Двухметровый защитник Никита Трямкин, которому в конце августа исполнится 28, вот уже почти 10 лет выступает за «Автомобилист». Также в хайлайтах его карьеры 1,5 сезона в «Ванкувере», бронза молодежного чемпионата мира, игра за взрослую сборную России и выход на лёд в матче всех звезд КХЛ.
Хоккеист с ростом 202 см, выше которого в нашей лиге только Сведберг и Фальковский, дал большое интервью Metaratings.ru . Что внутри:
- Как видел Яшина на мастер-классах и получил номер от деда.
- Во что вложил первые большие деньги;
- Как испугался на раскатке, сломав челюсть Стрельцову;
- Почему бронза на МЧМ была равносильна золоту;
- Как прошла удивительная дебютная смена в НХЛ – всего за 12 секунд;
- Чем запомнилась жизнь в Ванкувере – было комфортно и дорого;
- Питерс, Мартемьянов, Дацюк – какие впечатления от работы с ними;
- Какими были изнурительными тренировки у Крикунова и Разина.
Яшин проводил мастер-классы, а игровой номер выбрал дед
– Расскажите, как пришли к хоккею? Вы родились в екатеринбургском посёлке Исток, были ли там условия, чтобы заниматься?
– Посёлок знаменит тем, что там находится достаточно крупный Научно-исследовательский институт сельского хозяйства. А хоккейная коробка была во дворе этого института. Помню, как ещё совсем маленьким ходил на неё с отцом и братом. Я играл со старшими ребятами, а отец с братом за мной присматривали. Брат старше меня на шесть лет, закончил хоккейную школу, но продолжать карьеру не стал.
– Вы начинали карьеру в родном Екатеринбурге и хоккейной школе «Спартаковец». Почему именно там?
– Брат как раз занимался в этой школе, поэтому и меня решили туда отдать.
– Из «Спартаковца» вышли Алексей Яшин, Николай Хабибуллин, Владимир Малахов. Возможно, кто-то из них был вашим кумиром?
– Следил за Яшиным. Интересное было время. Алексей приезжал проводить мастер-классы, и была возможность посмотреть на этого знаменитого, великого игрока. Он дружил с нашим тренером, Сергеем Павловичем Деменьшиным, который был для меня хоккейным отцом. Всегда говорил, что работа и труд вознаграждаются. Он до сих пор работает в школе.
Тренер разрешал идти в обыгрыш, но не в ущерб обороне. Были и моменты, когда говорил: вперёд не ходим, важная игра, сильный соперник, нужно сыграть строго.
Поначалу я играл во второй паре, а Роман Манухов (сейчас выступает за « Трактор», – прим. Metaratings.ru ) – в первой. За два-три года до выпуска Сергей Павлович нас поставил вместе. Дед выбрал мне восьмой номер. Как у Овечкина? Даже не спрашивал, если честно. Может, потому что восемь (8) – знак бесконечности.
Так я с этим номером закончил школу «Спартаковца» и перешёл в молодёжную команду «Автомобилиста». Хотел взять 88-й, тоже не знаю почему. Просто хотел именно его, как будто мне одной восьмёрки было мало. Однако этот номер был занят Денисом Абдуллиным, поэтому я его получил только на следующий год и так до сих пор и играю. Правда, один раз уступил его на сезон Якубу Петружалеку.
– Как вы потратили первые большие деньги?
– Мне было 20 лет, взял в ипотеку двухкомнатную квартиру. Деньги предпочитаю вкладывать, но без инвестиций. С ними как-то не особо дружу.
Пропуск топовых турниров на уровне сборной помог психологически
– Вы дебютировали в КХЛ спустя один полный сезон в МХЛ. Настолько легко всё давалось?
– Прошёл сборы с первой командой, но перед стартом чемпионата был запасным. Посидел на трибуне несколько матчей, потом попросился, чтобы меня перевели в МХЛ для игровой практики. Выезд с молодёжкой был долгим, где-то недели две. Хорошо сыграл тогда, много очков набрал – и вызвали в первую команду.
Предсезонка Андрея Викторовича Шаянова запомнилась тем, как по льду круги наматывали. Сейчас с братьями Стрельцовыми и Фёдором Малыхиным с улыбкой вспоминаем, а тогда было не до смеха. Качественно работали, всё-таки мои первые сборы с главной командой. Игорь Сергеевич Уланов, думаю, помог выйти на более взрослый, зрелый уровень, к каким-то более спокойным решениям на льду. Обучали нас, показывали много видео, очень было полезное время.
– Чем запомнился дебют против СКА?
– Составом с участием, например, Бобровского, Ковальчука, Тарасенко и многих других известных хоккеистов. А до этого был случай на предыгровой раскатке, когда неудачно бросил и попал в Василия Стрельцова, сломал ему челюсть: шайба киксанула, по касательной зацепила его.
Меня колотило из-за этого прямо очень сильно. Никогда не забуду эти эмоции, когда попал в игрока, было очень страшно в мои 18 лет. Но мне тогда Сергей Гусев здорово помог, успокоил по-ветерански, за что ему спасибо. И всё, потом вышел, сыграл.
После серии матчей моё время возросло вдвое, где-то до 20 минут. А в первой смене помню, как Фёдор Фёдоров закинул шайбу в зону, бежали с ним наравне, в итоге я его пропустил вперёд на борт, применил силовой, забрал шайбу, отдал пас. Меня тогда ещё тренер по защитникам Игорь Уланов похвалил.
– А какие воспоминания остались от бронзового для вас МЧМ-2014?
– Ещё за год до этого был обидный момент, когда мы с Алексеем Василевским не попали в окончательный состав. Алексею было гораздо обиднее, что он пропустил домашний ЧМ в родной Уфе. А мне, наверное, это даже помогло. Понял, что не всё просто так бывает, сделал правильные выводы, и всё. Так же как и потом с Олимпиадой в Корее, когда с Максимом Шалуновым не попал в итоговую заявку. Ничего – то, что нас не убивает, делает нас сильнее.
А от самого МЧМ-2014 кайфанул, потому что в итоге уехали с медалями. Когда попали в четвертьфинале на США, то, мне кажется, все на тот момент нас уже похоронили. Получился зрелищный матч, вся команда пласталась, все ловили на себя, поэтому победили. Самое обидное – проиграть в полуфинале шведам, причём решающую шайбу пропустили чисто из-за командной ошибки. Думаю, нам бы не простили, если бы мы проиграли канадцам в матче за третье место и приехали бы домой без медалей. Поэтому та бронза для нас была равносильна золоту.
Когда уже в «Ванкувере» с Бо Хорватом вспоминали тот МЧМ, то было заметно, как ему обидно было нам проиграть. Барбашёв? Работяга, трудяга. Рад за него, что он выиграл Кубок Стэнли. Дорогого стоит, когда они с последнего места заскочили в плей-офф и дошли до вершины.
Первая смена в НХЛ – 12 секунд, Седины очень помогали, а фанат дарил вино
– «Ванкувер» вас задрафтовал в 2014 году, а спустя год вы уже дебютировали в НХЛ. Как проходил сам драфт?
– Долгая процедура получилась, волнительная. Первый день прошёл, начался второй, была нервозность. Сижу и думаю: «Что я здесь делаю?» В какой-то момент решил сбросить напряжение, только встал и хотел выйти в холл – и тут объявляют, что меня выбрал «Ванкувер». А вообще, было много интервью, где-то 14 команд связывались с агентом.
– Как решились на переезд в 21 год?
– После вылета от «Магнитки» шёл разговор, чтобы я доиграл сезон в НХЛ. Приехал домой к своему первому тренеру, сидели, разговаривали. Если честно, то была некоторая боязнь ехать одному на другой конец света. А Сергей Павлович мне говорил: «Фигнёй не занимайся, собирай вещи и поезжай».
И вот после этого разговора я уже позвонил агенту и сказал, что готов ехать. Дальше всё происходило быстро. Прошло всего несколько дней, и я улетел в Ванкувер. Ужин новичка? Ничего необычного не было. Да и в финансовом плане всё было нормально, не критично. Молодых было много, поэтому ужин не сильно ударил по моему бюджету.
– Какие впечатления от дебюта в НХЛ? Как преодолевали волнение в первые смены?
– Первая смена была 12 секунд. Вышел на лёд, мы забрали шайбу, обыгрался с партнёром, вбросил в зону, сменился. Приезжаю на лавку, а тренер по защитникам удивлённо смотрит, мол, что так быстро? А когда впервые коснулся шайбы, вся арена взорвалась: о, новый игрок! Я, наверное, в тот момент стушевался и говорю тренеру: «Хорошая, короткая смена» (улыбается). Он был очень удивлён таким ответом.
А матч был против «Колорадо», играли Ландеског, Маккиннон и Михаил Григоренко. В целом, когда играешь в НХЛ на приставке, а потом выходишь на лёд, особенно против топовых игроков, это нереальные ощущения! По игре, честно, старался ничего не выдумывать лишнего. Всё просто – забрал, отдал, заблокировал бросок, провёл силовую борьбу. Главное – действовать надёжно.
Благодарен тренеру Вилли Дежардену, что поверил в меня, поставил в состав. Получается, с момента дебюта я не пропустил ни одной игры. Видимо, ему нравилась моя самоотдача, хоть играл я не без ошибок. Но я правда очень старался, пытался доказать, что способен играть в НХЛ. Сначала меня не ставили против ведущих звеньев. А как-то на пересменке с «Чикаго», который выиграл на тот момент уже три Кубка Стэнли за пять лет, вышел против Патрика Кейна, Джонатана Тэйвза – и всё хорошо сложилось. Далее стал играть против лидеров гораздо чаще.
– Кто вас взял, так скажем, под крыло в «Ванкувере»?
– Наверное, выделил бы Дэна Хэмьюса, моего первого партнёра, возрастного игрока. И братьям Сединам огромное спасибо, они во многом мне помогали. Также отмечу Алекса Барроуза. Если они видели, что я что-то где-то не понимаю, то капитан Хенрик Седин всегда подходил, подсказывал.
В этом плане мне очень повезло с такими партнёрами. Когда Николая Голдобина обменяли из «Сан-Хосе», стало намного легче: он привнёс больше позитива, где-то и с переводом помогал. Моя супруга также помогала, мы сильно тогда сплотились как семья. Помню, как партнёры удивились её уровню катания. Позже я им сказал, что она профессиональная фигуристка.
– Расскажите про драки в НХЛ.
– Дрался с Джейми Бенном и с одним из игроков «Оттавы», это не считая стычек, разумеется. Что касается Бенна, с «Далласом» мы играли три раза, и получалось, что я каждый матч хитовал его, он падал. А когда играли последний матч дома, у него, видимо, накопилось. Якобы, неуважение к такому известному игроку. А мне в тот момент было без разницы – просто так получалось. Он подскочил, по клюшке ударил, ну и всё, понеслась.
– Василий Подколзин рассказывал, что ему было непривычно после КХЛ играть в НХЛ персонально. А как было у вас?
– Мы играли в зонную защиту, так что мне в этом смысле было привычно после Андрея Разина. В НХЛ было очень сложное расписание. Например, играем вечером с «Бостоном», а на следующий день – в час дня матч в Вашингтоне. Но и играть так много матчей – здорово. Играл в основном в меньшинстве. В большинстве, по-моему, случалась одна смена на броске, и то из-за того, что у партнёра травма была.
– Как Ванкувер в плане жизни? Слышал, что там пахнет травкой.
– Отличный город, реально комфортный. Травой на самом деле бывало, что пахло. Сейчас, конечно, вспоминаю об этом более спокойно, а тогда для меня это было дико. Жил от арены в пяти минутах езды, до центра близко – буквально пару кварталов пешком.
В Ванкувере высокие цены на недвижимость. Например, мы снимали апартаменты, где было две спальни, кухня, гостиная, за 4 тысячи долларов. Правда, мы ничего не докупали из мебели и посуды – она была полностью обустроена. Что касается криминала, в центре ничего такого не было, но там есть один неспокойный район, проезжал мимо него.
– Культура вождения там и здесь – большая разница?
– Да, очень большая. Там в основном все ездили спокойно, пропускали друг друга. Хотя и у нас много водителей адекватных, но есть и такие, так скажем, специфические.
– Какой получили самый оригинальный подарок от болельщиков?
– Один русский болельщик изготавливал вино Ice wine. Вышел на меня через соцсети, сообщил, что в курсе по поводу моего отъезда домой после сезона и что хочет мне передать сувенир, поблагодарить за игру. Встреча проходила около часа, душевно поговорили, он оставил контакты в случае, если потребуется любая помощь.
Возвращение в КХЛ: как вел себя Питерс после поражений, почему уникален Дацюк
– Почему решили вернуться в КХЛ?
– На тот момент мне хотелось больше играть. Возможно, если отмотать время назад, то и не вернулся бы. А так, ни о чём не жалею. То, что хотел, получил – играл по 25 минут в родном городе и родной команде.
– Вы уезжали из Екатеринбурга в НХЛ, когда работал Разин, а вернулись к Крикунову, набрав 25 (9+16) очков в регулярке. За счёт чего?
– Классный был сезон, я подключался в атаку, забивал голы. Владимир Васильевич негодовал, бывало, когда я не успевал вернуться в защиту, но у меня, отчасти, были развязаны руки в этом плане.
– Крикунов и Разин славятся непростыми тренировками с «баллонами». Насколько они помогают?
– Первый раз бегал с «баллонами» при Разине. Эффект от них хороший. После того, как побегаешь, когда у тебя за спиной на «баллоне» два партнёра общим весом около 180 килограмм, то через несколько дней появляется лёгкость в ногах.
– В том же сезоне вы дебютировали в национальной сборной на чемпионате мира в Дании.
– Прошёл весь цикл на протяжении двух месяцев – Еврочелленджи, Евротуры, попал в заявку. Нормальная варка в сборной, все работают, трудятся. Гатиятулин и Никитин везде помогали мне, подсказывали, классные тренеры. Так что всё было круто. Капризов? Конечно, он в порядке, на тот момент уже был олимпийским чемпионом, сейчас – звезда НХЛ, всем всё доказывает.
– Следующие два года в Екатеринбурге вы работали под руководством Мартемьянова. 18 побед подряд в первый же сезон, как это было?
– У нас так получилось, что с первой игры предсезонки мы играли только на победу. Неважно, каким способом, но мы должны были выигрывать. Так проехали предсезонные турниры, начался чемпионат, и, наверное, самая запоминающаяся игра была с Ярославлем. Мы проигрывали после второго периода 1:4. Андрей Алексеевич зашёл в раздевалку, сказал своё жёсткое слово. Мы были настолько уверены в своих силах, что даже никто из нас подумать не мог, что мы проиграем этот матч. Вышли, за период сделали 4:4, в овертайме забросили победную шайбу.
Серия оборвалась с «Барысом». Патрис Кормье тогда дважды забил, но у нас шайба каталась по ленточке их ворот и никак не заходила туда. После этого поражения мы, по-моему, ещё семь раз подряд выиграли. Команда была на ходу, каждый знал свою роль.
– По ходу карьеры у вас было два эффектных сейва в матче с «Металлургом» и московским «Динамо». Откуда такие навыки?
– Это нормально – поймать шайбу на себя и помочь вратарю: где-то он нас выручает, где-то мы его. Ну как не спасти свои ворота, если у тебя есть возможность?
– Расскажите про эпизод с Линусом Умарком, когда вас удалили до конца матча, а потом выписали денежный штраф за жест пальцем.
– Играли с Уфой, главный арбитр сам эпизода не видел. Когда я показал Умарку палец, стоял к нему спиной, и ему подсказал лайнсмен. Штраф был больше 200 тысяч.
– Какие остались воспоминания от работы с Биллом Питерсом за два неполных сезона?
– Билл хотел привить команде более агрессивный, атакующий стиль, но, видимо, немного не получалось. После поражений в раздевалку он не заходил. Разбирали всё на следующий день. Для него были важны детали: расстановка на вбрасывании, кто куда бежит, открывается.
– В минувшем сезоне вы были капитаном команды после Дацюка. Расскажите о Павле.
– Уникальный игрок с крутым хоккейным IQ. Павел Валерьевич подмечает такие вещи, на которые ты никогда внимания не обращал. Очень повезло быть с таким человеком в команде, реально круто.
– Играть всю карьеру за родной клуб – это, с одной стороны, дополнительная ответственность, а с другой – своего рода зона комфорта. Что скажете на этот счёт?
– Это больше, чем ответственность. Недавно Анатолий Голышев сказал, что не хочется опускать глаза перед болельщиками. Реально бывает очень стыдно за то, как провели прошлый сезон.
– Что можете ответить тем, кто критикует трансферную политику клуба за последние годы?
– Критиковать легче всего. Сами бы попробовали заняться селекцией.
Контрактный год – это мотивация, а «Автомобилист» осенью будет новой командой
– Какого вы мнения по поводу календаря? Например, с «Ак Барсом» предстоит сыграть 4 матча за две недели. Как вам состав казанцев?
– Много матчей – это круто. Можно сказать, что компенсировали нам те игры, которых не хватило в том сезоне. Значит, будем играть серию с Казанью. Селекция в «Ак Барсе»? Они подобрали топовых игроков, в принципе, ничего необычного. Не думаю, что в Казани и до этого как-то по-другому было. Интереснее будет играть, команды обновились, каждый год – это новый вызов.
– Кто самый неудобный нападающий в НХЛ и КХЛ? Кто лучший защитник там и тут?
– Пусть будет Николай Голдобин. Надеюсь, порадуется, что я его вспомнил. В НХЛ играли больше всего матчей с «Эдмонтоном», поэтому всё-таки и Коннор Макдэвид. Он уже тогда был на очень высоком уровне за счёт бешеной скорости, владения клюшкой. Играл против него, так скажем, через день или каждый день. Из защитников назову Виктора Хедмана, внимательно смотрел за его игрой, очень нравится. А здесь у нас, наверное, это Вячеслав Войнов и Алексей Емелин.
– В каких компонентах хотели бы улучшить свою игру?
– Наверное, хотел бы добавить в катании. Летом старался немного уделять этому внимание. И ещё, пожалуй, улучшить бросок. Вот эти два элемента. Мой процент жира? 11,8, но это перед предсезонкой. Думаю, в конце немного упадёт. У нас ещё другая методика измерения. Например, когда уезжал из «Ванкувера», было около 10,4. После НХЛ начал больше следить за свои телом и подготовкой к сезону, занимаюсь летом с персональным тренером. Достаточно плотное расписание в межсезонье. По питанию жестких ограничений нет, но стараюсь правильно питаться. После НХЛ у меня сильно изменилось отношение ко многому.
– Алексей Макеев не играл с 28 ноября. Как он?
– Он получил травму в матче во время моего броска. Михал Чайковски подтолкнул его, шайба летела ниже колена, и он стал падать на руки вниз. И попало в руку. Безусловно, это была потеря, он – один из наших лидеров.
– Как оставаться голодным до игры, когда получаешь первый большой контракт? Откуда черпать мотивацию?
– Получив большой контракт, вряд ли захочешь потом получить меньший, поэтому надо ежедневно доказывать, что ты достоин этого.
– Согласны, что с увеличением регулярки до 68 матчей будет проще выполнить план по индивидуальным бонусам?
– Лучше концентрироваться на командном результате – это прежде всего. Тогда у всех всё будет хорошо. Могу сказать по предсезонке, что все сплотились, пашут, позитив присутствует, и это очень радует.
– Поделитесь, в какой хоккей будет играть «Автомобилист»?
– Давайте так, это будет новый «Автомобилист».
– Правда, что Игорь Емелеев был королём тренировок в «Автомобилисте»?
– То как относился Игорь к своему делу – дорогого стоит.
– Екатеринбург знаменит забавными флеш-интервью. Бывало ли так, что путали ваше имя или фамилию?
– Прямо такого ничего не было, но как-то раз чуть не ответил как Вячеслав Основин в Новосибирске про горящий дом. Мы тогда тоже проигрывали по ходу матча, но я в самый последний момент сдержался, не сказал.
– Вы – лучший блокирующий в команде. Каково это – ловить на себя по 90 бросков за 45 матчей регулярки?
– А как иначе? Каждый игрок в команде должен уметь защитить свои ворота, помогать вратарю. За счёт этого и выигрываются Кубки. Из недавних примеров – Омск, или когда Александр Овечкин в чемпионский сезон ловил шайбу на себя. Зарипов в последнем финале Казани с ЦСКА её тоже ловил, пятикратный обладатель Кубка Гагарина. За счёт такого мужского коллектива и выигрывают команды.
– Предстоящий сезон будет для вас десятым в составе родного клуба. Что для вас это значит?
– Признаюсь, что наступил такой момент, хотя это было и ранее, что хочется уже что-то и выиграть. Потому что, когда год за годом происходят какие-то неудачи, это накапливается и начинает уже бесить. А играть за родной клуб – это здорово.
– Также у вас будет контрактный год. Что думаете?
– Для меня это мотивация. Не просто продлить контракт, а проявить себя, как в сезоне после приезда из НХЛ, и показать хороший результат: как командный, так и личный.
– Назовите пару игроков, за кем нам стоит следить из молодёжи «Автомобилиста?»
– Если двух, то это вратарь Владимир Галкин и защитник Александр Севостьянов.
– Какой бой вам запомнился больше всего: с Сентюриным, Тимкиным или Фисенко?
– С Сергеем Сентюриным. Мне лет 19 было, шёл мой второй год в КХЛ. Мне тогда от него в нос прилетело прилично.
– Что для вас наиболее ценно в жизни?
– Семья, дети. У меня две дочки: первой – два года, второй – пять месяцев.
