Двукратный олимпийский призер и трехкратный чемпион мира Виктор Майгуров, в 2014-2018 годах работавший первым вице-президентом IBU, ковидным летом 2020-го возглавил Союз биатлонистов России. После дебютного сезона во главе самого рейтингового на «Матч ТВ» вида спорта и утверждения тренерского штаба на олимпийский год Майгуров дал большое эксклюзивное интервью Metaratings.ru .
В январе российская сборная довела антирекордную серию без медалей, начавшуюся еще при Владимире Драчеве, до 43 гонок, но следом одержала сразу три победы. Однако на главном старте сезона, чемпионате мира, команда взяла только бронзовую медаль в мужской эстафете, а сезон завершила с семью подиумами. Главный человек российского биатлона рассказал Metaratings.ru :
- из-за чего удовлетворительно оценил выступление главных сборных;
- почему старшие тренеры продолжат работу, а иностранцев в команде не будет;
- как относится к хэйту от ветеранов биатлона;
- чего ждет от Олимпийских игр.
«По главным сборным я поддержал удовлетворительную оценку»
— И мужской, и женской командам поставили удовлетворительную оценку. Вы действительно так оцениваете выступление или выставлена такая оценка, чтобы не увольнять тренеров?
— Юниорской команде три года подряд ставили неудовлетворительно, и никаких изменений не было. И дает оценку не Майгуров, а 50 членов тренерского совета, у которых может быть отличное от президента СБР мнение. И это совершенно нормально.
— Была рекордная серия без медалей, девушки потеряли максимальную квоту на Кубке мира, Логинов и другие опытные ребята провалились, биатлон сравнивают с футболом – и ставится оценка «удовлетворительно». Для меня это диссонанс. Для вас нет?
— Так вы приезжайте на тренерский совет, спросите у тренеров, почему они ставят оценку «удовлетворительно». Во всем плохом есть что-то хорошее, они смотрят глобально, а не считают, сколько прошло гонок без побед и без медалей. По главным командам я удовлетворительную оценку поддержал. По юниорам и по второй мужской команде я голосовал за «неудовлетворительно» – в первом случае моё мнение совпало с мнением тренерского совета, во втором нет.
— А почему главной команде вы поставили «удовлетворительно»?
— Потому что в целом мужская команда выиграла медаль на чемпионате мира, на Кубке мира были призовые места, Латыпов показал свой лучший результат. У девчонок спрогрессировала молодежь.
— Это заслуга Каминского и Шашилова?
— Конечно.
— Есть мнение, что на их места просто нет претендентов – никто не хочет идти на расстрельную должность, люди боятся опозориться и потерять место в регионах.
— У нас очередей нет, это правда. Но что значит расстрельная? Это рабочая должность. Да, непросто выдерживать публичность, информационный натиск, медийный трэш. Но наши сегодняшние тренеры ничего не боятся, не боятся брать ответственность. Хотя Шашилов с половиной спортсменок не работал в подготовительный сезон, у Каминского то же самое, плюс многие переболели ковидом. Оценивать полгода, из которых четыре месяца составляет соревновательный сезон, на мой взгляд, не совсем объективно.
— Вы отмечали, что Каминский и Шашилов приобрели в этом сезоне ценный опыт – первый ранее не работал в биатлоне, второй старшим в сборной. Но сборная России – не тот этап карьеры, где надо учиться?
— Каминский пришел из лыжной сборной. Где он почерпнет опыт работы с биатлонистами?
— В резервной команде, в юниорской. Он сам говорил, что не хотел сразу идти в главную команду.
— Самый лучший опыт для специалиста такого уровня – это сразу идти в главную команду. Что касается Шашилова, то работа с региональной командой – это одно, а работа со сборной, где спортсмены из разных регионов – другое. В регионах у тренера полно времени воспитывать спортсмена, он его холит и лелеет. В сборной на это нет времени, здесь более жёсткий ритм, раскачиваться некогда. И должность тренера сборной подразумевает работу с неизвестными тебе спортсменами. При этом один приходит в октябре, другой в ноябре, третий в декабре – и так весь сезон. В таких условиях нет времени досконально узнать спортсмена. Тем более с девушками сложнее общаться, чем с ребятами.
— И все-таки вы не согласны, что сборная – не место для набора опыта?
— Сборная – в большей степени не для набора опыта спортсменов. Биатлонисты должны приходить в команду умелыми, знать, как обращаться с оружием, как передвигаться по трассе. А то у нас приходят спортсмены, которые винтовку чистить не умеют.
Тренеры же работали не одни, рядом с ними были коллеги с опытом организационной работы в национальной команде. В аспекте взаимоотношений со спортсменами тренеры более опытные, но не всем хватило времени.
«Иностранцы не хотят подписываться на один год, а у меня самого через год выборы»
— Многие говорят, что тренеры у нас аффилированы с регионами, и вы сказали, что тренеры в регионах холят и лелеют своих спортсменов. Согласны, что аффилированность существует, и что это проблема?
— Назовите, кто из спортсменов аффилированно попадает в команду.
— Я могу назвать Шашилова и Казакевич, которая не аффилированно, но попадает.
— А какие вопросы к Казакевич?
— Никаких, но след региональный прослеживается.
— У Шашилова отношение к своим спортсменам гораздо жестче, они страдают от его строгости больше, чем другие. Никто просто так не попадет в команду, с кем бы он ни тренировался, кто бы ни был личным тренером. Те времена уже давно прошли.
— Вы вели переговоры с Рикко Гроссом?
— Да, мы разговаривали в апреле этого года.
— Почему не договорились?
— Для многих один год ничего не значит, за год мало что можно изменить. Это касается и оценки прошедшего сезона. Иностранные специалисты не хотят подписываться на один год, потому что понимают, что за это время сложно показать свою компетентность.
— А почему не хотели заключить более длительный контракт?
— У меня самого выборы через год, и я не могу давать гарантии, что будет дальше.
— Почему убрали Волкова? Он не смог наладить контакт со спортсменками?
— Его никуда не убрали. Он у нас во второй женской команде.
— На понижение в резерв пошел.
— Что значит резерв? У нас равнозначные команды – что первая, что вторая. В обеих будут и опытные спортсменки, и молодежь. Это обоюдная договоренность. Что касается конкретно Алексея, мы хотим сохранить для нашего биатлона потенциально интересного молодого тренера, дать ему возможность развиваться.
— Выходит, фактически тренерский штаб, за исключением ухода главного тренера Валерия Польховского, не изменился?
— У нас не будут продолжать работу Коновалов, Белозеров, есть изменения в юниорской команде.
«Не хочу ни осуждать, ни поддерживать Губерниева»
— Тихонов говорил, что предлагал вам помощь, и заявил о вас: «Этот болван ничего не ответил, сказал: «Александр Иваныч, спасибо, все, до свидания». Было такое?
— Разговор был, да, он звонил. Я принял к сведению его предложение. Высказывания Александра Ивановича я точно не комментирую.
— Как вы относитесь к его критике? И к его переходу на личности?
— Его уже не исправишь, так что абсолютно спокойно.
— На мой взгляд, в прошедшем сезоне вылилось даже больше грязи, чем было при Драчеве. Васильев с Аликиным каждый день Шашилова с Каминским поливают. Может, собраться поговорить, обсудить все с глазу на глаз?
— Я в прекрасных отношениях с Васильевым, мы общаемся на разные темы.
Таких спикеров всего четыре-пять человек. Миллионы любителей биатлона нормально и адекватно воспринимают происходящее. И гораздо больше людей нас поддерживают, чем критикуют. Только эти пятеро создают некий информационный фон. Вообще критика критике рознь: на профессиональную обращаю внимание, а огульная, с переходом на личности, проходит мимо ушей.
— Дмитрий Губерниев разбирается в биатлоне даже лучше, чем многие тренеры, или делает вид, что разбирается лучше. Не думали ли его ввести в тренерский совет или на какую-то руководящую должность?
— Нет, такой идеи у нас нет. Дмитрий занимается своим делом, мы — своим.
— Иногда он высказывает точку зрения по темам, в которых не разбирается… Хотя, может быть, разбирается. Вам виднее.
— Он высказывает свою точку зрения. Естественно, он не квалифицированный специалист в биатлоне, но его медийный опыт неоспорим. И я не хочу ни осуждать его, ни, наоборот, поддерживать. Те, кому он не нравится, переключают на другой канал, а те, кому нравится, слушают.
— Вы довольны работой пресс-службы и тем, как до болельщиков доносилась информация?
— Я считаю, мы улучшили эту работу, стали более активны в социальных сетях, стали чаще первоисточниками информации. Я доволен работой нашей пресс-службы.
— По ходу сезона вице-президент СБР Алексей Нуждов устраивал встречи с журналистами, почему там не было вас?
— Это была личная инициатива Алексея Викторовича. Эти действия со мной согласованы не были, но я знал, когда они планировались.
— Это не раздвоение власти?
— Я не считаю это раздвоением власти. Никто не может запретить Алексею Викторовичу встречаться с журналистами от своего имени.
— Вы говорили, что спонсорством занимаются в основном Якушев, Пак и вы, но Нуждов заявлял, что он тоже привлекает спонсоров. Почему вы его не назвали?
— А в каком интервью я говорил об этом? У нас каждый член правления работает в том числе для того, чтобы привлекать спонсоров. И Алексей Викторович привлекал некоторых партнеров на начальном этапе нашей работы.
— Как принимаются решения сейчас на руководящих постах? За кем последнее слово и насколько сильна позиция президента?
— Решения принимаются правлением СБР в той компетенции, в которой они прописаны. Президент имеет такой же голос в правлении, как и все остальные.
«Уверен, нарушений антидопинговых правил со стороны регионов не будет»
— Сейчас биатлон постоянно сравнивают с лыжными гонками. Чему вы могли бы поучиться у Елены Вяльбе?
— Вяльбе уже много лет руководит федерацией, она не боится брать на себя ответственность и отвечать за принятое решение, к чему стремлюсь и я.
— Инициированное вашим предшественником Владимиром Драчевым расследование Госнаркоконтроля по поводу снятия с «Ижевской винтовки» 33 спортсменов ведется?
— Расследование ведется, особенно тщательно проверяют Тюменскую область, Ханты-Мансийск. Я уверен, что со стороны регионов нарушений антидопинговых правил не будет. Я удивлен, что это была инициатива Владимира Петровича.
— Вы согласны с тем, что это палки в колеса вам и СБР в целом?
— Нас уже сложно чем-то удивить или напугать. В этой ситуации наши региональные федерации страдают больше, чем СБР.
— С Владимиром Петровичем на эту тему не разговаривали?
— Не общались.
— Всероссийская федерация легкой атлетики признала существование на протяжении многих десятилетий в СССР и России допинг-системы, чтобы организацию быстрее восстановили в правах. Как вы к этому относитесь и сделали бы то же самое, чтобы быстрее восстановили СБР?
— Я не знаю нюансов по легкой атлетике, не могу это комментировать. Что касается СБР, более-менее погружен в историю за последние 30 лет, и считаю, что мы уже понесли наказание за те случаи, которые были обнаружены.
— То есть не пошли бы на это, даже если бы вам сказали, что это поможет в восстановлении?
— Это все слова. Я действую в соответствии с законами, конституцией, критериями.
«Есть план бороться за медали на Олимпиаде в каждой дисциплине»
— Перед сезоном вы говорили, что главным критерием для оценки вашей работы будет чемпионат мира, теперь говорите про Олимпиаду. Не считаете, что таким образом стелите солому на случай плохих результатов по сезону?
— Согласен, что на чемпионате мира не получилось добиться того, чего хотели. Одна бронзовая медаль — это неутешительный итог. С другой стороны, были призовые места и победы на этапах Кубка мира. Многие спортсмены показали свои лучшие результаты в карьере. Следующий наш шаг — это Олимпийские игры, я эти слова подтверждаю, но дальше предстоит другой шаг — следующее четырехлетие, в которое мы сейчас вкладываемся. Вносим изменения в юниорскую команду, в тренерский состав, в стратегию подготовки юниоров и омоложение основной команды, в том числе.
— Есть ли какой-то медальный план на Олимпиаду?
— Медального плана нет. Есть план бороться за медали в каждой дисциплине, я думаю, это нам по силам.
— Если медалей не выиграем, вы готовы будете понести личную ответственность и подать в отставку?
— А кто, кроме меня, будет нести ответственность?
— Ну, скажут, тренеры виноваты.
— Решения по тренерам в конечном итоге принимаю я. Конечно, у нас еще есть правление СБР, которое меня по старшим тренерам поддержало. Но многие болельщики даже не знают, кто входит в состав правления, так что ответственность несет президент.
Нужно ли уходить в отставку? Наверное, надо рассматривать совокупность факторов, чтобы ответить на этот вопрос.
— То есть, только отсутствия результата для отставки недостаточно?
— Национальная федерация – это же не только спорт высших достижений, это и развитие биатлона в России в целом. Если на отчетно-выборной конференции после Олимпиады регионы сочтут, что руководство не справляется, то, наверное, они выберут другого кандидата.
— Тренерский штаб сборных сформирован, что дальше?
— Мы занимаемся формированием организационно-тренировочных планов – выбором мест для тренировок, разделением спортсменов по группам и согласованием их планов подготовки. До конца апреля мы планируем все решить, чтобы в мае уже приступить к работе.
— Как вы считаете, этот год добавил вам вистов в роли президента СБР?
— Не думаю. Год непростой, работа непростая, но мне она понятна. Нас будут судить и нас судят по результатам сезона. Я делаю то, что должен, пусть ставят оценки другие.