нас тогда никто не знал, а в Канаде фотографировались и просили расписаться»
– Вернемся к МЧМ. Говоря об уровне организации, интереса к хоккею – что больше всего удивило на льду и вне его?
– На тот момент нас в России никто не знал, а когда мы приехали в Канаду, все подходили к нам, просили сфотографироваться или расписаться. У фанатов были наши карточки – я вообще не понимал, откуда они их взяли, даже я их ни разу в жизни не видел. Они поджидали нас у отеля, знали расписание отъездов... Мы постоянно ходили в символике, поэтому нас часто останавливали на улице и желали удачи. В Канаде очень любят хоккей. Весь город был в баннерах, флагах – все было посвящено молодежному чемпионату мира! Этот турнир считается основным после рождественских праздников.
– Уровень раздевалок впечатлил?
– Мы переодевались в обычных раздевалках под трибунами: стены, крючки, вешалки, большие вентиляторы. Но когда мы вышли в финал, нас перевели в основную раздевалку. Это было овальное помещение с раздвижными дверьми, кабинетами для массажа... Мы сидели и думали: что происходит? На стене было отверстие, в которое можно было вставить айпод и воспроизвести музыку на всю раздевалку. Обычно стоит колонка, от которой три человека глохнут, а остальные ничего не слышат – там было совсем не так. Это был невероятный уровень! Мы сидели с мыслями: вот куда надо стремиться. В принципе, новая арена в Омске построена по стандарту НХЛ. Там много отсеков, в которые по необходимости можно зайти.
– Омская арена – номер один в КХЛ?
– Конечно, топ.
– Второе место выделишь? Может, в Казани?
– В Казани, Челябинске, Магнитогорске примерно одинаковые арены. Они хорошие и удобные, гостевые раздевалки расположены прямо у выхода на лед. Все есть, всего хватает. Просто омская арена – домашняя. Я был там и в качестве гостя, все сделано максимально комфортно и удобно.
– К тебе был интерес со стороны скаутов после МЧМ-2012? Ты был не задрафтован.
– У меня с агентом были разговоры. Он давал мне материалы с хоккейной терминологией на английском языке, чтобы в случае отъезда я смог изъясняться. Он рассказывал мне об интересе со стороны клубов еще до МЧМ. В принципе, я был готов ехать, обговорил все с родителями, но что-то не срослось. Мы должны были ехать с Эмилем Галимовым, он был задрафтован, когда играл в Ярославле. К сожалению, не получилось.
– В сборной России на МЧМ-2012 были Евгений Кузнецов, Никита Гусев, Андрей Василевский, Никита Кучеров. Кто держал раздевалку?
– Мы до этого несколько турниров провели вместе: Subway, U-18... Костяк был. Именно на МЧМ приехали ребята 1993 года рождения, которые до этого играли со своим возрастом. Женя Кузнецов смог всех сплотить, он очень веселый парень. На тот момент он уже много игр провел в основном составе «Трактора», его уровень и потенциал чувствовались. Понятно было, что человек одаренный. Он взял на себя лидерство и стал одним из лучших бомбардиром турнира.
– Что насчет Гусева с Кучеровым? Их потенциал чувствовался?
– Конечно! Во время Subway к ним в тройку подставляли разных ребят, в том числе меня. Они идеально друг друга чувствовали и дополняли. Им не нужно было мешать, просто помогать. У них в тандеме все шло гладко. Потенциал чувствовался сразу.
«Назаров одним высказыванием мог завести команду, особенно молодых»
– В 20 лет ты проводишь свой первый сезон в «Нефтехимике». Что запомнилось? Какие впечатления от работы с Владимиром Голубовичем?
– Свою первую игру я сыграл при Александре Смирнове. Я практически не тренировался с основной командой, потому что играл в «Реакторе». Видимо, мне решили дать шанс, потому что я хорошо выступал в молодежке. Я сыграл две минуты, испробовал свои силы. Владимир Васильевич в следующем сезоне полноценно взял меня на сборы и тренировки с основной командой.
– Какие эмоции испытал после первого гола в КХЛ «Металлургу» в локаутный сезон-2012/13?
– Раз в год-два настигает желание пересмотреть этот гол. В тот момент были непередаваемые эмоции. Тогда еще Малкин, Кулемин и Гончар были на льду! Я был совсем молодой, играл в четвертой пятерке. Нам нужно было выйти на лед, навести суету. Я забрал у Малкина шайбу, выехал на пятак и бросил. Сегодня снова пересмотрю этот гол! Это было очень классно. Эмоции перли изнутри, я был очень счастлив.
– Ты долго играл в Нижнекамске и работал со многими тренерами, в том числе с Андреем Назаровым. Что можешь сказать о нем?
– В то время Андрей Викторович был максимально ярким и эпатажным тренером. Потом он стал вести себя более сдержанно, конечно. В тот период у нас постоянно менялись тренеры, потому что у команды многое не получалось. У каждого было свое видение, свои наработки. Приходилось подстраиваться под каждого тренера, по-новому обучаться многим вещам.
Назаров пришел в тот момент, когда у нас было очень много молодых ребят и воспитанников клуба. Он стремился создать боеспособный коллектив. Упор был на игровую агрессию и активный, энергозатратный хоккей. Он был мотиватором, мог завести команду, кому-то напихать. Он нормально поднимал наш эмоциональный фон. До этого были тренеры советской закалки, и спокойно относились ко многим вещам, а Назаров мог прилично накидать. Если хоккеист был психологически слабым, то вообще мог завершить карьеру после работы с Назаровым! За день до игры у нас было собрание в 7 часов вечера, а после него – командный ужин. Помню, как на разборе очередного соперника Назаров сказал: «Да ладно, че их смотреть? Завтра выйдем и просто хлопнем их! Идите на ужин!» Собрание продлилось буквально 20 секунд, и мы спустились в столовую. Повара ничего не успели приготовить, быстро-быстро начали что-то делать.
Помню еще одну историю. На тренировке неиграющий состав на стадионе бегал по ступенькам, разминался. Назаров сказал: «Не хотите быть в таком дерьмовом положении? На льду нормально тренируйтесь». В общем, Назаров одним высказыванием мог завести команду, особенно молодых игроков. В целом, при Андрее Викторовиче команда показывала хорошие результаты, мы вышли в плей-офф. Он давал отличную мотивацию. Все-таки он провел много лет в НХЛ, многое видел.
– Ты также работал с Владимиром Крикуновым. У него была самая жесткая предсезонка?
– Нет, самая жесткая предсезонка была у Попихина. Сначала Евгений Николаевич был помощником Крикунова, а потом стал главным тренером. Мы поехали тренироваться в Болгарию, в итоге занимались по «крикуновскому» блокноту, но с добавлением упражнений от Попихина. Так еще и в жару +30! Было все: тест Купера, челноки, фартлек, 32 станции в тренажерном зале по два подхода... У нас уже в глазах мутнело, потому что мы занимались в зале с большими окнами без кондиционеров. Иногда выходили на улицу, но там было не лучше. В 7 утра была зарядка: 5 километров бегаешь, выполняешь упражнения на песке, плаваешь. Потом мы завтракали и нам давали отдохнуть 30-40 минут, после чего в 10 утра снова были упражнения в зале. После них мы обедали, а в 5 часов вечера снова шли заниматься. Эти сборы длились 16 дней.
– Твой контрактный сезон при Вячеславе Буцаеве был лучшим по статистике. Мотивация сыграла свою роль?
– Честно говоря, я и не думал, что буду куда-то переходить. Я играл в Нижнекамске, всех все устраивало. Это мой родный город, рядом были друзья и семья. Во время последнего года я заматерел, окреп и понял, что могу показывать отличный результат. У меня было достаточно игрового времени, я выходил в бригадах большинства. Вячеслав Геннадьевич мне доверял. У меня не было мыслей о переходе, просто получилось так, что я набрал достаточно много очков и хорошо провел сезон.
«Запомнилась фраза Дацюка: «Твой ужин сегодня – твоя игра завтра»
– Далее ты провел три года в «Автомобилисте» и работал с Питерсом. Какой это был опыт? Макс Березин рассказывал, что Билл проводил очень короткие собрания, все быстро объяснял.
– По тренировочному процессу сразу было понятно, что Питерс – североамериканец. Еще до тренировки нам вывешивали список упражнений, которые мы должны были просмотреть. Мы, не тратя времени, выходили на лед и выполняли упражнения. Питерс практически ничего не объяснял, только между упражнениями давал перерывы, чтобы попить воды. На предсезонке было трудно и непонятно, но потом все привыкли. У нас интенсивные тренировки длились по 40 минут, мы все успевали сделать. Еще Питерс заставлял всех тренеров приезжать к 6 утра, чтобы подготовить материал к собранию, которое начиналось в 10. Они отсматривали наши игры, а потом матчи соперников. После собрания мы делали упражнения под соперников, строили свою оборону. У Питерса был такой подход: он не растягивал тренировки до вечера, но начинал их рано утром. Со временем все привыкли и стало нормально.
– Ты также успел застать Дацюка в свой первый сезон в Екатеринбурге. Что почерпнул от Павла Валерьевича?
– Дацюк был в полном порядке. Я следил за ним. Было понятно, что это легенда – он и сам это осознавал, но не любил внимание. Я все равно наблюдал за ним в раздевалке, в зале, на льду. Сначала Дацюк всегда делал что-то свое, а потом тренировался в общей группе. Он мог по своему размяться, сделать массаж, позаниматься на велотренажере... Он никогда не халтурил, мол: «Я все умею». Дацюк каждый день доказывал, что он отличный игрок. Он всегда отдавался на льду, оставался после тренировок. Павел Валерьевич всегда приходил раньше и уходил позже всех. Также мне запомнилась его фраза насчет питания: «Твой ужин сегодня – твоя игра завтра». Дацюк всегда советовал питаться за день до игры, чтобы накопить запас энергии. Он обязательно ел стейк и спагетти накануне матча. Сладкое и жирное не потреблял. В общем, Дацюка можно было всем ставить в пример.
– Что можешь сказать о жизни в Екатеринбурге? Город сильно отличается от Нижнекамска?
– На самом деле, Нижнекамск – красивый город. Сейчас активно отстраивают места, где люди могут прогуляться; насыщают город зеленью, чистят улицы и дороги. Да, возможно там страдает экология, но где она в наши дни не страдает? Нижнекамск – очень маленький и компактный город, где все дела можно сделать за пару часов. Впервые переехал я именно в Екатеринбург. Конечно, там было больше возможностей и развлечений. Я ходил на стендапы, оперы, концерты... В Екатеринбурге также много ресторанов на любой вкус. Много где можно было скоротать время.
– Ты провел три года в Екатеринбурге, в межсезонье с тобой разорвали контракт. Это было неожиданностью?
– На самом деле нет. Тогда у меня сложился не самый лучший сезон, был плохой показатель полезности. Удача постоянно отворачивалась от меня. Я разговаривал с тренерским штабом, они спрашивали меня: «Что не так?» Я сам не понимал, потому что много работал и старался, но мало что получалось. В конце сезона я стал получать меньше игрового времени и начал догадываться, что этот сезон в Екатеринбурге может стать последним.
– Расскажи побольше о своем переходе в «Авангард».
– Я достаточно быстро подписал контракт. В Омске были проблемы, так как многие ребята уехали в другие команды. Руководство быстро начало затыкать дыры. После подписания мне сразу написали ребята из персонала команды, предложили свою помощь, чтобы я был полностью готов к сезону. Мне понравилось, что в Омске сразу проявили заботу.
– Расторжение контракта спустя 9 матчей было неожиданным?
– Да. Мне все нравилось, мы нашли общий язык с ребятами из команды. Но вдруг что-то не пошло. Мы обсуждали мои ошибки с тренером, но после пропущенной серии матчей меня поставили перед фактом и расторгли контракт.
– Ты получал около 25 миллионов в Екатеринбурге?
– Близко к этой сумме.
– А в Омске?
– В «Авангарде» зарплата немного снизилась.
«До сих внутри сидит мечта выиграть Кубок Гагарина»
– Тебе уже 31 год, как ты переживал поиск нового клуба?
– Как оказалось, команду найти достаточно тяжело. Все обращают внимание на возраст. Смысл смотреть в паспорт, если человек приносит пользу команде? В НХЛ люди и в 40 лет играют. Я понимаю, что молодых игроков подключают, чтобы освежить команду, но ведь опытные тоже нужны, чтобы делиться опытом. У меня ничего не болит, я выдерживаю нагрузки и перелеты, веду здоровый образ жизни – в свой 31 год я бы мог выступать наравне с молодыми игроками.
Я не считаю, что за последние три года с меня начал песок сыпаться. Яков Рылов в свои 38 проводит один из лучших сезонов в карьере! Может, это новое веяние в хоккее – неизвестных молодых ребят стали подключать в основные команды, чтобы они боролись наравне. Не знаю, с чем это связано.
– Ожидания от зарплаты были не заоблачными?
– У меня никогда не было баснословных контрактов, я всегда получал не очень много по меркам КХЛ. Хотелось бы получать большие деньги, но я не рассчитываю на миллиарды. Понимаю, что хоккеисты моего амплуа не получают крупные контракты. У меня есть опыт, я хочу играть и помогать команде. Могу играть правильно и надежно, готов брать на себя черновую и силовую работу.
– Как сберегаешь свои деньги?
– Есть депозиты, недвижимость, немного акций. Нужно время и надежные партнеры, чтобы углубиться в эту тему. Из-за хоккея у меня нет времени на все это. Я не супер-инвестор, но если в карьере все будет продолжаться таким образом, то, наверное, придется заводить свое дело.
– У тебя есть спортивная мечта?
– Я мечтаю выиграть Кубок Гагарина. Когда я переходил в «Авангард», то стремился развиваться, сделать шаг вперед. В Омске у меня было еще больше амбиций. Все-таки «Авангард» недавно брал кубок, команда знает, как пройти этот путь. Эта мечта до сих пор сидит у меня внутри.
– Мечта вне спорта?
– Быть счастливым человеком.
– Что для тебя счастье? Быть успешным и узнаваемым?
– Почему бы и нет? Еще хочется быть разносторонней и развитой личностью. Счастье – это когда ты и твоя семья здоровы, с тобой рядом близкие люди. Хочется оставить после тебя наследие. Эти кусочки счастья в виде успехов в разных сферах жизни собираются в единое целое. В общем, это очень широкое понятие. Я просто чувствую, что мне есть куда идти. Хочется чувствовать себя счастливым в настоящий момент и с теплотой вспоминать о прошлом.
